Глава 17. Дорофея

Глава 17. Дорофея

— Сущий пустяк: войти в образ его девушки, — думала Дорофея, выходя из такси. — Немного дрожат коленки, и кружится голова, но это все пройдет, как только шеф протянет мне свою теплую ладонь.

Однако когда красотка ступила в освещенный зал, то поняла, что вжиться в роль невесты босса будет не так уж просто. Особенно учитывая тот неприятный факт, что именно сейчас на рукаве его пиджака висела какая-то незнакомка.

Набрав в легкие побольше воздуха Дорофея натянула на лицо маску невозмутимости и медленно принялась спускаться по лестнице. Платье, что так удачно подобрал для нее Сальватор село по фигуре, словно вторая кожа и придало уверенности и сил. Оно мистическим образом помогло войти и обжиться в новой роли, почувствовать ее каждой клеткой. Увлеченность, ревность, шок и даже отголоски страсти сейчас будоражили кровь намного больше, чем все алкогольные напитки мира. А еще больше сводил с ума пристальный взгляд самых темных глаз в мире. Шеф лишь на секунду прервал зрительный контакт и то только для того, чтобы небрежно, словно надоедливую муху, смахнуть руку брюнетки со своего рукава.

Дорофея не торопилась и все также грациозно перебирала ножками в нежно-пудровых босоножках, что соответствовали цвету модного клатча.

Сальватор уже поджидал ее у основания лестницы. Ах, этот взгляд! Дорофея очень старалась контролировать свою радость от того, что сегодня вечером этот мужчина будет принадлежать только ей, обычной девчонке пусть и в самом роскошном платье.

Наконец между ними осталась лишь одна ступенька, но Сальватор не пожелал больше ждать и вместо того, чтобы протянуть шатенке руку тут же сгреб ее в охапку и как-то уж очень неожиданно притянул к себе, словно заявляя на весь мир: «ОНА МОЯ».

— Как изящен весь твой образ и как совершенны твои черты, словно ты божество, получившее физическое тело! — Прошептал признание Сальватор, наклонившись к самому ее ушку.

— Это все платье! Оно прекрасно. Как только я увидела его — сразу влюбилась. Спасибо! — Искренне ответила Дорофея и подняла на шефа свои невероятные серые глаза.

— Святая простота! — Воскликнул мужчина и на губах его заиграла соблазнительная таинственная улыбочка. — При чем тут платье? Твоя кожа такая белоснежная, губы такие мягкие, глаза такие яркие, что я не могу отвести взгляд! Фея, ты словно бриллиант, а этот наряд всего лишь удачная огранка.

Ей нужно было противостоять его природному магнетизму, закрыть уши руками и не слышать этих лестных речей. Сероглазка хотела показать всему миру, какая она сильная, какая неприступная, а вместо этого прямо сейчас готова была растечься лужицей и радоваться, что находится рядом с лучшим мужчиной в зале. Правда на других Дорофея успела глянуть только мельком, но это сути дела не меняло.

— Потанцуем? — Спросил Сальватор и, не дожидаясь ответа, теснее прижав Дорофею к себе, закружил в ритме вальса.

Глаза в глаза. Ладонь в ладонь. Сердцем к сердцу. И кто его знает, как еще двигались в такт друг другу эти двое. Их взаимную симпатию не заметил бы разве что слепой или последний дурак.

Вот и брюнетка притаившись, словно кобра перед прыжком, выжидала момента, когда наконец-таки Ломбарди выпустит из рук свою новую игрушку. Уж тогда-то она быстро вставит ума этой новоявленной кукле. Все, кто хорошо знал Сальватора, были уверенны, что этот мужчина просто не умеет любить, а все из-за того, что когда-то очень давно его юношеское сердце было разбито и не кем-нибудь, а ней — Варварой Слизченко. Что же тогда она была молодой, строптивой и неопытной, теперь же жизнь заставила измениться и кажется, подарила шанс исправить ошибку. Спустя столько лет никто не сможет встать между ней и Сальватором Ломбарди, а кто все же попытается — будет сурово наказан.

Танец закончился, и мужчина повел свою прекрасную спутницу, знакомится с влиятельными людьми. Через час уже весь зал кипел сплетнями о том, что новая помощница Ломбарди просто душка — умная, заботливая, отзывчивая, немного строптивая, но главное невероятно притягательная и компетентная.

Где-то в конце вечера Варваре все же удалось застать Дорофею одну. Это случилось в уборной, когда последняя решила подправить идеальный макияж.

— Значит имя новой игрушки — Дорофея! — Злорадно произнесла брюнетка, заглядывая в зеркало через плечо шатенки.

Однако к ее удивлению та не растерялась, и быстро повернувшись к ней лицом, четко произнесла каждое слово:

— Игрушкой были Вы, дамочка, а я невеста!!!

— Ой, все вы дуры. Такой мужчина как Сальватор нуждается не в заботливой жене, а в страстной любовнице.

Дорофея подняла бровь.

— Наверное, ваша страсть была липовой, раз уж так быстро иссякла.

Незнакомка засмеялась так громко и противно, что сероглазке захотелось взять рулон туалетной бумаги и запихнуть его в рот, подведенный бледной помадой, по самые гланды.

— Ты ведь ничего не знаешь, малышка.

— Зато я вижу, как Вы горите желанием меня просветить.

— Угадала, — немного успокоившись, проговорила брюнетка, — я первая любовь Сальватора Ломбарди, Варвара Слизченко и по совместительству единственная незабываемая женщина. Все остальные это так пффф…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Своеобразно представилась незнакомка, сделала небрежное движение кистью и, показывая всем своим видом, что донесла к Дорофеи все самое важное усердно принялась наводить марафет.

Шатенка же направилась в сторону двери, однако взявшись за ручку, помедлила и, не удержавшись надменно произнесла:

— Может вы и были его первой любовью, но вот я намереваюсь, стать последней, той, что будет помниться в миллионах будущих жизней.

И не дожидаясь ответа, Дорофея покинула уборную, оставив незнакомку в лиловом платье наедине с ее прошлыми ошибками.

На душе было не спокойно, настроение испортилось, и внутри грыз маленький червячок совести, напоминавший о том, что последняя фраза, брошенная скорее из вредности, чем от какого-то другого чувства была вызовом брюнетке. Но это все блеф, ведь такой мужчина как Сальватор никогда не посмотрит серьезно на такую девушку, как она, Дорофея. Еще немного пожурив себя за столь возмутительное поведение, шатенка принялась искать своего босса для того, чтобы рассказать все, что произошло между ней и противной Варварой.

В зале его не оказалось, на террасе тоже. Немного расстроившись, и решив все же обдумать сложившуюся ситуацию, Дорофея прогуливалась в саду. Ночь была теплая. В небе светила полная луна и от ее сияния все тропинки казались сказочными. Это отвлекло от копания в себе, и теперь девушка более спокойно смотрела на произошедшее.

— Ну, подумаешь, ляпнула глупость. С кем не бывает! — Думала сероглазка. — Я лишь играла роль, которую мне предложил начальник. Вот так ему и скажу. По-моему звучит правдоподобно.

— …но это большие деньги, — услышала шатенка конец какой-то фразы, сказанной голосом с легким акцентом.

— Я же сказал, что готов выделить такую сумму для ремонта детского дома, — прозвучал знакомый властный баритон, — эти дети и так лишены родительского тепла, так пусть хоть стены временного пристанища станут более крепкими, а крыша не протекающей.

— Сдались тебе беспризорники, Сальватор? Лучше вложи деньги в недвижимость.

— Я все сказал, Антон! Это мои деньги и мое решение, если тебе что-то не нравится, то это не мои проблемы.

— Но если снести эту рухлядь, то через месяц там можно будет построить настоящий торговый центр.

— Этого добра в каждом городе предостаточно. Но даже если и так, а сирот ты куда денешь? Они же не растворятся в воздухе.

— Ну, это как посмотреть. Это все равно дети улицы. Вот уйдут тихонько в ночь.

Невидимый собеседник Сальватора так взбесил Дорофею, что, не боясь открыть своего присутствия, она появилась прямо между мужчинами и, махая маленьким кулачком перед смазливой мордашкой незнакомца, принялась его осуждать:

— Вы… вы… бесчувственный кусок…

— Фея, — предупреждающе окликнул девушку Сальватор, но останавливать не стал.

— Вы — бесчувственное чудовище с маленькими мозгами, — тут же поправилась шатенка, — думаете, что лишив сирот приюта и построив там торговый центр, сделаете что-то полезное для общества. Ха… Как бы не так! Беспризорники такие же люди, как и мы с вами, и они не растворяются в воздухе.

— Я сказал в ночи, — поправил сероглазку собеседник Сальватора.

— Вот и я о том же. То, что эти дети окажутся в подворотне приведет к печальным последствиям. Вы хоть понимаете, что это как минимум рост преступности, нелегальная торговля наркотой и еще кто его знает что. Жалко денег? Это не та ситуация. И вы далеко не умный человек раз не понимаете этого.

— Я и сам лучше бы не сказал, милая! — нежно произнес Сальватор и, положив руки на стройную талию, в который раз за вечер притянул Дорофею к себе, вдохнул дивный аромат, смешанный с ароматом теплой ночи и нежно поцеловал за ушком.

— В нем пропадает великий актер, — подумала девушка, стараясь изо всех сил привести свое возбужденное перепалкой и нежными прикосновениями тело в состояние покоя.

— Так это прекрасное разъяренное создание с тобой, Сальватор? — Удивленно уточнил мужчина, уже успевший взять себя в руки после жесткого словестного нападения.

— Да. — Коротко ответил босс, а затем добавил, — это моя личная прекрасная Фея!