Глава 6

Маттиас

Я просыпаюсь, и накатывает осознание. Всё пахнет Элейн. Нет, не только ею, а так, будто аромат моей пары оказался смешан с запахом старья, пыли, старой бумаги и влажной земли. Я сажусь и смотрю на цементные стены, коробки и ящики, заполненные рождественскими украшениями, и кто знает, чем ещё. Подвал. Я в подвале Элейн.

Страх пронзает сердце при мысли о том, что я мог сделать с ней в отчаянии.

Я поднимаюсь наверх по лестнице и распахиваю дверь, выкрикивая её имя и не заботясь о вежливости.

- Элейн! Элейн, где ты?

Она, одетая в халат, стоит в гостиной с кружкой в руке.

- Прямо здесь. Ты в порядке? - В её широко распахнутых глазах полно подозрений. - Выглядишь немного лучше.

Я понятия не имею, как выгляжу, но судя по напряжению и грызущему голоду в животе, уверен, что далеко не самый симпатичный мужчина, из всех кого она видела.

- Спасибо, что дала мне убежище.

- Я не собиралась оставлять тебя на солнце.

- И я это ценю. Не стоило в таком виде приходить к тебе. Ты оказалась в зоне риска.

- Потому что должен был покормиться?

Я издаю стон, когда волна голода накатывает на меня.

- И всё ещё должен. Боже, Элейн, я мог тебя убить.

- Но нет. Я в порядке.

- Мне нужно уйти. Ты так хорошо пахнешь. - Она делает шаг ко мне, и я отступаю. - Стой. - У меня дрожат руки от желания схватить её. - Не могу. Я могу тебя убить.

- Я так не думаю.

- Тогда ты глупишь, потому что я убью. Вампир не может взять в пару человека, не убив его. Это всё равно, что посадить льва в одну клетку с ягнёнком.

Она хрипло смеётся.

- Я уже такое слышала. Вампиры и люди. Но, похоже, что тебе заморочили голову, потому что, возможно, у ягнят больше силы, чем ты думаешь

Если бы я не умирал от голода, рассмеялся бы.

- Я не могу остаться. - Мне нужно поесть, иначе я не смогу прийти в себя несколько недель, а времени у меня нет. Охотники вернутся.

Она скользит взглядом по моему лицу, вниз по телу, а затем снова вверх.

- Ты похож на труп, и не можешь в таком виде выходить. Только не в этом городе.

- И что же я должен сделать? - Меня охватывает разочарование, но понимаю, что она права. Я не могу воспользоваться скоростью или силой, когда так слаб.

- По крайне мере, прими душ. У меня завалялась одежда, которая может тебе подойти.

Я хмурюсь, отчего больно лицу там, куда ублюдки брызнули жидким серебром. Уверен, что сейчас я ужасно выгляжу.

- Куда идти?

Моя пара берёт меня за руку, её тёплая ладонь вызывает такие приятные покалывания, и ведёт наверх, где её аромат сильнее. Должно быть, тут её спальня. Будь я в лучшей форме... Чёрт, да будь даже на четверть в лучшей форме, я бы показал, как между нами могло бы быть всё хорошо.

Элейн толкает дверь в ванну и отпускает мою руку.

- Сюда. Я принесу тебе полотенце, а ты... - она указывает на мою прожжённую и грязную одежду, - сними это, я избавлюсь от неё.

- Сожги, - говорю я без малейшей неуверенности в голосе. - Они попытаются выследить меня. Не выбрасывайте вещи в мусор.

Она прикусывает полную нижнюю губу, обдумывая мои слова, затем кивает и узел у меня груди ослабевает.

- Хорошо, что у меня есть дровяная печь.

Элейн наблюдает, как я вхожу в ванную, и озабоченное выражение её лица пробуждает сильное желание сказать, что я сам справлюсь. На самом деле, я не уверен. Никогда прежде меня так сильно не ранили.

- Тебе... тебе нужна помощь?

- Нет, всё хорошо. - Я хватаюсь за подол изодранной футболки и начинаю поднимать её, чтобы стянуть через голову, но мучительная боль пронзает плечо. - Чёрт, - шиплю я, опуская футболку

Элейн тут же приходит на помощь, ласково прижимая пальцы к средоточию боли.

- Боже, Маттиас, тебе ещё больно.

- Мне просто нужно... время.

- Стой здесь, - приказывает она и уходит на несколько минут. А возвращается с ножницами и тряпками. Она смотрит на меня и хмурится. - Можешь сесть? Ты такой высокий.

Я сажусь на закрытый унитаз, и она тут же принимается за работу, срезая и откидывая ткань и обнажая глубокие раны.

- Ты сказал, что на тебя напали, но не признался, что всё так плохо.

Я смотрю на живот - левый бок пересекают рваные раны. Они глубокие, медленно кровоточат и сильно болят. На плече и руке много следов от ожогов.

- Не следовало приходить к тебе, но я боялся, что они найдут тебя первыми. И нужно было убедиться, что ты в безопасности.

Намочив тряпку, Элейн прижимает её к некровоточащим ранам, очищая.

- Знаю, что ты примешь душ, но мне нужно посмотреть, насколько все плохо.

- Очень плохо, - скрежещу я, но не из-за ран. Элейн так близко, а я умираю от голода, и пульс на её горле манит, как вода манит умирающего от жажды.

- Извини.

Я качаю головой и протягиваю к ней здоровую руку.

- Ты не виновата. На самом деле, уверен, именно ты сохранила мне жизнь. Если бы я не видел тебя, попал бы в ловушку. Ты - твоё прикосновение, твой вкус - меня уравновешиваешь.

- Помочь с ними? - спросила она, указывая на джинсы.

- Если хочешь, - отвечаю я, с лёгкой усмешкой в голосе

- Рада, что к тебе вернулось чувство юмора. - Она встаёт и пятится. - Оставлю тебя принять душ. Если что-нибудь понадобится - буду внизу.

Когда дверь захлопывается, я медленно снимаю джинсы и боксеры, оставляя их на полу. Струи душа мучительны, но это необходимо, судя по огромному количеству крови, стекающему в канализацию. Было слишком близко к концу. Я стою в душе гораздо дольше необходимого, но здесь не чувствую запаха крови Элейн. Сейчас, я не хочу её выпить и теперь стал увереннее.

Выключив воду, я выхожу и чувствую себя лучше. Да, мне больно и слабость никуда не делась, но теперь больше мужчина, чем раненое существо. Обернув полотенце вокруг талии, я открываю дверь и заглядываю в комнату. Элейн крепко спит на кровати, а сложенный комплект одежды лежит с края. Как бы мне ни хотелось разбудить пару, поцеловать и сказать, как сильно я не хочу уходить, нужно утолить голод. Сломленным и находящимся на краю контроля, я не сделаю ничего хорошего.

Натягивая спортивные штаны, которые как минимум на десять сантиметров короче, я давлю всплывающие вопросы о том, почему у неё есть мужская одежда. А затем натягиваю футболку через голову. Я наклоняюсь, нежно убираю в сторону прядь волос и целую её в висок.

- Я вернусь, моя пара. Обещаю.