Миэ замерла со-вдохом на губах, боясь спугнуть мысль. "... Те места, которые охота перечитать" - висели в воздухе слова маленького горбуна. Охота перечитать... Что не так?

- Или те, где записано что-то важное... - додумала таремка.

Она быстро подвинула книгу с дасирийской хронологией, нащупала кончик самой верхней из закладок, и раскрыла разворот. Рождение Гирама. Миэ открыла следующую закладку - рождение Ашура, сына Гирама. Миэ пролистала немного вперед, нашла заметку о рождении близнецов Сарико и Алигаении, которое отреклись от всяких прав на императорский престол, отдали жизнь служению в Храме всех богов. Однако же это место закладкой отмечено не было. Осталось всего два корешка: один отмечал место с рождением Тирпалиаса, второй - рождение Сиранны.

Миэ кликнула рабыню. Они с Лаумером провели в библиотеке порядочно времени, и их животы в унисон сетовали на голод. Мальчуган, воспользовавшись оказией, отпер дверь и уковылял, довольный тем, что его помощь не ограничилась подносом книг. Миэ же не спешила покидать уютно место, где никто не мог ее побеспокоить.

Что общего между этими записями? Горбатый братец прав - неспроста отмечены именно эти части книги. Хронология Дасирийской империи занимала три четверти книги, а оставшаяся треть страниц пустовала, будто ждала, когда дотошный хронолог измарает ее новыми записями.

Смакуя куриную ножку, всю хрустящую от кляра, Миэ снова и снова вертела в уме обозначенные имена. Гирам, Ашур, Тирпалиас и Сиранна. Их объединяло только одно - общая династия. И кровь. Что интересует румийцев?

Ответ казался слишком простым и очевидным, чтобы таремка сразу в него уверовала. Но чем больше она пыталась найти иное объяснение, тем логичнее казалось то, самое первое.

Румийцы затеяли игру с наследниками Гирама Великого. Их роль в ней еще только предстояло понять. Собираются они вмешиваться или только выжидают своего часа, подгадывают время? Миэ пересмотрела оставшиеся две книги, но закладок в них не было, хоть записи о рхельских династиях велись не менее скрупулезно, чем о дасирийских. Таремка разделалась с едой, без страха захмелеть влила в себя кубок вина - в такие моменты, как сейчас, она вряд ли смога бы напиться до состояния, когда мысли потонут в хмеле.

Несколько раз Миэ бралась за перо и даже выводила несколько слов, о тут же откладывала письмо. Бродила от полки к полке, рассматривала корешки старинных книг в слабой надежде найти подсказку. О чем писать Арэну? Румийцы следили за дасирийскими императорами - и что с того? Закладки, закладки... Волшебница вернулась к столу, в который раз пересмотрела отмеченные места. Толку от догадок - самая малость, из-за которой не стоит колотить стоячую воду. Арэн теперь взведен, как стрела на тетиве, ему любое слово про темных магов - как заноза в зад, чего зря бередить, если за словами кроме догадок ничего нет?

Миэ велела позвать мастера-волшебника, а сама тем временем отправилась в комнату, отыскала коробки с ониксовыми "глазами" и снова вернулась в библиотеку. Мастер-волшебник уже ждал ее. Таремка в уме лягнула себя по лбу, видя, как старик склонился над книгами. Интересно много ли успел перечесть? Тарема нарочно громко ступала по полу, а когда подошла, захлопнула румийскую книгу у самого носа старика. Тот опешил, захлопал глазами, как разбуженная сова, и только потом сообразил поклониться и поздороваться.

- Рад видеть тебя здоровой и полной сил, госпожа Миэ. - Взгляд волшебника метался от женщины к книге, казалось, глаза его того и гляди расползутся в разные стороны, как у ящерицы. Кроме него и отца, никто в доме Эйратов не осмеливался звать ее коротким именем, как не смел и так низко кланяться. Но Миэ прощала старику все. - Я слышал о твоем возвращении, но не решился беспокоить тебя визитом, пока сама не соизволишь меня позвать пред свои ясные очи.

- Стар ты, Родгер, так заливать, - не зло пожурила таремка и погрозила пальцем.

Она положила на стол шкатулки с шарами, убрала книги одной стопкой и предложила старику сесть на место, которое прежде занимал Лаумер. Тот охотно пристроил свои кости: часть подушек скинул на пол, а на остальных какое-то время поерзал, устраиваясь удобнее. Как старая собака, что долго вертится на одном месте, вынюхивает и скребет лапой, прежде чем лечь, а после все равно лежит с постной мордой. Родгер поохал для порядка, хитрым взглядом пощупал книги.

Миэ открыла шкатулки и поставила их перед стариком, вопросительно глядя на него, мол, что скажешь. Старика "глаза" интересовали меньше книг, но он тут же взял один, повертел его меж костлявыми пальцами, поглядел внутрь, сощурив глаз. Миэ никогда не интересовалась созданием таких предметов, как, впрочем, была далека от всякого зачарования и наложения магических рун. Знала только, как работают такие шары и, что не зная нужного слова, их никак не заставить работать. Отец, несмотря на уговоры мастера-волшебника, не согласился на создание подобного блага, которое вот уже с десяток лет стремительно осваивали все богатеи Эзершата. Лорд Эйрат предпочитал жить по старинке, используя письма и зачарованные охранными глифами тубы.

- Занятная работа, - Родгер прищелкнул языком. Старость не лишила его пальцы ловкости, и шар перекатывался в ладони, словно у заправского фокусника.

- Чем занятная? - Миэ не спешила задавать своих вопросов, чтобы ненароком не спугнуть догадки волшебника. Пусть сперва скажет свое, а уж после будет иной разговор.

- Выполнен будто бы ладно, а шершавит. - Старик потер подушечкой большого пальца по ониксовой поверхности, улыбнулся и передал "глаз" Миэ. Таремка повторила вслед за ним, но ей шар показался идеально гладким, без единого изъяна. Старик потянулся за вторым, ощупал и его и закивал, мол, и здесь так же.

- Разве они станут работать, если сделаны как попало?

- Эти, госпожа, сделаны не как попало, они выточены с великим мастерством, но... - он помедлил, выбирая нужное слово, - ... торопливо, я бы сказал. Как наспех сотворенное чародейство сработает, но не в полную силу.

- И что это значит?

- Думаю, сигнал между ними будет не остаточной силы, чтобы использовать образцы на далеком расстоянии. - Старик потряс шар, прислушался, словно слышал какие-то звуки, предназначенные только ему. - Не слишком существенный брак. Думаю, если бы у меня было время исследовать их, я смог бы сказать более определенно. - Он как бы извинялся за свои слова, но звучали они скорее снисходительно - Родгер знал, что без него не обойдется, и, как всякий старый лис, собирался торговаться. Он продолжал поглядывать на книги, но предусмотрительно не спрашивал откуда они.

- Будет тебе время, шельма, - нехотя согласилась Миэ. - Пара дней, думаю, в самый раз, а то еще подумаю, что на девятом десятке пора тебя на покой отправлять, за ненадобностью. Скажи только - насколько невелико расстояние? Несколько миль?

- Что ты, госпожа, думается, если развезти ониксы по разные стороны Рхеля, или, скажем, Дасирии, то магического сигнала будет достаточно, чтобы вести разговоры. Может с огрехами, но работать они должны. А если, положим, увеличить расстояние на треть - тут меня сомнения разбирают.

Миэ быстро вспоминала. Один шар она нашла вместе с книгами, в Хеттских горах, второй был в вещах мертвого Дюрана. Что же выходит? Северные земли невелики, Дюран мог общаться с тем, кто бродил в подземельях. Знать бы только, кто владел книгами и ониксовым "шаром". Румиец? На это указывали книги. И то, что в горы не полез бы никто из северян, было еще одним тому подтверждением. И все же таремка не спешила с выводами. Может, в подземельях пережидал незадачливый вор, который выбрал не то место для схрона. Впрочем, эта версия не отменяла того, что первоначальным владельцем странного скарба мог быть румиец. Миэ напрягла память, вспоминая, что Раш рассказывал о браконьерах. Они с Хани, будто бы наткнулись тогда на парочку, которые разведывали рудники. Что если то были не первые охочие до чужого, и несколько из них остались жертвами летунов в пещерах?

От домыслов в голове сделалось туго. Миэ выпила еще вина и велела подать новый кувшин. Старик Родгер помалкивал, поигрывая ониксовыми шарами словно безделицей. Миэ же раз за разом возвращалась в Северные земли, пытаясь найти отгадки. Браконьеры, вырытые длинные лазы, с самого севера страны до ее южных границ, людоеды и тролли, которые двигались, послушные чьей-то невидимой воле. Северяне говорили, что они забирают всех, кому меньше тридцати. Зачем? И что за странные фигуры в темных плащах? Миэ никогда прежде не видела магии настолько сильной, чтобы от нее пробирало до холодного пота.