Глава 10

Глава 10

- А ну, выходь, - командовала Яга зычным голосом: - Чего попрятался, или поганое удумал?

- Да что ты, Ягушечка, - ласково обратился к старушке Лесной хозяин и вышел перед нами на тропинку.

От увиденного у меня банально отвисла челюсть. Если до сего момента мне попадались сказочные персонажи один в один похожие на людей, то это было, именно, сказочное существо. Он был невысок ростом, космат, с пушистой зеленой бородой, кожа на лице напоминала кору березы с характерными черными пятнышками, вместо носа сучок, на котором рос зеленый березовый листочек. Из ушей торчал зеленый мох. Один глаз был  хитро прищурен и не отрывался от смутившейся столь пристальным вниманием Яги. Вместо тела – зеленый куст, руки – ветки длинные и кривые, из-под куста виднелись лапоточки.

- Проходи во владения мои, гостья долгожданная, - поклонившись Яге в пояс, почти пропел зеленый кустарник, не лишенный очарования.

- По делу мы к тебе, - нервно проворчала бабулька Лешему, но тоже склонилась в ответ в полупоклоне.

Мы, как один, отмерли и отвесили хозяину леса поклоны до земли.

- А что же не хочешь порадовать меня и воспользоваться моим гостеприимством? – медленно, чтобы не спугнуть переминающуюся с ноги на ногу пенсионерку, спрашивал Леший.

Мы все хранили молчание, давая этим двоим, возможность разобраться в своих отношениях. И тут что-то просвистело около моего уха и ударилось в куст, который являлся телом Лешего. От удара его откинуло на ближайшую елку, но ее большие лапы-ветки не позволили лешаку упасть. От увиденного мы с царенком и старушками застыли на месте. Святояр вытащил свой меч из ножен и начал оглядываться, ища источник опасности. Леший же насмешливо посмотрел на стрелу, с небывалой для его небольшого роста скоростью метнулся к Яге, схватил ее за руку, проговорив:

- Ладно, зорька моя ясная, препираться я с тобой буду позже, с удовольствием и неспешно. А сейчас я тебя от опасности скрою, - и потащил ее в ближайшие кусты, при этом непрерывно размахивая второй рукой.

Вокруг нас все потемнело, поднялся сильный ветер, деревья заскрипели, размахивая ветками и норовя нас покалечить. Мы быстро побежали за впереди идущей парочкой, боясь упустить их из виду. И, как только вновь пересекли кусты, погода вокруг наладилась, и все смогли перейти с бега на шаг и отдышаться. Леший же выдернул из себя стрелу и бросил ее на землю. Баба Янина подняла ту с земли и понюхала.

- Любомиром пахнет и Тихоном, - огласила Янина результат «анализа».

Святояр взял у нее из рук стрелу и начал рассматривать:

- Это стрела Любомира, - проинформировал нас воевода: - И если она пахнет Тихоном, значит, он украл ее у Любомира и выстрелил в Лешего, чтобы подозрение пало на товарища.

- Вот злодей коварный, - возмущалась Яга, все еще нежно удерживаемая за руку удивительным сказочным персонажем.

- Ягушечка, что же это с тобой приключилось, что ты сама ко мне в лес пришла? - напомнил о себе Леший.

- Никакая я тебе не Ягушечка! - топнув ножкой, закапризничала престарелая кокетка, хлопая глазками и поправляя седенькие волосики: - Для тебя я - Яга Серафонтовна!

- Ну, конечно, Ягушечка! Яга Серафонтовна! Зачем же так нервничать? – преданно заглядывая в глаза, восхищенно соглашался зеленобородый: - Ты ножку свою страшненькую не ушибла?

От такого искреннего воркования умилился даже строгий воевода Святояр, и смотрел на эту «сладкую парочку», глупо улыбаясь.

- Ну и долго ты нас в лесной чаще держать будешь? – продолжала капризничать Яга: - Мы к тебе полдня ехали! Янина  с Машей все косточки в телеге растрясли! Утомилися мы в дороге!

Я думала от такой отповеди лесной мужик возмутится и научит наглую бабу Ягу вежливости, а он радостно заулыбался, подхватил своими руками-ветками объект своего обожания и скоренько понес его вперед по тропочке, аккуратно огибая стволы деревьев. Мы, пораженные нестандартным поведением, последовали за ними. Минут через двадцать лесовичок привел нас к маленькой лесной избушке. Торжественно поставив Ягу на землю, он, заметно волнуясь, произнес:

- Добро пожаловать, Ягушечка, ко мне в дом!

Баба Яга на это лишь закатила глаза и, быстро открыв дверь, шагнула через порог. Мы дружно перевели взгляд со скрывшейся внутри избушки сутулой спины бабульки на лесного мужичка:

- Ну и вы, что ль, проходите, - весело нам подмигнув, проговорил хозяин.

Мы не стали себя уговаривать и быстро последовали за нашей предводительницей. Как только вся честная компания переступила порог маленькой перекошенной, затерянной в лесной чаще, избушки, все вокруг изменилось. Мы очутились в хоромах с высокими потолками, поддерживаемыми высокими деревянными столбами, просторной гостиной, в которой горел очаг. Рядом с ним был накрыт разнообразными яствами стол. Бревенчатые стены были увешены разнообразным расписным оружием. А я-то, наивная, думала, что леший - это мирный сказочный персонаж. Видимо, мало я в детстве русских сказок почитывала!

 - Рад видеть тебя, Ягунечка, в моем доме, -  подойдя к старушке, пропел Леший, пытаясь снова взять ее за руку.

Бабулька отскочила от мужика, как ошпаренная:

- Ну что ты все не уймешься, старый пень? - негодовала бабулька: - Я же говорю, мы по делу!

- Ты права, моя ромашечка полевая, - покаялся ухажер: - Это все моя вина, начал, не накормив тебя с дороги, оказывать знаки внимания.

Яга протяжно завыла в потолок. Мы стояли в сторонке, стараясь даже не смотреть в сторону «молодых».

- А если я поем, ты меня выслушаешь? В беде моей поможешь? – почти стонала самая грозная колдунья тридесятого царства-государства.

- После того, как ты покушаешь и будешь более благосклонна к моим честным намерениям за тобой поухаживать, - не забыл выдвинуть свои встречные условия хитрый лесовик.

- А помощь? - не дала соскочить со второго условия прозорливая старушка.

- Так ведь и я не всесилен,  - ушел от ответа лесной куст.

Такой ответ бабе Яге не понравился, она громко засопела и зло зыркнула на нежно улыбающегося мужика.

- Честные намерения, говоришь? Ну, давай посмотрим! – нехорошо так ухмыльнулась наша бабулька: - Что ж, корми нас, потчуй яствами!

От смены настроения своей зазнобы, лесовичок весь подобрался, но, судя по решительности в глазах, отступать был не намерен:

- Присаживайся, о царица моего сердца!