— Он нарушал закон?

— Думаю, все мы иногда нарушаем закон.

— Его когда-нибудь арестовывали?

— Да. В основном за хулиганство в пьяном виде. Ничего серьезного.

— А у него был револьвер?

— Когда я с ним жила, не было. Я бы не позволила ему иметь оружие.

— Но вы обсуждали этот вопрос?

— Я этого не сказала. — Она стала отвечать уклончиво. — Я сказала, что не позволила бы ему иметь револьвер, если бы он этого захотел.

— А вообще, был ли у него когда-нибудь револьвер?

— Не знаю, — ответила она.

Она перестала быть со мной откровенной, у нее не было желания со мной беседовать. И я задал ей вопрос, на который не ждал ответа, надеясь, что по ее реакции мне удастся что-то узнать:

— В своем письме к Каллигану вы упомянули Л.-Бэй. Что там произошло?

Она сжала свои побледневшие губы. Темные глаза её сощурились:

— Не знаю, почему вы спрашиваете об этом. — Она облизала языком верхнюю губу и продолжала: — Что произошло в Л.-Бэй? Я не помню, чтобы я об этом писала.

— Я помню, миссис Матесон. — И процитировал: — «Я могу тоже доставить тебе неприятности. Гораздо большие, чем ты мне. Вспомни Л.-Бэй».

— Если я и писала это, то не помню, что имела в виду.

— Есть такое место, которое называется Луна-Бэй, в двадцати пяти или двадцати милях отсюда.

— Да? — сказала она с глупым выражением лица.

— Вы это знаете. Что там сделал Питер?

— Не помню. Должно быть, какая-нибудь грязная шутка. Он часто шутил со мной таким образом. — Она не умела лгать, как большинство честных людей. — А это важно?

— Мне кажется, что для вас это важно. Вы с Питером жили в Луна-Бэй?

— Если это можно назвать жизнью. Я там работала сиделкой.

— Когда?

— Давно. Не помню, в каком году.

— А у кого вы работали?

— У одних людей. Я не помню их фамилии. — Она наклонилась в мою сторону. Глаза ее впились в мое лицо. — Это письмо с вами?

— Нет, я оставил его там, где нашел, в чемодане Каллигана в доме, где он работал. А почему вы спрашиваете?

— Хочу взять это письмо обратно. Я его писала, и оно принадлежит мне.

— Вы можете поговорить с полицией. Возможно, оно уже у полицейских.

— И они приедут сюда? — Она посмотрела через плечо назад, а потом обвела глазами весь ресторан, как будто ждала, что полицейские вот-вот подойдут к ней.

— Это зависит от того, как скоро они найдут убийцу. Может быть, они его уже поймали. В этом случае они не будут вас беспокоить. Вы не можете представить, кто бы это мог быть, миссис Матесон?

— Не могу. Я не видела Питера десять лет. Я уже говорила вам.

— Так что же произошло в Луна-Бэй?

— Смените пластинку. Если что-то и произошло, я не помню. Это произошло между мной и Питером. Никого другого это не касается. Понятно?

Ее голос и внешность изменились. Она как бы перешла в более низкий слой общества и стала жестче. Схватив сумку, прижала ее к груди. Эта была хорошая сумка, красивой формы, из настоящей змеиной кожи. На фоне сумки руки казались грубыми, косточки на пальцах вздулись, кожа была сухой от долголетней работы.

Она подняла глаза. И я увидел в них страх. Она меня боялась. Но уйти она тоже боялась.

— Миссис Матесон, сегодня убили Питера Каллигана...

— И вы считаете, что я должна надеть траурные одежды?

— Считаю, что вы должны сообщить мне все, что может быть связано с его смертью.

— Я вам уже все рассказала. Вы должны оставить меня в покое. Вы не сможете сделать так, что я буду замешана в убийстве. В любом убийстве.

— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Энтони Гэлтон?

— Нет.

— А о Джоне Брауне?

— Тоже нет.

Горечь отразилась на ее лице. Она собралась с силами и ушла от меня и от своих страхов.