Изменить стиль страницы

Глава 17

Спала я аж до десяти утра. Это прям крутое достижение в истории сна Рокси. Я легла на спину, сладко потянулась, вытянула руку в сторону Лео. Мы поздно легли спать, после фейерверка ещё долго сидели, обнявшись на заднем крыльце. От моего внимания не ускользнуло: когда Лео находился в моей постели, я всегда спала дольше и крепче, чем когда-либо раньше. Неужели причина лишь в том, что он сильно меня выматывает? Возможно. Этот мужчина доводит до немыслимых оргазмов.

Но ведь дело не только в оргазмах.

Нет, конечно. Дело было в самом Лео, который занимал слишком много места в моей односпальной кровати. У него были шершавые руки, холодные ноги, даже в самую тёплую ночь, а волосы на груди щекотали мой нос.

Но я так любила с ним спать. Прижавшись спиной к его груди, головой к его груди, попка к попке — без разницы. Мне это очень нравилось.

Рукой я снова ощупала его половину, хотела обнаружить там тёпленького Лео, но его там не оказалось. Я лениво разлепила веки и обнаружила, что он оставил мне записку.

Сахарная Горошина,

Увидев моё прозвище, написанное на бумаге, моё сердце забилось быстрее, почему меня оно так возбуждает? Ладно, давайте вернёмся к содержанию записки.

Сахарная Горошина,

У меня сегодня много работы. Нужно помочь Оскару перегнать коров на другое поле и поменять раковину на кухне. Освобожусь к пяти — поужинаем вместе? Я принесу тебе те самые ягодки клубники…

Лео.

P.S. Жду не дождусь зеленого цвета твоих глаз. Думаю, мне понадобится всего одна минута, может меньше.

Я густо покраснела, подумав о всех тех способах, к которым Лео может прибегнуть, чтобы изменить цвет моих глаз. Я покраснела ещё гуще, когда осознала, что держу записку так близко к лицу, будто собираюсь её расцеловать. Я перекатилась на живот и запищала как школьница, встретившая свою первую любовь, вдохнула аромат, оставшийся на его подушке, вслух захихикала, вскинула стопы в воздух и поняла, похоже у меня сносит крышу.

Я снова перечитала его записку, хотелось ещё раз полюбоваться на прозвище, которым он меня наградил. В самом низу листочка я заметила небольшой рисунок.

Лео нарисовал что-то похожее на фургон Airstream, девушка с широченной улыбкой виднелась в открытом боковом окне. Перед фургоном выстроилась очередь из покупателей. Внезапно ход моих мыслей принял тот же оборот, что и вчера вечером, когда я смотрела на фейерверк в кольце рук моего Альманцо.

Моего Альманцо?

Блин. Хватит витать в облаках.

Я затолкала эти мысли на задворки сознания.

Передвижная закусочная, смогу ли я это потянуть? Смогу ли решиться остаться здесь и не уезжать в Лос-Анджелес? Теперь это стало не таким уж и не возможным. Торты хорошо продавались, это факт. Лео будет для меня в свободном доступе, со всеми вытекающими последствиями. А мне так нравились эти последствия.

Я снова перекатилась на живот, в четвёртый раз перечитала его записку. Он собирался угостить меня клубникой. Мне просто необходимо испечь для него клубничный пирог. У меня ведь выходной, и закусочная закрыта.

… и поменять раковину на кухне…

Я ещё ни разу не видела его кухню. Я не видела его дом. Но я примерно знаю, где он находится. Однажды Лео указал мне на просёлочную дорогу, которая ведёт к владениям Лео на более тихой части фермы. Хм-хм.

Я могу приехать пораньше и удивить его, пусть принесёт мне клубнику, а я испеку ему пирог, а за одно и понаблюдаю, как он чинит раковину. С удовольствием полюбуюсь на него с гаечным ключом в руке. Перед глазами всплыла картинка, как вчера вечером он держал в руке свой член, моё тело тотчас покрылось мурашками.

Я отправилась в душ, мысленно формируя список всего, что понадобится для приготовления пирога-сюрприза. И всего, что мне может не понадобиться… например, трусики. Господи боже.

Два часа спустя я ехала по просёлочной дороге, мой любимый противень для пирога покоился справа от меня вместе со всеми необходимыми ингредиентами. На радио крутили песню группы U2 «So Cruel». Улыбка не сходила с моего лица с самого утра, услышав эту песню, я стала улыбаться ещё шире.

Проезжая сквозь ворота фермы, я снова подивилась той суете и движению, которым Лео был творцом. Я всё больше и больше знакомилась, и узнавала деятельность и устройство фермы, и видела, как всё меняется даже с тех пор, как я впервые этим летом приехала сюда на экскурсию. Вьющаяся фасоль взбиралась всё выше и выше по столбикам, плоды уже налились и созрели. Ряды салата-латука проредили: что-то было собрано в пучки для продажи, что-то отобрано на семена. Лео рассказывал, что как только земля как следует прогреется, они будут сеять озимые.

Я свернула на просёлочную дорогу, которая сменилась мелким гравием, как только я приблизилась к дому Лео. Деревья понемногу расступились, я ощутила, как ускорилось моё сердцебиение. От предвкушения встречи с Лео? Я не глушила в себе эту радость, наоборот, дала ей расцвести. Чистейшее счастье окутало меня, оживляя, озаряя улыбкой мое лицо. Стена, которую я воздвигла между собой и мужчинами, дала небольшую трещину.

Мои счастливые пальцы выстукивали ритм по рулю, пока я счастливо напевала себе под нос. Еще дважды войдя в повороты в лесу, я смогла, наконец, увидеть очертания дома. Джип Лео был припаркован у стены, моё сердце неистово забилось в груди — Лео дома!

Я припарковалась рядом с его джипом, «лицом» к прекрасному дому. Стены из рваного камня, огромные окна, очаровательные ставни, массивный дымоход на крыше. Дом был небольшим, но и не маленьким, таким прекрасным и идеально подходящим Лео.

А вот и он, смеясь спускался по ступенькам широкого крыльца. Лео всегда с лёгкостью находил положительное в любой ситуации. Мне стало интересно, почему это он такой радостный. Выбравшись из своего вагонера, я увидела причину его прекрасного настроения.

Она ехала верхом у него на спине, девочка лет шести-семи с песочными волосами и глазами, как у папы. Лео перешёл на галоп и помчался по двору, а девочка хохотала и визжала.

Я ещё только попыталась сообразить, что сказать, как Лео меня заметил, без сомнения моя нижняя челюсть отвалилась до самой земли. Лео резко затормозил.

Маленькая девочка не поняла, в чём дело. Она легонько била его ногами по бокам, будто на ней были шпоры и радостно визжала:

— Но, папочка, но!

Я была настолько растеряна, что даже не заметила, как ко мне подлетел огромный шмель, залетел под платье и ужалил в бедро.

Было очень больно. Как я и предполагала.

٭٭٭

Хочу заметить, я не побежала. И не выругалась. Что я сделала, так это с особой жестокостью шлёпнула себя по ноге, убила шмеля, он упал сверху на мою ступню и лежал там на всеобщем обозрении. Под всеобщим я имею в виду Лео и его дочь, его дочь. Которые прямо сейчас шли в моём направлении.

— Рокси, — мягко произнёс Лео.

Эту мягкость я уже слышала раньше. Деликатность предвосхищала панику, пронзившую всё моё тело. Мой взгляд сместился от Лео к его дочери — господи, его дочери! А затем на шмеля, лежащего на моей ноге. Боль пронзила ногу где-то на середине бедра. Две огромные слезы образовались в моих глазах и скатились по щекам до того, как я успела их остановить.

— Он меня ужалил, — произнесла я, ощутив слезы на подбородке, они упали на платье. Он меня ужалил, я отшвырнула ногой шмеля, он отлетел в траву. Шмель был огромным. Я, что, плакала? Что вообще происходило? — Он меня ужалил, — снова повторила я и потёрла ногу, делая только хуже.

— Тебя укусил шмель? — спросила маленькая девочка, я взглянула в ставшие уже такими знакомыми зелёные глаза, для меня всё было размыто из-за слёз. Пчёлы, шмели, они все придурки! Я всегда об этом говорила, но меня никто не слушал!

— Да. — Я шмыгнула носом, вытирая лицо руками, с каждой секундой я ощущала, как все больше и больше горит лицо.

Лео выглядел обеспокоенным, но и немного настороженным.

— Покажи! Покажи! — просила девочка.

Лео присел, ловким движением девочка слезла с его спины, а затем подбежала ко мне и выжидательно на меня посмотрела.

— Э-э, ты хочешь увидеть мой укус? — растерянно спросила я.

— Нет, я хочу увидеть шмеля. Куда он улетел?

— А. Так вот же он, — я указала его месторасположение на траве.

Девочка присела на корточки рядом со шмелём и внимательно его осмотрела. Лео приблизился ко мне и посмотрел мне прямо в глаза. В них теплилось столько вопросов, но всё перебивала боль.

В ноге.

— Это полевой шмель, — констатировала девочка. Внезапно она подскочила на ноги, и с выражением ужаса на лице повернулась ко мне. — Ты его убила!

Я была удивлена, что нужно было держать оборону от такого маленького человечка.

— Да, убила. А в чём дело? Разве шмели в любом случае не умирают после укуса? — Что же это происходит, в самом деле?

— Нет, нет, нет. Умирают только медоносные пчёлы. Не было причины убивать полевого шмеля.

— У меня была причина, — проворчала я и взглядом обратилась за помощью к Лео. Взглянул бы на нас кто-нибудь со стороны, очаровательно.

Даже не знаю, что на меня так подействовало, укус, удивление или наше с Лео увлечение друг другом, у меня подогнулись коленки и неожиданно я оказалась лежащей на траве, рядом с умершим шмелём, ребёнком неясного возраста, выражающим неодобрение, и фермером, неизвестно сколько ещё секретов, прячущего под своим прекрасным лицом.

— Вот чёрт, — пробормотала я, потом резко хлопнула себя по губам рукой.

Лео присел рядом, погладил меня по плечу, а затем повернулся к своей дочери и произнёс:

— Полли, это моя подруга Рокси.

— Привет. — Она осмотрела меня с ног до головы.

— Приветик, — произнесла я под рукой, прикрывающей рот.

Лео сдержал, рвущийся наружу, смех.

— Господи, кажется, тебе необходимо оказать первую помощь.

Я кивнула. Полли кивнула. Лео с трудом, но пытался подавить ещё один приступ смеха.

٭٭٭

— Ты уверен, что это именно то, что нужно? Может есть что-то из аптеки? Тюбик с мазью от укусов шмелей? — Я сидела на кухонной рабочей поверхности, рядом с наполовину установленной раковиной, нога моя покоилась на спинке стула. Шмель укусил меня во внутреннюю поверхность бедра, чуть выше колена. Место укуса покраснело и затвердело.