2 МАМОНТЫ И ЗУБРЫ

Занялась заря следующего дня. Солнце освещало степь, в вышине звенели жаворонки.

Улы собрались провожать охотников за огнем, готовых отправиться в путь.

Нао выбрал в товарищи двух молодых улов, Нама и Гава, славившихся быстротой бега. Он сделал небольшой мешок из шкуры дикой козы, связал его жилами и положил в него несколько каменных ножей и свой лучший топор. Дубинку же, обточенную и обожженную им накануне, он взял прямо в руку. Волосатые тоже были готовы и стояли, злые и страшные, угрожающе поглядывая на Нао.

Фум обратился к Агао и сказал:

— Сын Зубра увидел свет раньше сына Леопарда, он первый должен выбрать путь. Куда пойдешь ты, — туда, где заходит солнце, или туда, откуда оно выходит к нам?

Агао еще больше разозлился. Он не любил, когда его называли «сыном Зубра». Прозвали же его так за густые волосы, растущие по всему телу. Ни дать ни взять — шерсть огромного, горбатого быка-зубра.

— Агао пойдет на закат, — пробурчал он. — Смотри, длинноногая собака, я еще разделаюсь с тобой, — крикнул волосатый, волчьим взглядом смотря на Нао.

Затем он махнул братьям, и все трое быстро зашагали по степи. Нао также позвал своих и пошел в обратную сторону.

Целый день шли они по степи. Трава колыхалась, как волны в море. Каких, каких только цветов в ней не было. Всюду виднелся красный мак, клевер, дикая гвоздика, васильки и желтые лютики, кое-где попадались кусты шиповника. Местами холм или долина прорезывали степь. Пробегали легкие степные козочки, антилопы-сайги, проносились стада небольших, но крепких диких лошадей и ослов. В воздухе кружились дикие голуби и перепела, высоко в небе парили орлы.

Наступал вечер. Облака из кроваво-красных стали лиловыми и наконец совсем темными. Подул легкий вечерний ветерок. Охотники расположились на ночлег у подножья холма. Нам и Гав улеглись, а Нао остался сторожить. Ночные звуки наполняли степь: слышался треск кузнечика, шуршанье лягушек в траве, свист каких-то ночных птиц. Иногда лишь доносился вой небольших степных волков, стаями бродивших поблизости.

Ночь прошла спокойно. Утром охотники опять зашагали по степи.

Так шли они несколько дней, питаясь дичью, убитой ловким ударом кругловатых камней, нарочно захваченных с собой. Степь кончилась, начинались небольшие перелески, значит скоро будет и настоящий лес. Стали попадаться и хищные звери. Не раз мелькала перед ними пантера, ловкая и сильная, совсем как огромная рыжеватая кошка; пришлось встретиться и со свирепым зверем — тигром. К счастью, хищник их не заметил, ему было не до людей. Осторожно крался он на своих мягких, полосатых, черных с желтым лапах по направлению к стаду красивых коричневых ланей.

Ночи стали очень трудными. Приходилось зорко сторожить, ожидая нападения диких зверей. У охотников не было спасительного огня, прогонявшего хищников.

На восьмой день пути они в течение целого дня не встретили ни одного ручейка. День был жаркий. Измученные жаждой и усталые, плелись они вперед.

Но вот откуда-то потянуло запахом воды, а земля стала влажной и мягкой. Все предвещало близость ручья или реки. Зоркие глаза Нао рассмотрели вдали какие-то огромные тяжелые туши.

— Мы напьемся до захода солнца. Зубры идут на водопой, — закричал он радостно.

Нам и Гав также ободрились и быстро зашагали вперед. Молодые и неопытные, они во всем повиновались Нао. Он казался им самым сильным и ловким из всех улов. Ведь недаром же он назывался сыном Леопарда и мог одним ударом палицы свалить с ног дикого быка.

— Надо перегнать зубров, — сказал Нао.

Он боялся, что огромные животные загородят им путь к водопою. Рядом с ними неслись к воде целые стада животных: бежали легкие сайги, ветвисторогие олени, дикие лошади и ослы.

Наконец блеснула вода — большое озеро. Охотники с жадностью принялись пить. Никогда еще вода не казалась им такой вкусной. Утолив жажду, они стали совещаться, как лучше расположиться на ночлег. Солнце было уже низко, приходилось заночевать вблизи озера.

Нао осмотрел местность. С одной стороны к озеру примыкал высокий каменный выступ, поросший мхом и плесенью.

— Пещера, — сказал он, указывая на низкое и узкое отверстие с правой стороны выступа. — Вот для нас и ночлег готов.

Осторожно нюхая воздух, Нао вошел в пещеру. Нам и Гав последовали за ним. Там валялись обглоданные кости разных животных, рога лося и оленя и клочья шерсти. Как видно, хозяин пещеры любил полакомиться дичью.

— Это берлога медведя-великана, она пустует уже давно, — сказал Нао.

Ему несколько рез приходилось видеть этого огромного зверя с темной сероватой шерстью, и он знал, какой это опасный хищник. Он не уступит по силе самому льву.

Нао был уверен, что свирепый зверь не вернется в пещеру, и потому решил воспользоваться его жильем.

Но вот раздался страшный шум и глухое мычанье.

— Зубры пришли, — решили охотники и осторожно выглянули из пещеры.

Показались огромные, напоминающие быков животные с горбатой спиной, густой лохматой гривой, выпуклым лбом и очень сильными круглыми рогами. Все тело зубров было покрыто длинной темно-бурой запутанной шерстью.

Улы редко охотились на зубров. Огромные животные почти всегда бродили стадами. Даже такие сильные звери, как лев и тигр, редко решались напасть на них.

Вдруг новый страшный рев огласил лес. Крик этот был глухой, похожий на звук огромной трубы. К озеру приближалось стадо мамонтов. Земля, казалось, дрожала под их тяжелыми ногами. Великаны, похожие строением тела на слонов, но много больше их, подходили все ближе и ближе. Тела их были величиной с холм; ноги — как деревья, могучими бивнями они могли размозжить любой дуб, а ударом хобота убить любое животное. Впереди шло пятеро старых самцов-вожаков.

Случилось так, что вожаки зубров и мамонтов в одно время подошли к берегу. Мамонты хотели пройти первыми, — обыкновенно все животные уступали им дорогу. Но на этот раз случилось иначе.

Вожаки зубров — восемь огромных быков — подняли морды и протяжно заревели. Тогда и мамонты ответили грозным криком. Самый сильный из зубров, нагнув голову и тряся тяжелой грязной гривой, бомбой бросился на переднего мамонта и ударил его в плечо. Мамонт отбил удар хоботом, но все-таки упал на колени. Зубр продолжал нападать и своими острыми рогами сыпал удар за ударом. Мамонт все время отбивался хоботом. Грива зубра развевалась, на морде показалась пена. Если бы он мог повалить противника и распороть ему брюхо, где кожа была тоньше, он победил бы. Но в битву вмешались остальные мамонты. Самый высокий из них ударом кривых клыков сшиб с ног одного из зубров. Затем он распорол ему брюхо, стал топтать ногами внутренности и сломанные ребра.

Началась настоящая битва. Теперь уже дрались четыре мамонта и семь зубров. Мелькали гривы, клыки, рога, хоботы. Сначала зубры, которых было больше, начали было одолевать. Три зубра повалили одного из мамонтов на землю и закололи его рогами. Зато оставшиеся мамонты бросились на противников, смяли, задушили и затоптали их своими страшными ножищами. Видя гибель вожаков, стадо сначала затихло, потом повернулось и с диким ревом, сшибая с ног и давя друг друга, быстро понеслось обратно. Великаны с длинной серо-желтой шерстью принялись, как ни в чем не бывало, жадно пить.

Улы, затаив дыханье, смотрели на битву, сила мамонтов казалась им великой. Ни один зверь, ни одно животное не может сравниться с ними.

«Только человек сильнее мамонтов», — думал с гордостью Нао. Он вспомнил об одной охоте, когда он с несколькими приятелями убил великана и, разрубив на части, с торжеством приволок к своей орде. Правда, они победили его хитростью и обманом, а не силой, но ведь все-таки победили. Проследив мамонта на пути к водопою, они вырыли яму и забросали ее ветвями деревьев. Один из мамонтов ввалился в нее и никак не мог выбраться. Нао хорошо помнил, как страшно ревело огромное животное, почувствовав себя в плену. Он первый нанес мамонту удар палицей по голове. Вся орда питалась тогда мясом мамонта в продолжение многих дней.