Разбитое стекло водопадом осколков осыпалось вниз. От грохота, сопровождаемого криками и визгом, закладывало уши.

За первой супницей потянулись вторая, третья, четвертая, потом с пола поднялись блюда из-под птицы, стряхивая с себя остатки салатных листьев. За ними последовали бокалы, в которые так и не успели налить аперитив. Потом из-под ног Илианы выпрыгнула запеченная куриная тушка. Ломтики лимона засеменили за ней, как цыплята за наседкой.

— Хватит! — рявкнул Феррен, стряхивая с себя оцепенение. Он выставил вперед обе руки, и предметы замедлили движение, а потом и застыли. Все успокоилось. Но чувствовалось, что это спокойствие не продлится долго. Пол не дрожал, но все еще вибрировал. Предметы не осыпались безжизненно, как им и полагалось, а замерли, готовые снова сорваться с места.

— Потусторонние дождались, когда мы будем наиболее уязвимыми, чтобы напасть! — уверенно сказал Феррен. — Поэтому я еще раз попрошу всех гостей разойтись, чтобы мы могли дать бой! Надеюсь, Его Величество простит своих слуг за то, что допустили подобное…

Он оглянулся на Астазара, изваянием замершего во главе разоренного стола.

— Его Величеству, — донеслось от дверей, — придется самому давать объяснения. Первый Пакт нарушен! Вы не подписывали расторжения, император Астазар Первый. Мы пришли напомнить, какое наказание полагается за несоблюдение условий.

Феррен застыл, глядя на тех, кто неторопливо входил в зал.

Это были Потусторонние. Кто угодно узнал бы их, они не пытались слиться с обществом людей. Они напоминали тени с нижних уровней: слегка прозрачные, облаченные в темные плащи, скользящие над полом, едва его касаясь, и чуть заметно колеблющиеся от сквозняков. Лица прятались под капюшонами. Вот один из Потусторонних шагнул вперед и сбросил капюшон. Под ним оказалась такая же слегка прозрачная голова. Длинные черные волосы уходили под воротник. Мрачное худое лицо казалось нарисованным несколькими резкими штрихами угля.

— Император Астазар Первый! — повторил Потусторонний. — Вам дается последняя возможность объяснить нарушение Пакта.

Астазар вышел из своего странного ступора. На лицо вернулось прежнее привычное выражение.

— Я не нарушал пакт, — заявил он и больше ничего не добавил.

Потусторонний несколько секунд смотрел ему в глаза. Потом кивнул чему-то и потерял интерес.

— Да, — согласился он. — Я вижу. Вы не нарушали. За вас это сделали другие.

И он перевел взгляд на Феррена.

Илиана наблюдала за всем этим с нарастающим ощущением нереальности происходящего. Она узнала множество поразительных вещей, но, как оказалось, все еще не приблизилась к пониманию. Суть событий была как будто ясна — Феррен пытался вернуть прежнее величие Тайной канцелярии, снова превратить ее магов в сильнейших магов Акоската, а Астазар хотел освободиться, и оба по стечению обстоятельств воспользовались одним и тем же способом, кражей магии у Потусторонних… И понятно было, почему Потусторонние обвиняли Астазара в нарушении пакта — они поняли, куда девается магия, которая по договору должна была отходить им. Но Илиана не бралась предсказать, что случится дальше. И она боялась. Казалось, что мир вот-вот перевернется. Может быть, даже в буквальном смысле, как на Потусторонних уровнях. От этого делалось еще страшнее.

И где в такой момент носит Шессхара? Это не он ли там проделывает магические махинации, результат которых уже отразился на Потусторонних? Тогда, наверное, хорошо, что они не заметили его, а пришли сюда… Или нет? Смерть бесова!

Феррен не стал спорить. Он быстро обвел взглядом других магов Тайной канцелярии, успевших собраться вокруг него. А потом скомандовал:

— Память воздуха!

И маги вскинули руки.

Потусторонние вскинули руки в ответ. Но — мгновением позже. Они были сильны, несомненно. Они отбивались, и хотя по залу не летали стрелы, пули или языки пламени, бой не становился менее яростным. На несколько минут преимущество оставалось за Потусторонними. Вот Феррен пошатнулся, и из носа у него потекла струйка крови. Трех магов отбросило к стене. Княгиня Мерит-Ман… точнее, уже императрица Акоскатская спряталась за спину своего посла. На нее не обращали внимания. Никто, кроме магов, уже не волновал Потусторонних.

Но Феррен раздраженно смахнул кровь, маги поднялись, встали нерушимой стеной, и Потусторонние начали все больше замедляться. Их движения становились заторможенными. Казалось, они поворачиваются и пытаются поднять руки под толщей воды. И вода сгущается, превращаясь в болотную трясину. В кисель. В густую лаву. В расплавленную смолу, которая застывает, заключая в себе нападавших, как мух в янтаре…

Когда они остановились окончательно, присутствующие еще некоторое время боялись отвести взгляд.

— Удерживайте их! — наконец велел Феррен. — Я принесу «Колодец Памяти».

Он повернулся, осматривая зал. Его взгляд точно превратился в луч прожектора, выхватывающий всех, кто прятался от битвы по углам. Из-за перевернутого стола выглядывала чья-то юбка. Под другим столом ютилось несколько фрейлин.

— Уважаемые гости, покиньте помещение немедленно! Вам небезопасно здесь оставаться! — еще раз громогласно посоветовал Феррен и размашистым шагом вышел прочь.

Илиана вздрогнула. Казалось, его присутствие влияло на нее, как ловушка из памяти воздуха, в которую только что заключили Потусторонних. Пока Феррен был в зале, она пребывала в подобии ступора. Он сбивал ее с толку. Но стоило ему выйти, и к Илиане вернулась живость мышления.

— Пойдемте! Быстрее! — дернула она лэя Меллера за рукав. Потом устыдилась своей бесцеремонности.

— Мы маги, нам не обязательно уходить… — начал он, но осекся, схватил Илиану под руку и направился к двери следом за первыми напуганными придворными.

Он тоже вспомнил о планах Феррена. О могуществе Феррена, полученном из краденой магии, по праву Первого пакта принадлежащей Потусторонним. О могуществе, благодаря которому Феррен смог остановить Потусторонних, но не победить их. Победить их сумел бы только очень сильный маг, причем не в одиночку. И только одни чары имели над ними власть — чары пробуждения глубокой памяти. Феррен сказал, что принесет «Колодец Памяти». Илиану не торопились посвящать в тонкости работы Императорской Тайной канцелярии, но о Колодце знали и в академии. Это был самый сильный из существующих артефактов для пробуждения глубокой памяти.

Возможно, не будь Феррен отчасти виновен в нападении, он бы действительно пошел за этим артефактом. Но Илиана почти не сомневалась, что он свернет в сторону башни.

Настал его час, пришло время снять оковы с пленника, которому предстояло стать оружием. Самым ценным артефактом…