Взявшись управлять Болдиным, Пушкин рассчитывал поправить дела семьи и спасти родовое имение от разорения. При этом он должен был обеспечивать содержание родным: 6 апреля родители поэта написали в Варшаву своей дочери О. С. Павлищевой, что он взял на себя уплату долгов Льва Сергеевича и выплату ей ежегодного содержания (см.: ПиС, вып. 17—18, с. 200, ср.: Левкович Я. Л. По неизвестным письмам. — Звезда, 1974, № 6, с. 186). Это сообщение вызвало поток наглых писем Н. И. Павлищева, мужа Ольги Сергеевны, который требовал денежных компенсаций (см.: Акад., XV, № 922, 1008; XVI, № 1035, 1050). Пушкин отказался удовлетворить эти требования до приведения имения в порядок. 4 мая 1834 г. он писал Павлищеву: «Согласясь взять на себя управление батюшкинова имения, я потребовал ясного расчёта долгам казённым и частным, и доходам. Батюшка отвечал, что долгу на всём имении тысяч сто, что процентов в год должно уплачивать тысяч семь, что недоимок тысячи три, а доходов тысяч 22. Я просил всё это определить с большею точностию, и батюшка не успел того сделать сам, я обратился в ломбард и узнал наверное, что

Долгу казённого 190 750

Что процентов ежегод.<ных> 11 826

Что недоимок 11 045

(Частных долгов полагаю около 10 000)

Сколько доходу, наверное знать не могу, но полагаясь на слова батюшкины и ставя по 22 000, выдет, что, за уплатою казён.<ных> процентов, остаётся до 10 000.

Из оных если батюшка положит по 1500 Ольге Серг.<еевне>, да по стольку же Л.<ьву> Серг.<ееви>чу, то останется для него 7000. Сего было бы довольно для него, но есть недоимки казённые, долги частные, долги Льва Серг.<еевича>, а часть доходов сего года уже батюшкой получена и истрачена.

Покамест не приведу в порядок и в известность сии запутанные дела, ничего не могу обещать 0.<льге> С.<ергеевне> и не обещаю. Состояние моё позволяет мне не брать ничего из доходов батюшкина имения, но своих денег я не могу и не в состоянии приплачивать» (Акад., XV, № 931). Однако выплачивать содержание родителям и рассчитываться с долгами брата ему пришлось. П. Е. Щёголев опубликовал приходо-расходную тетрадь, которую Пушкин вёл в период управления имением, с апреля 1834 г. по июнь 1835 г., когда он отказался от управления (см.: П. и мужики, с. 215—228, 126—146; см. также: Рукою П., с. 364—374). Анализ этих записей показывает, что расходы значительно превысили доход от имения. Ещё не получив ничего из доходов, Пушкин в апреле из своих денег заплатил 866 руб. за отца и 1330 руб. за брата. В мае и июне расход ещё увеличился (см.: П. и мужики, с. 131—137). 9 июня Пушкин подвёл итог: расходы равнялись 4584 руб., а единственная приходная запись от 8 июня — 400 руб. К этим 400 руб. за всё время управления имением прибавилось только 260 руб. оброку, так как большая часть доходов Болдина отсылалась управляющим в Опекунский совет на уплату процентов за заложенные души. Чтобы раздобыть денег, Пушкин прибегнул к испытанному средству — заложил оставшиеся свободными от залога крепостные души 74 кистенёвских крестьян, за которые он 20 июля получил 13 242 руб. Однако и эта мера не спасла положение, и в июне 1835 г. Пушкин отказался от управления имением. Тем не менее ему удалось погасить скопившиеся недоимки и спасти имение от угрозы описи и аукционной продажи (см.: Там же, с. 146). [Возврат к примечаниям [302] и [372]]