Глава 9 О пользе думанья, бдительности и сообразительности

Только Кандида положила ароматный мешочек в кровать, как раздался настойчивый стук в окно. Девушка даже не удивилась, Ад часто забирался к ней через окно. Однако первым заскочил в открытую принцессой раму вовсе не Синдбад, а Эзраэль… и так и остался сидеть на корточках.

— Рай, ты чего там расселся, уйди с дороги! — крикнул ему с подоконника брат.

— Вы чего так долго? — тут же накинулась с расспросами девушка.

— Да пришлось облазить дворец с противоположной стороны. Кто ж знал, что слуги Светлейшей такие… — начал было Ад и вдруг скривился. — Какого демона?! Рай?!

Принцесса и вскрикнуть не успела, как Синдбад схватил за плечо брата, рванул на себя, и они оба вывались в окно!

— У третьей башни слева от задних ворот! — донеслись до нее слова Ада.

Конда мигом подлетела к окну и выглянула на улицу. Фу, не разбились! Хватило же мозгов с третьего этажа прыгать!

Мимоходом взглянув в зеркало, принцесса увидела, что незамысловатая коса успела растрепаться, и потянулась в верхний ящик туалетного столика за своим любимым гребнем с изумрудами. Но странное дело: гребня там не было! Нет, у принцессы было много других расчесок, но этот был ее любимый! А что подходит для заговора лучше, чем любимая вещь, которой все время пользуются и которую часто носят?

Решив все обсудить с парнями и поспешно расплетя косу, Конда оставила волосы распущенными и бросилась к месту встречи. Во дворце было непривычно безлюдно, что, впрочем, легко объяснялось — торжественный обед и не думал еще оканчиваться. «Бедный дядя Джанго!» — подумала принцесса, в глубине души радуясь, что ей не пришлось составить ему компанию и изображать давнюю подружку леди Холии. С первого взгляда принцессы невзлюбили друг друга, причем не только по политическим причинам. В то время как Сарата сгорала от ревности и зависти, ее соперница мерела ее презрительным взглядом, показывая, что думает обо всех ее потугах удачно выскочить замуж. Казалось, оставь их вдвоем — дело непременно кончится дракой.

Через четверть часа Конда уже догнала братьев. Если Эзраэлю помогла повышенная прочность демонического скелета, к тому же он упал сверху на брата, то Синдбад умудрился вывихнуть себе руку и сильно ушибить ногу, так что теперь хромал к тайной лаборатории, припав к демонову плечу. Рай тащил его, практически не замечая этого, а сам думал об адской сущности внутри себя. Он едва-едва удержал контроль над демоном. Стоило учуять её стократ усиленный сладковатый запах, как реальность перестала существовать. Если бы он тогда хоть чуть-чуть пошевелился, вероятнее всего, Аду бы пришлось второй раз за день становиться невольным свидетелем постельной сцены… Нет! Не думать об этом! Не думать!.. Да как тут не думать, когда она еще и волосы распустила… И ручкой своей изящной за плечо их откидывает и шейку тонкую оголяет… И плечиком хрупким ведет, выбившуюся прядку стряхивая… И смотрит глазами своими огромными, глубокими, каре-зелеными… И губку нижнюю прикусывает, решая спросить или нет… Нет! Не думать!

— Рай! — словно издалека раздался голос Ада. — Я, конечно, соглашусь, что думать не всегда полезно, но в принципе это дело нужное, а сейчас так просто необходимое.

О Боги, он мало того, что думает, так еще и громко думает! Эдак его и дедушка расслышать может!

Вернув на лицо привычное отстраненное выражение, Эзраэль вновь поверулся к сестре и даже смог удержать дыхание в норме. Слава Богам, его Конни — добрая душа — решила помочь ему дотащить брата и встала по другую сторону Ада.

До тайной двери было уже недалеко, так что экзекуция с вправлением руки Эзраэлем и эксперимент с медицинскими способностями Конды не заставил себя долго ждать. Если Рай справился с вывихнутой рукой брата больно, но быстро, то девушка провозилась с ушибом около двадцати минут.

— Ничего, — подбодрил ее Ад. — Хочешь, мы с Раем каждый день будем в окна выходить, чтоб обеспечить тебе больше практики?

— Какого демона ты решил в окно прогуляться? — попыталась изобразить серьезный тон принцесса, но прорывающаяся улыбка портила весь вид.

— Сначала ты скажи, кто тебе так удружил?

— Не понимаю, — покачала головой она.

— Конд, кто эту дрянь у тебя в спальне распылил? Вот ты, Рай, что почуял, когда к ней залез? — так как принц молчал, явно не желая освещать весь спектр своих эмоций в тот момент, продолжать прнлось все так же Аду. — Да захотел он тебя, Конд! И я тоже, как только уловил запах. Возбуждающее это, понимаешь?

— Да ну, у меня волосы так же пахнут, — хмыкнула принцесса.

— Уж всяко не так сильно, — возразил юноша. — Так, ты кого-нибудь ждала.

— Разуй глаза, Ад, — не дал Конде ответить Рай. — По-любому либо ты, либо я зашли бы.

— Ну в общем да, я так часто у тебя шляюсь, что меня сорее всего следовало бы ждать. Ладно, я так понимаю, аромат постельного белья — дело рук служанки.

— Да, — кивнула Кандида. — Лола призналась мне, что два каких-то человека строят против меня козни. Думаю, ни у кого нет вопросов по поводу личностей заговорщиков. Одно я не поняла: Лола сказала, что один и них желает мне смерти, а другой — нет. Тогда что нужно другому?

— Предпочитает обойтись без смертей и просто убирает потенциальных претендентов на престол, — выдал Ад. — Если бы к тебе вошел я и не сообразил, что за дрянь витает в воздухе, а потом это все вскрылось, отец снял бы с меня голову.

— А Конни? Разве это не позор? — вклинился в нить его рассуждений Рай.

— Конда, — раздраженно поправила принцесса. — Нет, в Веридоре связь до брака не возбраняется.

— А на юге так вообще воспевается, — подхватил Ад. — А потом женихам Право Возлюбленного спать не дает и они по всей округе мечутся в поисках потенциальных любовников будущей жены.

Кандида хотела было вставать, что Право Возлюбленного здечь ни при чем и такое поведение свойственно всем женихам, но тут поймала на себе внимательный тяжелый взгляд Эзраэля. Чего это он?

— А вы-то где были и что делали, раз потом пришлось удирать от слуг Светлейшей? — перевела тему Конда, всей душой желая избавиться от сверлящих её чернющих демонических глаз.

Парни рассказали ей все, в том числе и про любовника Светлейшей. Меньше всего они ожидали заявления принцессы:

— Это был не отец. Лорд Див неоднократно говорил, что король, хоть и умный, разговаривая с Содэ, напрочь теряет всякий здравый смысл и не может удержаться от язвительных замечаний. Это раз. А теперь скажите, по каким таким признакам вы решили, что это именно отец?

— По голосу, интонациям и сапогам, — словно своему главнокомандующему отрапортовал принц.

— Вот и скажи, Рай, смог ли ты различить голоса отца и дяди Джанго не далее, как вчера? А ты, Ад, подумай, если бы Рай не лежал под кроватью рядом с тобой, смог бы ты со абсолютной уверенностью сказать, что это не он сейчас со Светлейшей? Или даже не Рай, а любой из Черной Тридцатки.

Братья растерянно переглянулись ничего не ответили.

— С интонациями, думаю, все ясно. А что касается сапог, то я совершенно точно знаю, что такие же сапоги есть у Гвейна, один в один. Эти две пары заказывали у одного сапожника, причем сначала заказывал только Гвейн к свадьбе, а потом отец увидел результат и захотел себе такие же. А Гвейн, чисто теоретически, мог дать их поносить кому-то из товарищей… хотя нет, он их бережет для особых случаев, да и жена бы не была в восторге.

— Неужели Лола такая бережливая? — удивился Эзраэль и получил в ответ не меньше удивления.

— При чем здесь Лола?

— Разве Гвейн не на ней женат?

— Нет, — хором отвечали Ад и Конда.

— Хм, ну, бывает, любовь у людей проходит, — пожал плечами Рай.

— Они любили друг друга?!

— А вы что, не помните?

Принцесса молча помотала головой, а бастард ответил, что тогда у него только начиналась его собственная первая, но далеко не последняя любовь, так что ему было не до чужой.

— Ну, в общем, это не секрет. Да, Лола и Гвейн любили друг друга с детства. Честно, не предполагал, что такое между людьми бывает. Гвейн же считался самым красивым парнем в Академии, любая была бы его, а ему была нужна только Лола. Правда, и она расцвела скоро, даже некоторые придворные дамы требовали, чтобы она и не думала рядом с ними становиться, потому рядом с её Богами данной красотой их наведенный марафет смотрелся откровенно жалко. Да что там говорить, другие дворцовые служанки гнали её ото всюду, такая она была симпатичная. Одна ты, Конни, была ей подруга. Ну, она не очень переживала о завистницах, у неё другие заботы были: на свиданки бегать. Помню, только Гвейну надо было в карауле стоять, он ко мне и просит, чтоб подменил его. Ну а что? Я подменял. А потом наш красавец синяками под глазами от бессонных ночей сверкал. Собственно, на моей памяти Гвейн еще не пошел к папе и не попросил благословения на свадьбу только потому, что Лоле еще полгода до семнадцати было.

— А отец знал, что у них любовь? — спросила Конда.

— Многие догадывались, но точно знал один я. Лола очень просила Гвейна, чтобы до свадьбы никто ни о чем не знал. Не хотела, чтоб её еще больше грязью поливали. Поэтому-то они и гуляли только ночью.

— Непохоже это на Гвейна, — задумчиво протянул Ад. — Чтоб собираться жениться на одной, потом поехать в Порсул, увидать там полуобнаженную тансовщицу и тут же влюбиться, пусть даже Тейша и красавица. Да и Великий султан тогда чересчур быстро согласился отдать единственную дочь Веридору, хотя у нас тогда много спорных вопросов было.

— Думаешь, приворот?

— Поглядеть надо, — пожал плечами Ад. — Тут не все так просто. Дядя Джанго во время принятия посольства спрашивал у меня, не знаю ли я чего о Тейше.

— А ты знаешь? — живо откликнулась Конда.

— Да, — подтвердил юноша. — Вечером расскажу отцу всю правду. вам прямо сейчас скажу, что она мне регулярно заказывает маграстворы.

— Что? — не поняла принцесса.

— Специальные зелья, которые напитывают своим даром, — пояснил Рай. — Если, предположим, такое зелье напитает дядя Джанго своим даром Смерти, то получится смертельный яд без противоядия. А если папа даром Жизни, то получится сыворотка для зачатия.