Уиллистон проник в заросли кустарника, чтобы подсунуть небольшой металлический цилиндр под кондиционер сторожки привратника, а Арболино отыскал главный телефонный кабель, соединявший казино с ближайшей магистральной телефонной линией. Ему пришлось изрядно попыхтеть, орудуя металлорежущими ножницами, но с пятой попытки он сумел перекусить кабель. Это произошло в одиннадцать сорок семь. А в двадцати ярдах от него Карстерс заряжал оружие, которое должно было помочь им расчистить себе дорогу при отходе. Руки не слушались. Он уже многие годы не имел дела с этой штукой — ни разу с того самого дня, когда они руководили атакой «маки» на колонну вермахтовских броневиков — за неделю до высадки сил союзников в Нормандии. Или это был их рейд в канун дня рождения фюрера?

Он положил оружие около радиопередатчика на пол под заднее сиденье лимузина и увидел возвращающихся Уиллистона и каскадера. Все трое сверили часы. Было почти одиннадцать сорок девять — время начала операции.

— В нашем распоряжении три минуты. Нам предстоит действовать, как настоящим громилам-гангстерам, — предупредил профессор.

— Машина вас будет ждать, сэр. Хотя мне бы надо было пойти туда вместе с вами, — сказал Карстерс.

Уиллистон покачал головой.

— Нам это не впервой. А ты лучший шофер и лучший снайпер на открытой местности, — напомнил он охотнику, — так что тебе самое место прикрывать нас тут, Пи-Ти.

Арболино и Уиллистон взяли инвентарь, который Карстерс достал из чемоданов.

— Лучше бы ты взял девятимиллиметровый «узи», чем «М-3», — проворчал Карстерс. — У «узи» более высокая скорострельность — шестьсот пятьдесят выстрелов в минуту, а не четыреста — и в магазине у него сорок патронов, а не тридцать.

— Мы же собираемся устроить простой налет, а не кровавую бойню, — заметил Арболино, — и «М-3» с глушителем производят меньше шума.

— Ну, пора, — скомандовал профессор.

Они двинулись к зданию.

— Merde[20], — тихо произнес Карстерс традиционное напутствие, которым пользовались секретные агенты сил союзников перед высадкой во Франции.

— Merde, — отозвался шепотом Уиллистон из темноты.

Оба налетчика добрались до служебного входа, и профессор аккуратно вставил добытый Гилманом ключ в замочную скважину. За дверью в брезентовом шезлонге сидел охранник — он курил и слушал музыку, доносившуюся из танцевального зала. Оркестр играл «Вверх, вверх и прочь» Джима Уэбба. Мелодия была заводная, приятная и такая родная: ведь она давно уже стала использоваться в рекламе авиакомпаний. Вдруг дверь служебного входа распахнулась, и изумленный охранник вытаращил глаза.

Двое.

Двое в черном, оба — в масках Деда Мороза.

Двое людей в черном и в масках, у обоих на плечах болтались армейские вещмешки и оба целились в него из автоматов. Оружие не совсем походило на обычные автоматы, но эта незначительная разница вряд ли способствовала бы уменьшению расходов на его похороны.

Охранник замер.

— Одно легкое движение, приятель, и ты покойник, — прошептал один из гостей.

— Весь в красненьких кляксочках, — добавил второй.

Охраннику прекрасно было известно, что именно таким и бывает эффект стрельбы из автомата калибра 0,45 с близкого расстояния: его отделяло от стволов каких-то пять ярдов. В отличие от Карстерса, он не знал, что автомат «М-3» весит 8,15 фунта и имеет в длину (с прикладом) 29,8 дюйма, а начальная скорость пули составляет 920 футов в секунду. Но ему было наплевать на такие тонкости, он лишь знал тот несомненный факт, что кусочки свинца с такого близкого расстояния могли в буквальном смысле его расчленить.

— Что вам надо? — проквакал перепуганный прихвостень Пикелиса.

— Телефон-автомат, кретин! — ответил Уиллистон.

Он стремительно шагнул вперед, размахнулся автоматом и коротким ударом повалил охранника на пол. Арболино выхватил из своего вещмешка баллон с «мейсом» и щедро опрыскал нервнопаралитиком лицо поверженного стража.

Уиллистон посмотрел на часы.

Одиннадцать пятьдесят одна. Они опаздывают, но не фатально.

В ту же секунду взрыватель в коробке охранной сигнализации воспламенился и вырубил все контакты. Из потайной распределительной коробки заструился тонкой струйкой дымок, хотя внутри коробки температура достигла почти тысячи градусов[21].

Вторгшиеся боевики тихо стали красться по коридору, нашли проем в стене, о котором им говорил Гилман, и осторожно заглянули в узкую щель между пологами бархатных драпировок. Они смотрели в игорный зал, где дюжина мужчин и женщин беспечно и наивно ловили свою «удачу». Гилман обменивался прибаутками с блондинкой-певицей, которая наблюдала за игрой в рулетку и попивала виски со льдом, а франтоватый Вилли Деннисон стоял у стола для игры в кости, где семь или восемь взрослых мужчин были полностью поглощены пируэтами и кульбитами костяных кубиков с точками. Один из них, прежде чем метнуть кубики, похлопал по заду свою рыжеволосую спутницу, словно пухлые формы этой девочки по вызову могли оказать некое магическое влияние на предстоящий бросок.

Самый обычный вечер в среду в «Фан парлор».

— Четыре… три… два… один… пошли! — нараспев скандировал профессор Колумбийского университета Эндрю Уиллистон.

Налетчики ворвались в зал. Арболино навел на посетителей свой скорострельный ствол, прикрывая входную дверь в зал, за которой находилось по крайней мере двое охранников. Мгновение спустя он описал стволом крутую арку в воздухе и прицелился в вооруженного человека у будки кассира. Уиллистон повернулся на каблуках и направил свой автомат на другого охранника, стоявшего у дверей кабинета менеджера. Некоторое время они оставались незамеченными. Но вот один из играющих оторвал взгляд от покерной колоды, взглянул на них и оторопел.

Пышнотелая женщина в шелковом брючном костюме, ничуть не улучшавшем ее фигуру, взвизгнула.

Короткий, но довольно пронзительный женский визг.

И тишина.

— Всем стоять, — громогласно приказал Арболино. — Вы двое — ты около кассира и ты у задней двери, — руки за голову! Ну — а не то из обоих сделаю фарш!

Один из охранников заколебался, и Уиллистон всадил одну за другой четыре пули в стену в полуфуте от его головы.

— Следующей очередью он тебя прошьет насквозь, — предупредил каскадер.

И тогда оба охранника повиновались.

— А теперь вы оба ложитесь на пол лицом вниз! Вон там в середине зала, чтобы мы вас видели, — приказал он.

Они повиновались.

— Чем вы тут, черт побери, занимаетесь? — прошипел Деннисон.

— Хи-хи-хи! В этом году Рождество наступило чуть раньше обычного, папа! — ответил Арболино.

Они условились, что во время налета говорить будет один Арболино, потому что голос Уиллистона после всех его интервью некоторым горожанам был знаком.

— Только сейчас Дедушка Мороз уносит, а не приносит подарки! — продолжал Арболино. — Леди и джентльмены, прошу вас, вам не надо волноваться, нам не нужны ваши жемчуга и кошельки. Только деньжата казино, только деньжата банка, только деньжата Малыша Джонни Пикелиса.

Деннисон осторожно пятился назад, и Уиллистон догадался, что менеджер казино собирается нажать на кнопку тревоги, спрятанную в ножке стола для игры в кости. Ну и пусть его. Под маской он улыбнулся при мысли, что система сигнализации все равно уже нейтрализована.

— Бери деньги! — прошептал он.

Арболино быстро приблизился к будке кассира, сунул за прутья решетки ствол своего «М-3» и ткнул им кассиру под ребра.

— Только бумажки от «двадцатки» и больше, да побыстрее, — скомандовал каскадер, подставляя свой вещмешок.

Кассир нервно заерзал на стуле.

— Или ты кладешь деньги в этот мешок, или тебя вынесут отсюда в другом мешке, — пообещал Арболино.

Угроза подействовала, и через тридцать секунд армейский вещмешок распух от многих — может, семидесяти или восьмидесяти — тысяч долларов наличными.

— Пора сваливать, — произнес каскадер. — Наши пристяжные уже в нетерпении бьют копытами, — объяснил он онемевшим посетителям «Фан парлор», — поэтому нам придется вас покинуть. Если в течение ближайших трех минут никто из вас не пустится за нами вдогонку, никто и не пострадает… Пошли!

Арболино попятился к проему в стене, сквозь который они сюда попали. Уиллистон проделал такой же маневр, вращая глазами и стволом автомата, точно антенной радара. Все шло пока замечательно, просто замечательно.