— Это другое. Из-за этого никто не умирает, — зашипела она.

— Ага, расскажи это нескольким тысячам жителей Тулона, которые умерли в первые годы поселения только потому, что у них не было средств на лекарства, а всякие организации помощи делали вид, что их вообще не существует. Или погибшим при попытке каких-то кочевников увезти с Тулона побольше симпатичных девушек. Все эти бедные несчастные вынужденные платить за поимку пиратов тогда разводили руками и утверждали, что сделать что-либо не в их силах. Если бы не помощь призираемых тобой контрабандистов, тогда еще вольных торговцев, на Тулоне бы никого живого не осталось. И кораблики, кстати, мы делаем сами. Но не желаем, чтобы на них катались какие-то заносчивые жители благополучных миров. Они и так пытаются учить нас как нужно жить. Хотя у нас, по сравнению с этими благополучными мирами, у всех есть приличное жилье, даже если оно на станциях, а не на планете, оно есть. Заметь не жалкая комнатушка в полуразвалившемся здании, а приличных размеров помещение из которого таких комнатушек можно наделать штук двадцать. Многие так и делают. Переселяются к родственникам, а комнатушки превращают в гостиницу для приезжих людей без средств. Еще у нас не бывает эпидемий, потому что всех младенцев, в независимости от социального статуса, обязательно первые три недели держат в больницах для выработки иммунитета от всех возможных и не возможных болезней. Кстати, от вещества способного помочь выработать этот иммунитет большинство миров категорически отказалось, обвинив Тулон в незаконных экспериментах. Боятся потерять прибыли от продажи лекарств. У нас лечат только механические повреждения. Потом, у нас есть фонд взаимопомощи, из которого каждый житель планеты может взять средства для того, чем он собирается заниматься, все равно чем. Обычно берут средства на покупку кораблей, изобретательство и организацию небольших компаний по производству оригинальных вещей, реже на что-то другое. Заметь, на обучение не берут, даже у самых бедных по меркам Тулона людей хватает средств на обучение своих детей, а детей в наших семьях чаще всего четверо-пятеро. И еще, большая часть денег из заработанных на поимке пиратов переводятся в фонд взаимопомощи. Не потому что кто-то там такой благородный и добрый. Просто это способ не быть зависимыми от кого бы то ни было. Планета должна развиваться, должна быть лучше всех, иначе ее сожрут те кто сильнее. А шумки были изобретены группой подростков, эксперименты проводились в течение трех лет на деньги из фонда, даже одну станцию успели взорвать, но зато теперь лучших кораблей нет ни у кого.

Нико выдохся и замолчал. Девица задумалась о чем-то своем. Скорее всего, убедить ее не удалось. Ну и ладно. Хотя бы замолчала. Да и не нужно ей верить. Дела Тулона касаются только его жителей. Всех без исключения. Потому, что правительства, как такового, на планете нет. Есть несколько объединений довольно умных людей, представляющих ту или иную профессию, три огромных, по количеству народа входящего в их состав, семьи, которым фактически принадлежат три материка Тулона, и союз контрабандистов, в который входят, помимо контрабандистов, все способные летать так, чтобы у всяких Граску от зависти возникало желание придушить их.

Таша перестала размышлять и задала вопрос который ее очень сильно волновал.

— А правда что вы мутанты? — при этом у нее были очень бесхитростные глаза, наверное, задумала какую-то пакость.

— Правда, — торжественно ответил Нико.

Девица неожиданно повела себя совсем не так как он ожидал. Она не стала брезгливо морщиться или делать вид что для нее никакой разницы нет. Она уставилась на Нико с каким-то непонятным восторгом. Складывалось впечатление, что она знает в чем эти мутации заключаются. Хотя знать не могла. Слишком уж специфические способности, близкие к сказкам о суперлюдях.

— А мутанты все такие красивые? — задала она следующий вопрос, и Нико не сдержал облегченного вздоха.

— Разные, — честно ответил он. — Красивость передается по наследству от родителей. Я, например, на маму похож. Хотя уродов на Тулоне не бывает. Любое физическое уродство убирается еще в процессе развития ребенка в утробе матери, также убирается возможность передать уродство своим детям. А уроды моральные долго не живут и потомства не оставляют, неподходящая для них планета.

— Ага, идиллия, — ехидно добавила Таша. — Так я и поверила.

— Мне то какая разница, веришь ты или нет? — поинтересовался Нико.

На этот вопрос девица ответила очередным фырканьем, выражавшим все презрение, на которое она была способна по отношению ко всяким контрабандистам, после чего опять скрылась. Нико остался подумать о том, зачем она собственно приходила. Так и не придумал. В одном он был уверен абсолютно точно, девица явится еще не раз и не успокоится, пока Нико не пожалеет о том, что ему довелось ее увидеть.