1.

Два года спустя

- Лиза, блин, ну тебе что, трудно? – Света возмущенно смотрела на старшую сестру. – У человека день рождения, в конце концов.

- Вы хотите, чтобы меня отсюда под жопу поганой метлой вымели? – вскинула тонкие брови Лиза. – Хотели нажраться – могли это и дома сделать. Скажите спасибо, что я вообще вас в обход провела, а то стояли бы на улице.

Алена страдальчески поморщилась. Да, Светка обещала, что все будет по высшему разряду. Клуб, музыка, выпивка. Но ей совершенно не хотелось, чтобы у Лизы из-за них были неприятности. Она посмотрела на Галю, но та только плечами пожала.

- А если я родителям про твой институт расскажу? – сладко пропела Света, прищурившись по-кошачьи. – Который ты еще осенью бросила? Наверно, им очень понравится, что ты их денежки своему Славику отдаешь. Чтобы он кредит за тачку выплатил.

- Вот ведь сучка! – побагровела Лиза, да так, что свекольно полыхнуло даже из-под низко расстегнутой на груди белой блузки.

Алене показалось, что Светкина сестрица сейчас выгонит их ко всем чертям, но та стояла, покачиваясь с пятки на носок, глубоко засунув руки в карманы черных брюк, и только смотрела на них по-змеиному. Потом резко повернулась и ушла.

- Не боись, девки, все будет, - подмигнула Света и запустила обе пятерни в короткие темные волосы.

Алена подумала, что она явно переборщила с гелем или пенкой – что там у нее? Пряди склеились и торчали дыбом, как шерсть у черта. Впрочем, вполне так симпатичного черта. В каждом ухе у Светки болталось штук по пять колечек, на крыле носа и на брови льдисто поблескивали бусинки пирсинга. Черные атласные брюки туго, до писка, облегали узкие бедра. Кожаная жилетка, из-под которой нахально выглядывал лифчик, оставляла открытыми руки, покрытые инфернальными татуировками. Без сомнения, из их троицы Света Байкалова всегда привлекала самое пристальное внимание. И вряд ли кому-то в голову могло прийти, что эта отвязная девица окончила школу с золотой медалью и с блеском поступила в Первый мед. А еще Света была убежденной девственницей и с невинностью собиралась распрощаться в первую брачную ночь, не раньше.

Галю Золотову, будущего юриста, все считали воплощением флегмы. Она не любила говорить, зато прекрасно умела слушать. Уже в двенадцать лет у нее появилась грудь и начались месячные. Одноклассников она считала детьми и снисходительно взирала на них откуда-то с противоположного конца вселенной. На ее лице всегда было загадочное, немного дремотное выражение, как будто Галя грезила наяву. Ее глаза, огромные, голубые, чуть навыкате, в темноте светились, как у кошки. Или это только так казалось. Однажды Алена видела, как вполне взрослый мужчина, хорошо за тридцать, засмотрелся на Галю, споткнулся и упал в лужу.

Что касается самой Алены, которой как раз сегодня исполнилось восемнадцать, себя она считала простенькой, но миленькой. Или наоборот: миленькой, но простенькой. В зависимости от настроения. Она прекрасно помнила, какой страшной была еще два года назад. Брекеты, очки с толстенными стеклами, под которыми глаза казались маленькими, как у слона. Длинные прямые волосы тусклого мышиного цвета. А худющая! «Алька, ты как весенний еж», - смеялся папа. Другие девчонки сидели на диетах, а Алена мечтала хоть немного поправиться, чтобы кости не торчали в самых неожиданных местах.

И вдруг – как по волшебству! – все переменилось. За несколько дней до шестнадцатилетия ей сняли брекеты, и оказалось, что зубы больше не набекрень, а вполне ровные, даже красивые. А еще наконец сделали на заказ линзы, какие-то очень сложные. Впервые надев их, она смотрела на себя в зеркало и не могла поверить, что перед ней Алена Туманова собственной персоной, а не какая-то незнакомая девушка. У этой девушки были большие серо-зеленые глаза, длинные черные ресницы и красивые брови. Всего этого Алена раньше под очками не видела. И без очков тоже не видела, потому что при ее минус девяти вообще мало что могла разглядеть.

Мать посмотрела и сказала: «Надо же, а ты, оказывается, вполне на человека похожа». Это было приятно, но больше неприятно, потому что подразумевало: раньше Алена была похожа на чучело. Да и вообще выражение у нее было довольно странное. Как будто ревнивое, что ли. «Я ль на свете всех милее?» - и тут вдруг дочь внезапно стала не такая жаба, как всегда. Тем не менее, она отвела Алену в салон красоты к своему мастеру, и пыльная мышь на голове превратилась в стильную ассиметричную стрижку темно-медового цвета, от чего глаза еще больше заиграли зеленым.

А еще они прошлись по магазинам. Один только лифчик стоил дороже, чем платье. Зато он был мастер своего дела, нашел то, что вряд ли смог бы обнаружить кто-то еще - грудь. «Никогда не экономь на белье», - снисходительно сказала мать, и Алена подумала, что со своими советами та опоздала. Не в том смысле, что она была такая умная и знала все сама. Просто трудно воспринимать всерьез того, кто лет десять тебя почти не замечал. Наверно, с тех пор как отец ушел и они остались вдвоем.

А еще мать достала им троим проходки на концерт «Ленинграда», в самый крутой клуб, по сравнению с которым тот, где работала Лиза Байкалова, был просто сараем. Подарок на день рождения – так она сказала. А вот дальше началась задница. Светку утром с аппендицитом увезла скорая. На выходе Алена разругалась с матерью, да так, что на полном серьезе думала о том, чтобы никогда больше домой не возвращаться. Да и вдвоем с Галей было скучно. Точно так же, как вдвоем со Светкой – слишком утомительно. Подруг Алена воспринимала только в комплекте – вот тогда была гармония.

Зато в тот вечер случилось… то, что случилось.

Вспомнив об этом, Алена улыбнулась. Ровно два года назад. Иногда она думала, хотелось бы ей снова встретиться с Владом. Может, и хотелось бы, но она боялась разочароваться, увидев его… в фокусе. Нет уж, лучше пусть сказка остается сказкой.

Лиза вернулась, составила на стол с подноса стаканы и три бутылки колы.

- Ты что, издеваешься?! – взвилась Света змеем-горынычем.

- Заткнись! – прошипела Лиза и наклонилась к столу. – Одну бутылку разлили и пьете. Ровно через десять минут незаметно кладешь пустую в сумку и идешь в туалет. Вон там камера, заслони. В крайней левой кабинке в бачке будет другая бутылка. Полная. Все поняла? Дрянь маленькая. Учти, если меня спалят – выгонят. По вашей милости. Тогда я тебя просто убью.

Лиза повернулась и ушла, а Света скорчила довольную рожицу.

Алкогольная операция прошла успешно. Когда кола с ромом – или, точнее, ром с колой – был разлит по стаканам, Света огляделась по сторонам и сказала:

- Девки, гляньте, какие красавчики. Да не так резко! Слева сзади. Все время на нас пялятся.

За столиком в углу сидели двое парней, действительно очень даже фактурных. Блондин и брюнет, лет двадцати с небольшим. Даже в полумраке было видно, что упакованы они не в ширпотреб, да и бутылка коньяка на столе стояла вполне солидная.

- С деньгами мальчики, явно, - вздохнула Света. – Мне брюнет больше нравится. А вам?

- Свет, да тебе-то не все ли равно? – лениво заметила Галя, потягивая из стакана. – Ты ж у нас это… приснодева. До самой свадьбы.

- А на свадьбу мне жених с неба упадет? Должна же я его где-то найти.

- Это в клубе-то?

- А почему нет? Или, по-твоему, приличные люди не клубятся?

Алена молчала. С ее места лучше был виден блондин, и они уже пару раз встретились взглядами.

- А не боишься, Свет, что в первую брачную ночь окажется, что твой муж в сексе вообще не в масть? – Галя, видимо, под влиянием спиртного, что-то разговорилась. – Знаешь, как в интернете картинки, «Ожидание и реальность».

- Не знаю, Галь, - Света помрачнела, видимо, эта мысль ей уже не раз приходила в голову.

- Я вот тоже думала: только по любви. Не сдуру, не по пьяни, не из любопытства. А получилось…

- Так ты уже? – удивилась Света. – Могла бы и рассказать. С Юрочкой?

- Да чего там рассказывать? – вздохнула Галя. – Нет. С Юркой только целовались, но он так и не решился. А потом поехала с компанией брата за город. Был там один. Валера. Даже не знаю, как все вышло. Выпили, пошли на речку. Ну и… Нет, даже вспоминать не хочу, до того противно.

- Да… - Света подлила себе в стакан. – Что тут скажешь. Не повезло. А ты, Туманова, чего так улыбаешься загадочно? Только не говори, что ты тоже того. И тоже помалкивала.

- Сегодня два года, - сказала Алена. Почему-то вдруг захотелось поделиться с подругами, хотя раньше молчала, как партизан.

- Да ты что?! – вытаращила глаза Света. – А ну колись! Как, где, чего?

- Ты тогда в больницу попала, а мы с Галкой на концерт пошли. Ну и вот…

Настроение тогда у Алены было – гаже не придумаешь. За Галей после концерта приехала мать, а Алена еще осталась. Сидела одна, пила кофе и думала, что делать. Ехать домой или вызвать такси и отправиться к отцу в Осинку. Как снег на голову. Не выгонит же на ночь глядя, а там видно будет.

Что-то попало в глаз, к линзам она еще не привыкла, потерла – и линза благополучно вывалилась. Куда-то под стол. Мир сразу перекосило. Когда один глаз минус девять, а другой единица – это не шутки. Пыталась нашарить – не нашла. Осторожно вытащила вторую, и все сразу расплылось в мути. И стало совсем скверно, потому что даже номер телефона было не набрать. Разве что совсем к носу поднести.

- У вас все в порядке? – сказал кто-то.

Не ощупывая руками, Алена могла с уверенность сказать только то, что это был мужчина. Судя по голосу, не старый. Довольно высокий, не толстый. И блондин. И пахло от него довольно приятным парфюмом. Все.

- Линзу потеряла, - пожаловалась она. – А так все нормально.

- Можно присесть?

- Пожалуйста.

Теперь Алена даже не могла вспомнить, как так вышло, что она сразу почувствовала к нему расположение. Силуэт и голос… Они разговаривали до самого закрытия клуба. Вернее, больше говорила Алена, а мужчина, назвавшийся Владом, слушал, изредка задавал вопросы. И о проблемах с матерью тоже рассказала.