Бестолковая и бессмысленная потеря Валентина повисла на нем, как изношенное пальто на крючке, которое дожидается, пока его снова наденут. Странное видение, когда Росса вытаскивали из горящего дома, все еще терзало перед пробуждением или перед сном. Росс понимал — нельзя допускать, чтобы случившееся опять вмешалось в отношения с Демельзой. Он всецело разделял ее восторг по поводу удивительного успеха Беллы. Но Демельзу с ее тонким чутьем не обманешь. Надо тщательнее скрывать от нее все мрачные мысли. Не подавать виду, сохранять внешнюю невозмутимость, а это не составит труда, поскольку на его лице отражалась искренняя радость — не придется притворяться, ведь чувства подлинные.

Он снова вспомнил Джорджа, а потом и Харриет. Наверное, именно ее влияние поумерило ревность и враждебность Джорджа. Зачем она вышла за него? Тем вечером в Придо-плейс Харриет пыталась объяснить причины.

Разговор зашел о жизненных принципах.

— Разумеется, я вышла за Джорджа из-за денег. Но также и по другой причине. Он привлекал меня физически... не его внешность, хотя он вовсе не урод. Скажем так, я своенравная женщина и обожаю трудности.

Немного помолчав, она добавила:

— Скажем так, меня возбуждает его откровенно уродливая мораль.

Последняя фраза запечатлелась у Росса в памяти. Хотя сказано было с юмором, но эти слова показали что-то глубинное. И это многое объясняло.

В экипаже он размышлял о своей симпатии к Харриет. Его и в самом деле физически тянуло к ней. Но этому влечению не хватало вожделения, а симпатиям было далеко до любви. Росс понимал, что не будь Джорджа, они бы скоро сдружились.

Вполне логично, что Джордж замышляет или попытается взять малыша Джорджи под свой контроль, установить опеку и укрепить свое влияние над ним. Но хромая по мосту к театру, Росс вдруг подумал, а не преувеличены ли его собственные страхи.

Даже если в предстоящие годы Джордж каким-то образом получит контроль над Джорджи, это вовсе не значит, что у него получится создать из мальчика свое подобие. Джордж искренне пытался подружиться с юными Валентином и Джеффри Чарльзом, сделать их своими соратниками, но оба в итоге его возненавидели.

После Бейзингстоука им повезло, никто не сел в экипаж. Они основательно пообедали, даже чересчур, а когда снова тронулись в путь, Белла уснула от постоянного недосыпа.

Рядом с Андовером они остановились из-за сломанной оси, Белла проснулась, сонно улыбнулась родителям и уткнулась в тоненькую зеленую книжку, на корешке которой Демельза рассмотрела надпись золотыми буквами: «Отелло».

Вскоре Белла отложила книгу.

— Ты так и не рассказала нам, как прошло собеседование, — сказала Демельза.

— С мистером Кемблом? Ой, прости. Я посвятила Кристофера в подробности, а когда ты зашла, только сообщила об итоге. А потом все эта спешка и суета. Прости.

— Он тебе понравился?

— О да. Он актер, само собой. Актер и управляющий. Очень обаятельный, приятный, беззаботный. Только вот когда мы заговорили о деньгах, его беззаботность испарилась. Он предложил мне триста фунтов за десять спектаклей. Кристофер велел просить пятьсот. Мистер Кембл потрясенно намекнул на мою неопытность, риск, на который они идут, говорил о каких-то «накладных расходах». Налил мне стакан лимонада. Потом сказал, он слышал, что я пою и выступала в опере. Я рассказала о случившемся. С моего позволения он вышел, чтобы посоветоваться с кем-то еще. А когда вернулся, то сообщил, что большинство театров предложит не больше четырехсот фунтов, поэтому я согласилась.

Экипаж снова затрясся. Демельза глубоко вздохнула.

— Такими темпами ты скоро разбогатеешь, любовь моя.

— Ведь чудесно столько заработать. Но мистер Кембл прав. У меня мало опыта. Каждый день я учусь чему-нибудь новому. Теперь я точно знаю, что профессор Фредерикс — великолепный педагог.

— Но он получил в ученицы большой талант, — отозвался Росс.

Белла улыбнулась, на щеках появились ямочки.

— Кристофер не пошел с тобой к мистеру Кемблу?

— Я его просила. Но он считает, что я не должна прятаться за его спиной. Не хочет, чтобы я казалась его протеже.

Росс одобрительно кивнул.

— Хотя в каком-то смысле так и есть. Как тебе удалось так отлично фехтовать?

Белла снова улыбнулась.

— Каждое утро перед уходом в банк он приходил к миссис Пелэм, и мы около часа фехтовали. И то же самое вечером. Как ты сказал, я его протеже.

— Ты выйдешь за него? — вдруг спросила Демельза.

— Да, — без малейшего замешательства прозвучал ответ.

— Ох, я рада, — отозвалась Демельза.

— Вы назначили дату? — спросил Росс.

— Нет. Похоже, ему пришлось продать купленный для нас дом. Он ведет себя немного загадочно... Но он... очень умный, и я нисколько не сомневаюсь, что найдет какое-нибудь решение.

— Помню, когда он поступил к Ротшильду, я посчитал, что у него не получится многого добиться, ведь он не еврей. Но если еврей найдет способного человека, то никогда его не упустит.

В Лондоне дождь шел почти не переставая, и поездка в Корнуолл не стала исключением. Дороги развезло, ветер с дождем дул в морды лошадям, что влекло неизбежные задержки. Демельза предположила, что их может нагнать экипаж Лансдаунов, покинувший Лондон на два дня позже.

До Йовиля они добрались затемно; ограничились легким ужином и легли спать. Но на рассвете, когда высокие облака предвещали ясный день, Демельза загорелась обсудить планы на рождественский прием.

В Нампаре не слишком просторно, но на этот раз Демельза была полна решимости разместить всех гостей, а не уповать на великодушие Энисов или Джеффри Чарльза. На листе бумаги она набросала план раздобытым где-то карандашом. Эдвард и Клоуэнс займут самую большую из двух новых спален над библиотекой, Кьюби и Ноэль — соседнюю. Дальше посложнее. Белла переночует в своей спальне, Кристофер займет комнату Джереми, Генри на пару ночей устроится в родительской спальне. Что касается Филипа Придо...

— Ты пригласишь его? — спросила Белла.

— Если он придет.

— Должен прийти. Он ведь спас тебе жизнь.

— Присутствие Клоуэнс его может смутить.

— Ничего страшного, они справятся.

— Есть еще дальняя спальня над кухней, — сказала Демельза. — Там куча всякого хлама. Можно ее освободить, купить кровать (выбрать для него подлиннее) и повесить новые кретоновые шторы.

— Осталась всего неделя, — напомнил Росс.

— В понедельник мы с Беллой съездим в Труро. Недалеко от старых кавалерийских казарм есть мастерская некоего Дженкинса. Он делает мебель.

Когда экипаж преодолел еще несколько миль, Белла сказала:

— Кьюби часто видится с Филипом Придо, насколько я слышала. Как думаете, они поладят?

Росс взглянул на Демельзу, и оба расхохотались.

— Я сказала что-то смешное? — растерялась Белла. — Просто подумала...

— Что ты подразумеваешь под словом «поладить»? — поинтересовался Росс.

— Ну... понимай, как знаешь. Я решила, что они могут даже пожениться.

— Твои слова нас развеселили, потому что точно такая же мысль пришла нам обоим.

— Но ведь это хорошо, правда? Если трое Полдарков помыслили об одном и том же, никто не устоит перед ними!

— Не забывай, — заметил Росс, — мы имеем дело не с Полдарками.

— Не забывай также, — возразила Демельза, — что раз такая мысль посетила всех нас по отдельности, то возможно, она пришла в голову и остальным. Тут легко понять, заметить соответствие. Она... вдова офицера, погибшего при Ватерлоо. Он — кавалерийский офицер, и его нервы пострадали на том же сражении. Он свободен. Она свободна. Они часто видятся. Но... но если бы люди сопоставили очевидное, то поняли бы, что отношения Кьюби и Филипа производят неправильное и вредное впечатление, которое только загубит их отношения. И даже если не загубит, все равно препятствий немало. Ей не хочется быть второй после Клоуэнс. Ему не хочется быть вторым после... после Джереми.

— Как жаль, — минуту погодя заговорила Белла. Она тихонько напевала. — Просто мне хочется сосватать кого-нибудь.

— Белла, скажи мне кое-что, — попросила Демельза. — Как тебе удается запоминать все эти реплики? Да, ты хорошо училась в школе, но не была выдающейся ученицей.

— Это не так уж сложно. Легче запоминать, когда тебе нравится и интересно. И в стихах есть определенный ритм. Не проблема все выучить, это как музыка. Почти как песня.