— Скажите мне правду, Майкл. Ведь я за вас, поймите эго. И если вы позволите, я буду играть за вас и для вас. Я уверена, что вы испытываете некоторые затруднения, а также в том, что вы имели или имеете намерение использовать меня в качестве Какого–то орудия в вашей игре. Но все это неважно и будет тотчас же забыто, как только я буду знать все. В этом случае вы сможете положиться на меня еще в большей степени, чем на самого себя.

Слушая вкрадчивый и нежный голосок Бетины, я думал, что она начинает представлять для меня немалое затруднение. Обращение в полицию явно ее не устраивает, а меня тем более. Никакая огласка в нашем деле не допускалась. Если бы Старик узнал, что я причастен к обращению Бетины в полицию, он разорвал бы меня на части. Однако своим предложением Бетине я добивался иного результата и получил его. И здесь впервые мне в голову пришла мысль: «А была ли моя первая встреча с ней на площадке для гольфа чистой случайностью?» Я тут же ответил себе: конечно, нет, она была случайна только для меня. А если так… Теперь, после сказанного Бетиной, было нецелесообразно отрицать все и вся. Требовалась только особая осторожность, выигрыш времени, а в настоящий момент — приемлемое решение проблемы пистолетов.

Изобразив на своем лице доверчивую улыбку, я сказал:

— Дорогая Бетина, возможно, в ваших догадках и есть какая–то доля правды, но поверьте, я совершенно не расположен об этом сегодня говорить. Я хотел бы иметь с вами совершенно откровенный разговор, но только не сегодня, а завтра. И мы безусловно должны будем кое–что предпринять по отношению к чудаку, который забавляется стрельбой по окнам вашей квартиры.

— Я сделаю все, что вы скажете, мой дорогой. Но что–то обязательно нужно сделать.

«Она меня учит», — подумал я и сказал:

— Вот что, Бетина. Есть одна молодая женщина, которую я хорошо знаю. Она умна, весьма изобретательна, смела и безусловно надежна. Я надеюсь ее повидать этой же ночью и попрошу немедля прибыть сюда к вам. Полагаю, что было бы очень хорошо, если бы она смогла побыть с вами здесь несколько дней. Ее наблюдательность окажет нам очень большую помощь в расследовании этого странного события и в предотвращении чего–либо подобного.

— Я знала, что целиком могу положиться на вас, Майкл. Я уверена в том, что вы являетесь незаурядным деятелем международной разведки.

— Бетина!..

— Я говорю прямо и откровенно о том, что думаю. И нисколько не буду удивлена, если окажусь вовлеченной в какие–либо сверхужасные дела. Но для меня это будет весьма забавно.

— Вы меня поражаете, Бетина.

— Что же касается молодой женщины, которая, как я полагаю, является вашей сотрудницей, то можете прислать ее сюда, если считаете это целесообразным.

— Убежден в этом.

— А она красива? Впрочем, это и так ясно, так как я не представляю вас пользующимся услугами недостаточно миловидных женщин. Я даже думаю, что вы соединяете в своей странной профессии удовольствия с опасными делами. Не так ли?

Она мило рассмеялась.

Я молча улыбнулся ей в ответ, неопределенно пожав плечами.

— А теперь, — продолжала она, — нам следует вернуться к гостям и рассеять их возможные недоумения по поводу нашего отсутствия.

— Хорошо, но мне уже пора прощаться. Мне еще нужно разыскать вашу телохранительницу. Кстати, ее имя Элисон Фредерикс. Она весьма обходительна. Я сразу же ее пришлю, как только разыщу.

— Отлично, мой дорогой. Я буду ждать ее и приму как можно лучше, несмотря на то что вы, вероятно, не раз любезничали с ней в свое свободное время.

— Вы переоцениваете меня, Бетина.

— А может, наоборот? Так или иначе, не забывайте, что завтра вы должны быть у меня и поговорить со мной откровенно и серьезно.

— Не забуду. Кроме того, вам не мешало бы иметь мой телефон на тот случай, если бы вам срочно понадобилась моя помощь.

— О, конечно!

Я вырвал листок из своего блокнота, написал номер телефона и передал ей.

— Между прочим, Бетина, кто такая миссис Хелдон? Она выглядит весьма недурно, не так ли? Давно вы ее знаете?

— Я совсем ее не знаю. Мы встретились с ней только вчера в одной компании. Думаю, однако, что мы познакомимся с ней поближе. Она и внешне привлекательна, и превосходно образованна. Вы что, Майкл? Успели влюбиться в нее?

Я усмехнулся.

— Если это и бывает со мной, то всякий раз возникают непредвиденные помехи. Судите сами. Не успел я влюбиться в вас, как немедленно кто–то начинает в вас стрелять через окно.

Она рассмеялась.

— Вы полагаете, что это была женщина? Соперница? Это было бы в высшей степени забавно. Но я не думаю, что это так.

Она обняла меня за шею и прошептала:

— Вы очень опасны. Очень. И кажется, в этом кроется причина того, что я — за вас. Спокойной ночи, мой дорогой.

— Как мне пройти, минуя гостиную?

— Пойдемте.

У входа в вестибюль мы расстались.

Чувствовал я себя весьма неопределенно. План по использованию услуг Бетины в моем небезопасном деле неожиданно и полностью провалился. Сомневаться в этом было уже просто невозможно. Осталось, правда, еще много неясного в том, что касалось ее, но на все сто она не была нашим же агентом. Вывод, следовательно, был ясен: хорошо, конечно, что я раскрыл ее, но не очень хорошо, что и я оказался раскрытым ею и всей ее бандой. И сделали они это раньше меня. Теперь я известен всем членам их организации, а я из них знаю только Бетину и, возможно, тетушку, Джанину, белолицую крысу. И все это пока только предположения. Смутное беспокойство не оставляло меня.

Вестибюль был обширен и полутемен.

Отыскав свою шляпу, я медленно двинулся к выходной двери и, уже взявшись за ручку, услышал шепот, исходивший из–за выступа, прикрытого декоративными растениями.

— Мистер Келлс…

Это был голос Элисон Фредерикс.

Я отодвинулся от двери, повернулся лицом к лестнице и тихо произнес:

— Слушаю…

— Джанина у вас на хвосте. Она в одном из темных парадных по ту сторону улицы. Она ожидает вашего появления.

— Благодарю. Это очень важно. А сейчас попробуем вместе пробраться во двор.. Вы мне нужны.

— Нет ничего легче. Вон там, справа от лестницы, небольшая дверца. Через нее я вошла сюда.

Спустя пару минут мы расположились в маленькой пустой беседке в глубине садика, примыкавшего ко двору.

— Теперь слушайте, — сказал я. — В этом доме на первом этаже снимает квартиру миссис Бетина Вейл. Она наш противник. Примерно через полчаса поднимитесь к ней и предстаньте в качестве моей сотрудницы. Ничего больше. Думаю, она еще не подозревает, что уже раскрыта мною. О вас я ей говорил, и она ждет вас.. Кто–то прошлой ночью якобы пытался застрелить ее через окно. Выстрел был произведен из окна вот этого дома напротив. Побудьте с ней в качестве телохранительницы и немного понаблюдайте. И присмотритесь к ней.

— Постараюсь.

— Но все это между прочим. Ваша первостепенная инелегкая задача заключается в том, чтобы как можно скорее положить на место вот эти ее две игрушки.

Я извлек из кармана два пистолета.

— Ого! — тихо воскликнула Элисон. — Даже среди наших не часто можно увидеть газовое оружие.

Она взяла в руки газовый пистолет.

— Немецкий… хотя и без фабричного клейма. Что ж, попробую.

— Сперва их надо препарировать.

— Понимаю.

Используя наши складные ножи с небольшим набором лезвий и слабые отблески света из окон домов мы провозились минут пятнадцать, пока справились с задачей.

Я подробно описал Элисон расположение спальни Бетины, передал свою отмычку, которой открывал нижний ящик шифоньера, и, пожелав ей успеха, направился обратно в вестибюль, а оттуда на улицу.

У выхода я встал так, чтобы Джанина безошибочно смогла узнать меня.

Я подумал, что время, когда я, наконец, смогу сорвать таинственную вуаль с лица Джанины, наступает. Эта слежка за мной говорит уже о многом. Она работает, и достаточно активно. Сам по себе этот факт кое–что значит. А еще что? Пожалуй, ничего. Не исключена здесь и рука Бетины. Но в таком случае почему слежка за мной поручена именно Джанине? По многим соображениям эта кандидатура явно неподходящая для такой черновой работы. Странно. Впрочем, и многое другое в этом деле оставалось для меня загадочным.

В свое время я брался за дела, которые также были весьма трудными, но это уже начало действовать мне на нервы. События шли своим чередом, и я до сих пор не мог докопаться до их сути и причин. И, вероятно, именно поэтому различные факты представлялись мне явно нелогичными. Среди них мне вновь припомнилось непонятное поведение Сэмми. В самом деле, почему Сэмми оказался в ту ночь в состоянии такого сильного опьянения? В ночь, когда предполагался столь серьезный разговор. Все это совершенно не было на него похоже.