Вокруг, показалось, стало ещё темнее. Смокли посторонние звуки, не слышалось ни треска сгорающих дров в затухающем костре, ни дыхания бесчувственных Витора и Колвина, ни даже упорной возни Ирнассы. Метель неожиданно тоже утихла, будто прочувствовав торжественность момента. Мир замер в выжидательном безмолвии. Голoса обреченных крашей больше не тревожили, лишь покорно ждали исхода и беззвучно молили ее о пощаде. Недолгая летняя ночь тоже скорбно молчала. Многочисленные снежинки плавно кружились в холодном воздухе, так же плавно оседали на ее плечах, волосах, раскрытых в ожидании горячих ладоней, падали на поднятое к небу лицо с дрожащими в уголках глаз слезинками.

   И быстро таяли, не задержавшись даже на секунду.

   Ты ждал так долго, Ставрас. Ждал моего появления. Моего прихода, вслед за тобой. Ты не будешь один. И я больше не буду. Никогда. Где ты,там и я. Мы вместе, помнишь? Мы обещали. Моя жизнь принадлежит тебе. Я принадлежу тебе. Одному. Мне больше никто не нужен. Ты и так слишком долго ждал этого дня. Три мучительно долгих недели. Звал. Даже сегодня звал, я помню. И я не вправе просить тебя подождать ещё немного. Я не хочу жить. Прости, папа.

   – Ставрас...

   Реиса, услышав этот страстный шепот, внезапно рванулась из пут и истошно завыла:

   – Ева-а-а! НЕТ! СТОЙ!

   – Прощай, Ирнасса.

   – ОН ЖΕ НЕ...

   Охотница разбежалась, сильно оттолкнулась и прыгнула. Огромным, почти пятиметровым прыжком. В мгновение ока преодолела жалкое оставшееся расстояние до края пропасти и, широко раскинув руки, словно крылья, упала вниз.

   Прямо на острые скалы.