Кровь тонкой струйкой лилась на стол, и не думая сворачиваться. Темная лужа увеличивалась. Я решилась:

— Клянись. Но если это способ обмануть…

— Ты не веришь. Нужно, чтобы верила. Подождем.

Тоненькая кровяная ниточка потянулась к краю стола, полилась на пол. Саша бледнел.

— Мы живем в том доме, что построил для нас Елизар.

Он пораженно уставился на меня и быстро и четко произнес слова клятвы. Кровь в порезе свернулась, остановилась. Я встала.

— Пошли в ванную. У меня с собой аптечка. Я обработаю.

— Ты носишь с собой аптечку?

— Привычка… Дети постоянно получают то царапины, то укусы, коленки опять же, пальцы на босых ногах. А это лес и зачастую до дома идти и идти… Я сшила карман и…

— Ты сказала — дети?

— Да, у меня трое. Ромка и Егор с Еленой.

Я промыла порез перекисью, смыла кровь. Но, похоже, что это было лишним — рана затягивалась на глазах. Саша молча домыл руку, отмыл от крови пальцы. Спросил спокойно:

— Ты замужем?

— Два года вдова.

— Что случилось?

— Амур…вскрылся. ГТТ тяжелый, он не успел… не нашли. Я не могу еще обсуждать это… извини.

— Так любила?

— Так люблю.

— Вы все время жили там, в том доме? Почему?

— Женя морской офицер. Несчастный случай и он не мог ходить — не стало икр на ногах. А там мог — живой же Лес вокруг. Елизар поставил брата на ноги в два дня. Так что там он был полностью здоров, безо всяких ограничений. А выйдя из леса — костыли, коляска или жалкое ковыляние… Вот и жили. Там хорошо, ты же был… Я втянулась, привыкла. Совсем не хочется в город, он даже утомляет…

— Хороший дом?

— Замечательный. Только достроить потом пришлось — дети, дед мой на пенсию к нам приехал. Совсем старенький сейчас, непонятно кто за кем присматривает.

— А родители?

— Каждые полгода гостят. У Елизара шестеро детей. Представляешь, что там творится?

— А школа? Что с образованием?

— Фиса учитель младших классов. Я хорошо знаю французский и итальянский. Совершенствовала, училась грамотно обучать. Все лепечут. Еще рисование… Дед математику, физику, химию. Фиса русский и литературу. Ну, а история, биология, география — Елизар.

— Да уж… и что?

— Сдают экстерном. Учебники же все есть. Мы выезжаем раз в два-три месяца, на недельку — две к родичам, таскаю их кругом по городу, сдают за треместр в школе…

Саша вынул из кармана подвеску. Протянул мне. Я взяла.

— Это я для Ромки. Он видел ту, что ты сделал тогда… у него тоже способности. Ты знаешь Ивана Росина?

— Ивана Борисовича?

— Да. Ивана. Так вот он подарил мне свою коллекцию самоцветов. И теперь Ромка потихоньку…

— Его… коллекция…

— Ты видел? Я выручила его нечаянно, вот и отдал. Я поперлась на те сопки, смотреть на то, что ты мне так и не показал… Ну, так и получилось. Да, так Ромка…

— Я хотел назвать сына Романом.

— Ну да, чтобы с рычащей — волк же. А Женя… у них в семье все на букву «Е». Ромка работает с самоцветами. Мы накупили пособий, инструментов, Женя многое сделал сам, я тоже помогала. А я не смогла… Так хотела работать с камнями и не смогла. Жаль было, представляешь? Жаль спиливать лишнее, прятать оборотную сторону спила — там же тоже рисунок и он отличается. Любуюсь только всегда, помогаю сыну со шлифовкой, эскизами. Я боюсь выставлять его работы, а там есть замечательные вещи, очень талантливые. Мы дарим. Вернее — он дарит. Ивану, дядьям, теткам, отцу, деду, прадеду. Мне тоже… из гранатов замечательные серьги сделал. По твоим смотрел.

— А металл?

— Это тоже проблема — ювелирные изделия делают из сплавов. А у нас самородное золото и серебро. Последуют вопросы, нужно же пробировать. Что тебе еще рассказать? Или давай уже по теме — ты диктуй что нам делать, а я запишу. Страшно очень всего этого. Женя сразу сказал, когда Ромка родился, что придется открыться тебе. Я на рога встала… Отложили. Но пообещала, что, как только приблизится оборот, сопротивляться не буду и найду тебя. Женя был уверен, что ты поможешь. Не знаю уж почему.

— А Ромка? Он знает, что отец — я?

— Откуда? Знает, что Женя отчим, хоть и зовет батей, а твое у него только отчество в паспорте. Как он может знать тебя, даже фото нет ни одного.

— Не нужно ничего записывать. Ты когда улетаешь?

— Завтра. В одиннадцать утра.

— Хорошо. Дай на всякий случай номер рейса, я забью в записную книжку. Я провожу завтра. Там и поговорим, решим окончательно. Спокойной ночи, Маша.

— Спокойной.