ЗА ЭЛЬБОЙ

Главный оуновский бандит Степан Бандера бежал с Украины от народного гнева — вслед за отступавшим отребьем гитлеровских дивизий.

«Срой к своему!» — есть такой лозунг среди украинских буржуазных националистов — и, придерживаясь его, отбросив прочь всякий «камуфляж» и маскировку под «антигитлеровского протестанта», атаман украинско–немецких националистов удирал, конечно, в Германию.

Восточную часть Германии к тому времени освободили уже от гитлеровцев советские войска; Советская Армия стояла военным постоем вплоть до Эльбы — и Бандера предпочел не встречаться с советскими воинами. Да и не на восток Германии, а именно на запад необходимо было попасть оуновскому «руководству», ибо именно там, на западе, были «свои». Туда, в Западную Германию, отходили разгромленные остатки гитлеровской военной армады, туда удирали все фюреры, гаулейтеры и прочие вожаки и функционеры германского фашизма, туда от гнева своих народов улепетывали и всякие Квислинги, коллаборационисты, предатели, изменники и прислужники гитлеровцев из всех стран Европы. Ибо туда, в западную часть Германии, радостно встреченные всем этим фашистским сбродом, вступили англо–американские войска — «свои».

Путь Бандеры в англо–американскую зону Германии был и не короток, и не близок. Обходя территории, где были расположены советские воинские части, Бандера крался по глубоким тылам и пробирался неведомыми тропками.

Встреча на границе американской зоны оккупации Германии превзошла все надежды разбойников с большой дороги.

Бандитская свора оборванцев была немедленно одета в американское обмундирование, сытно накормлена американской тушонкой и даже напоена американским виски — без соды. Самому Бандере, когда он угодливо предложил сдать свои немецкие пистолеты, оружие было немедленно возвращено — с милыми улыбками и благими пожеланиями, да еще и подарен запасный комплект патронов.

Специальный приказ — аллюр три креста! — командующего американской армией в американской зоне оккупации Германии разрешал и узаконивал пребывание банд украинско–немецких националистов в зоне — в качестве ее гостей и «союзников».

Так Бандера прибился к дому — трижды «своему».

Ибо здесь, в этом «доме» — бывшем гитлеровском фатерланде — он проживал, был прописан в гестапо под кличкой «Серый» и осваивал фашистскую науку в гитлеровской «академии». Отсюда, из этого «дома» — из гитлеровского рейха — в обозе гитлеровской захватнической орды он двинулся в поход на Украину добывать жизненное пространство для «расы господ», угнетать и превращать в рабов украинский народ. Сюда, к этому «дому» — только под новой, американской крышей — возвратился он и ныне. И все были здесь, в этом последнем прибежище гитлеровского охвостья, «свои»: и старая гестаповская братия, и новые «парни» из «Си–Ай–Си» (американская разведка).

Дело в том, что архив гитлеровского гестапо и гитлеровской разведки в значительной своей части… оказался уже в американской зоне оккупации Германии. Он, оказывается, был вывезен из Берлина, прибыл к заблаговременно приготовленным для укрытия глубоким шахтам в глухом уголке Шварцвальда на целой колонне германских автомашин и был сразу же… перегружен прямехонько на американские машины, которые уже заранее выстроились рядами в лесной тени. Гестаповский архив и архив гитлеровской военной разведки были переданы из рук в руки — из гитлеровских в трумэновские. Нет сомнения, что то был не «непредвиденный случай», а заблаговременная договоренность между разведками Германии и США.

Надо полагать, что ревизоры из «Си–Ай–Си», принимая архив, внимательно проверяли его по инвентарным спискам, и особенно старательно сверили, должно быть, реестры гитлеровской заграничной разведывательной агентуры. Сверять было с чем: часть этих реестров, как полагается, и ранее находилась в руках американской разведки, а остальное не трудно было проконтролировать по картотекам, любезно предоставленным во временное пользование американской разведке разведывательным аппаратом… Ватикана.

Нет сомнения, что кличка «Серый» или же кличка «Консул первый» фигурировали во всех дублях списков — и в германском, и в американском, и в ватиканском.

Так или иначе, но Бандера, так гостеприимно принятый американской разведкой, был уж у себя «дома» и никак не одинок.

В американской зоне оккупации Германии собралась уже к этому времени немалая «компания» зубров украинского буржуазного национализма — «гостей» и «союзников» звездно–полосатого флага США. Недавно еще украинско–немецкие, они предстали перед американскими империалистами, чтобы — раз–два! — превратиться в украинско–американских.

К этому времени, кроме Бандеры с Мельником, сюда прибыли: и первый проповедник «украино–немецкого сотрудничества», председатель центральной прогитлеровской организации оуновцев «украинского центрального комитета» Кубийович; и главные идеологи украинского фашизма Донцов, Дорошенко и Левицкий и другие предатели украинского народа.

Принес сюда же свои ноги в беспамятном бегстве и «пастырь» автокефальной церкви епископ Мстислав. О том, что он «епископ Мстислав», глава автокефальной церкви, знают все, и, в первую очередь, хорошо запомнили его прихожане Волыни, Ровенщины и Тернопольщины — за его холуйское прислуживание еще Пилсудскому, за организацию на Волыни кровавых националистических погромов после падения белопанской Польши и за верную службу гитлеровскому гестапо. Но вся перечисленная выше свора оуновских атаманов хорошо знала его еще с тех времен, когда — в годы кровавой петлюровщины — был он, Степан Скрыпник, личным военным адъютантом главного атамана буржуазно–националистической, предательской своры — Симона Петлюры.

Сбежалось под американский флаг, поднятый над Западной Германией, и прочее гитлеровское отребье со всей Украины — бургомистры, консультанты, коменданты, полицаи, палачи и тому подобная бандитская сволочь. «Вожаки» поселились в своих собственных виллах, приобретенных ими еще до войны, во время «учебы» в гитлеровских украинско–немецких «академиях» и «выслуги» в различных отделах гестапо или разведки. А мелкота очутилась в бараках «перемещенных» лиц на американском пайке. Все вместе они подняли оглушительный — на весь мир — вой, что они, дескать, обездоленные «скитальцы», и еще более оглушительный воинствующий гвалт — с проклятиями и клеветой на Советский Союз и советский народ.

Советское правительство тогда же обратилось к правительствам США, Англии и Франции и указало, что — по Потсдамским решениям — вся эта свора гитлеровских наемников и больших или меньших военных преступников подлежит немедленной реэвакуации и должна предстать перед судом народов на той территории, на которой они совершили свои злодеяния.

Правительство США не реагировало на это законное требование.

Тогда на первой же сессии Генеральной Ассамблеи только что созданной Организации Объединенных Наций делегация УССР заявила свой протест и потребовала немедленно прекратить «опеку» над гитлеровскими наемниками и разбойниками, по которым тужит веревка и плачет виселица.

Но американская машина нажима на подчиненных им вассалов–сателлитов сорвала удовлетворение справедливых требований украинского советского народа.

Американское правительство не пожелало отдавать украинско–немецких националистов, — ведь они были нужны ему для совсем других «специальных» дел.

Тем более, что украинские бандеровцы были совсем не одиноки в Западной Германии под защитой США; Там же — в тех же лагерях «перемещенных» лиц — собрались отбросы и отщепенцы со всей Европы, гитлеровские прислужники из всех стран: польские андерсовцы, сербские четники, хорватские усташи, венгерские салашисты, румынские легионеры, болгарские полицейские.

Правительства стран, — где некогда выписывались метрики при рождении этим выродкам и где они обагряли кровью землю, вскормившую их, — одно за другим обращались к правительству США с требованием предать суду народов презренных преступников.

Однако правительство США и слушать не хотело: ему был крайне необходим этот сброд.

Известно, что с того времени Бандера стал одним из наиболее усердных агентов американской разведки. Хорошо известны и его «новые» дела: организация диверсий и террора против украинского народа и шпионажа — по заданию американской разведки.

Мировая общественность знает также, как после этого отнеслись американские правители ко всей разнонациональной буржуазно–националистической сволочи — в том числе и к оуновцам–бандеровцам.

В лагерях перемещенных лиц появились тогда американские комиссии и… ватиканские миссии.

Ватикан именно в то время «взывал» к сердцам верных католиков и вообще верующих, заклиная «не платить несправедливостью за несправедливость, жестокостью за жестокость». Он призывал французов простить гитлеровским захватчикам все зверства, творившиеся теми в оскверненной, поруганной Франции; он молил лондонцев не гневаться на гитлеровцев за то, что те разрушали город и убивали детей, засыпая Лондон бомбами; он умолял бельгийцев, голландцев и люксембуржцев не таить злобы в сердце за горе, которое они испытали под гитлеровской пятой; он, наконец, усовещевал самих немцев — простить «заблудшим сынам», гитлеровским башибузукам, все их варварство и посрамление родины.

Одновременно Ватикан — деяниями самого папы — оказывал бешеное сопротивление денацификации Германии, которая должна была проводиться согласно с Потсдамскими решениями, и взялся за дело освобождения из тюрем и концентрационных лагерей заключенных туда гитлеровских военных преступников и палачей.