Я не хотел, чтобы она ненавидела меня, но как могло быть иначе? Я был убийцей. Похитителем. И мне нужно заставить её подчиняться… иначе она будет убита.

— Уже готова встать для меня на колени?

— Нет.

Я снял её цепи. Она обмякла на земле, застонав. Однако, тут же встала на колено, а за ним и на другое. С огромным усилием она поднялась. Её ноги заметно дрожали.

— Нет.

Она вызывающе выставила подбородок. Красивая, такая красивая. Я хотел знать о ней всё.

В том числе, почему она солгала о своём шраме.

— Нет? Ты не собираешься мне подчиняться?

— Я никогда не подчинюсь тебе.

Придётся. Я не мог объяснить ей, что по своей воле не причиню ей вреда. Во-первых, она бы никогда не поверила мне. Во-вторых, это повлечёт за собой много ответственности. Поэтому я должен оставаться плохим.

Я сжал челюсть. Чего бы это ни стоило, мой настрой был решительным. Не важно, что скажу, не важно, что сделаю, мне нужно заставить её слушаться. Я неспешно обошёл её. Она держалась от меня как можно дальше, пока я кружил вокруг, но цепи не давали ей особой свободы.

Я схватился за одну и дёрнул, привлекая Джессику к себе. Она рывком крутанулась прочь, но я обхватил руками её талию. Однако вместо того чтобы ударить, она замерла. Я чувствовал, как её тело дрожит под моими ладонями.

— Сделаешь мне больно? — хрипло спросила она.

— Возможно, — ответил я, сохраняя голос безразличным. Стоило напугать её, чтобы она начала поддаваться приказам. — Меня очень хорошо обучили пыткам.

— И убийству, — шепнула она.

— Да, — ответил я честно. — И этому тоже.

Я не смог бы причинить ей боль или оставить на ней шрамы. Я не хотел вредить ей.

Я прижался телом к её спине. Она рвано выдохнула, когда моя рука спустилась вниз по её боку. Пусть я и играл роль, до меня дошло, что мне на самом деле нравилось её касаться.

Делало ли это меня чудовищем? Настоящим чудовищем? Не знаю. Но если у меня не получится убедить её играть по моим правилам, она окажется под милостью Эль-Альфы. А исходя из того, что я видел, он не способен на пощаду.

Разорванные вещи не заставили её слушаться. Мне требовалось как-то её напугать. Если она распознает мой блеф, мне придётся осуществить угрозы. Поэтому я должен быть очень, очень убедительным.

Одной рукой я обнял её за талию, небрежно цепляясь за бедро, а другой потянулся к ножу, спрятанному за поясом. Он был на подносе с завтраком, это единственное оружие, которое я сумел найти. Надеюсь, выглядел он достаточно устрашающе.

— Однако для убийства мне не нужна пушка. Нет-нет. Существует множество способов лишить человека жизни, дорогая.

Я скользнул рукой вверх, под грудь, прижимая спину Джессики ещё ближе. Её сердце запнулось под моей рукой. Я поднял нож перед нами, вертя его в пальцах. Я не лгал — мной было усвоено предостаточно навыков обращения с ножом ещё до того, как я начал работать на дядюшку Сэма. Он всегда был моим фаворитом, и теперь это окупится. Взмахнув напоследок, я клацнул ножом, чтобы остриё устремилось прямо ей в лицо.

Храбрая девочка, она даже не дёрнулась от угрозы. Я бы не подозревал о её страхе, если бы не учащённое сердцебиение под кожей. Она не могла это контролировать.

— Ты не убьёшь меня, — заявила она, но последнее слово застряло у неё в горле. — Ты привёз меня сюда не за этим.

— В клубах Тихуаны много девушек, — отозвался я. — Если думаешь, что я не смогу тебя заменить, то ошибаешься. И если ты решила, что сможешь остаться в живых, не подчинившись мне, то здесь ты тоже не права, — вот, по крайней мере, настоящая правда. Нужно найти способ заставить её прислушаться ко мне, иначе она достанется Эль-Альфе.

— Самый простой способ убить кого-то, — заговорил я, опуская нож к её шее, — это, конечно, перерезать горло.

Я прижал лезвие к ямке на её шее. Она стушевалась. Я наклонил голову и поцеловал сбоку её горло, проведя ножом до грудины. Её дыхание сбилось, когда мои губы попробовали вкус её кожи. Она была солёной, вкусной.

Я не мог прекратить усиленную пульсацию своего члена, вызванную её вкусом. Нет, я бы и не стал ничего сдерживать. Не нужно. Она должна ясно понять, что с ней случится, если она не уступит. Она должна испугаться. Только так я буду точно знать, что она выживет.

— Ещё можно ударить в сердце. Спереди, — продолжил я, постучав кончиком по верхней части её груди, — или со спины. Но нужно быть осторожной, иначе попадёшь в грудную клетку. Ребро может остановить нож или сломать лезвие. Так что держи его боком.

Я демонстративно вскинул нож. Лезвие лежало плоско, параллельно полу.

— Так меньше шансов угодить в ребро, понимаешь? Он проскользнёт прямо в сердце, — прошептал я ей на ушко, опуская нож.

— Ты можешь нанести удар и ниже. Сюда, — сказал я, прижимаясь к её спине, — по почкам. Порез должен быть строго поперечным, чтобы выпотрошить человека. Смерть наступит не сразу. Возможно, лучше вогнать нож ниже, в бок, — я провёл ножом по её шраму, потом продвинул его вправо и вниз. — Где расположен аппендицит.

Она с трудом сглотнула, но не проронила ни слова. Уже поняла, что я поймал её на лжи? Наверное.

— И бедренная артерия. Знаешь, где она?

Она покачала головой, и моя рука спустилась ниже. Минуя живот. Осторожно, чтобы не порезать, я ласкал её кожу ножом. Плоское лезвие переместилось к внутренней части её бедра, и она прерывисто вздохнула, когда я надавил, усиливая давление. Но она всё-таки не закричала.

— Вот здесь, — произнёс я. — Ты можешь истечь кровью в считанные секунды.

Я ждал, её сердце, как умирающая птица, тарабанило под моей рукой. Но вместо того, чтобы сдаться, она подалась плечами назад, к моей груди. Я почувствовал жар, просачивающийся через рубашку.

— Если собираешься убить меня, то давай, — тихо сказала она.

Меня захлестнуло разочарование. Она оказалась сильнее, чем выглядела, с этим не поспоришь. Недолго думая, я наклонил голову и поцеловал её плечико, глубоко вдыхая. Слабый запах её духов проник в мой нос, отчего я прижал её ближе.

И в тот же момент она издала тихий крик. Я почувствовал, как её сердцебиение ускорилось, и она заёрзала в моих руках.

Вот оно.

Едва осознав, что должен сделать, я позволил ножу выпасть из руки. Лезвие со звоном упало на пол. Моя рука скользнула между её бёдер, и она дёрнулась, отстраняясь подальше от меня. Пытаясь отстраниться. Я крепко держал её, и деваться было некуда. Проскользнув пальцами под её трусики, я обнаружил что она влажная.

Как я не понял, что происходит? Её сердцебиение билось так часто вовсе не из-за страха, как думалось мне. Тут было кое-что другое. Находка ошеломила меня даже больше, чем мне хотелось бы признать. Она попыталась ударить меня ногой, но я оторвал её от земли на несколько дюймов, чтобы лишить опоры.

— Пожалуйста, нет…

— Ах, дорогая, — произнёс я, чувствуя себя болезненно из-за того, что мне приходилось делать, но вместе с тем и до странности взволнованно. — Дорогая, милая Джессика. Ты ждала, когда я сделаю это, верно?

Глава 18.

Джессика

— Нет!

Я извивалась в тисках, но его руки по-прежнему настойчиво удерживали меня на месте. Я почувствовала, как его пальцы, скользкие от моего желания, проникли под ткань трусиков.

Собственное тело оказалось предателем. Едва он заступил мне за спину, я ощутила, что отзываюсь на его прикосновения, как никогда не желала.

— Хватит, — простонала я. Но не хотела, чтобы он прекращал. Одним своим прикосновением ему удалось воспламенить мои нервные окончания. Я ненавидела это. И любила. Более того, я ненавидела, что мне это нравилось. Я ничего не могла делать, кроме как корчиться в его объятиях, пока он прижимал меня к своей мощной груди. Мои руки всё ещё были вытянуты, лишая меня всякой возможности убрать его пальцы.

— Такое ощущение, будто ты не хочешь, чтобы я останавливался, Джессика.

Он прав. Я текла, а пружина в моей груди натягивалась все сильнее и сильнее, в то время как его пальцы принялись поглаживать по обе стороны моей щелочки.

— Прошу, не надо… — мой голос никогда ещё не был таким хриплым, таким порочным.

— Закрой глаза, — произнёс он, и я, наперекор себе, послушалась. С закрытыми веками всё будто уплыло вдаль. Это просто дурной сон. Ничего реального. Ничего кроме его пальцев, прижимающихся к моим потаённым частям, и голоса, нашёптывающего мне на ухо.

— Ты ничего не можешь поделать, так почему бы не насладиться?

Я хотела отстраниться, но деваться было некуда. Его пальцы гладили меня медлительными движениями, жгучим трепетом отдающимися в моём лоно. Пружина внутри натянулась ещё сильнее.

— Ох, Джессика, — прошелестел он. — Ты так сильно этого хочешь?

Он щёлкнул большим пальцем по набухшему клитору. Я захлебнулась криком и выгнулась против него. Его рука нажала твёрже под моими трусиками. Я закачала головой из стороны в сторону, стиснув веки. Казалось, во мне сжималось всё. Я стояла на цыпочках, не в силах увернуться от его прикосновения. Его пальцы прощупывали, исследовали, а я задыхалась. Воздух в камере стоял горячий. Удушливо жаркий.

— Прошу тебя…

Но я не знала, о чём прошу его. Я не могла говорить, мысли были бессвязными, а его поглаживания стали быстрее, настойчивее. Петля натянулась сильнее, вокруг груди, вокруг ног. Цепи удерживали руки вытянутыми, и я до сих пор не открывала глаза. Не могла. Его пальцы вжимались и ласкали, избегая единственного места, которое изнывало хуже больше всего.

— Прекрасная, красивая Джессика. Я хочу, чтобы ты слушалась меня, милая.

Пульсация между ног была нестерпимой. Тем не менее, мне удалось выдохнуть.

— Нет.

Затем его губы вновь коснулись моей шеи. Я дёрнула головой, но его рука обвилась вокруг горла и остановила мои движения. Большой палец прижался к нему, прямо у основания ключицы, тогда как другой большой палец дразняще прошёлся по набухшему клитору.

Он облизывал меня. Его язык был горячим на моей коже, вся комната пылала жаром, и голова у меня кружилась сверх меры, как я никогда и представить себе не могла. Всё дело не только в воздухе или жаре. Тут было замешано сломившее моё тело неконтролируемое желание, с которым я боролась каждой клеточкой своего существа.