1

Воспоминания душили меня. Их когтистая рука вцепилась в мою тонкую шею ледяной хваткой, не оставляя даже надежд на спасение. Тьма, такая долгожданная, требовательно зазывающая к себе, дразнящая прекрасным спокойствием, тянула меня к себе. Но мне нельзя к ней! Я должна быть сильной, должна бороться, должна…

Громкий крик сорвался с моих губ, паническим страхом проникая в сознание. В первые мгновения я продолжала кричать, не в состоянии успокоиться и настроиться на окружающую обстановку. Это-то и сыграло со мной злую шутку — мой собственный разум. Дезориентировавшись в пространстве, оно напрочь отказалось реагировать на неожиданное прикосновение рукой к губам. Кто-то просто и незатейливо меня заткнул!

Крик смолк — паника и ужас остались.

— Стареешь, дорогая моя, — раздался над самым ухом мужской голос.

Голос, что вонзился в кожу тысячей ледяных игл.

Голос, что заставил сердце болезненно сжаться и испуганно замереть.

Голос, что преследовал меня в кошмарах.

Может быть, всё это и сейчас кошмар?

Нет. Слишком реалистичными были ощущения, слишком отчетливыми звуки. Где-то там звучали обеспокоенные голоса и торопливый топот, далёкое ржание коней.

Дверь моей спальни была настежь распахнута, и сквозь неё просачивался неяркий свет от свечей в коридоре, очерчивая знакомую фигуру. Мужчина крепко удерживал меня, одной рукой надавливая на грудную клетку и прижимая тем самым к постели и не позволяя подняться, а второй зажимая рот.

Он стоял, нависая надо мной, низко склонившись к лицу. Слишком низко… настолько, что я могла разглядеть мерцание его серых глаз.

— Думала, я не найду тебя? — хмыкнули мне в самое ухо, нежно проведя кончиком носа линию от уха до губ, — Глупышка моя маленькая, ну куда же ты могла деться?

Меня затрясло и откровенно затошнило. От всего происходящего, начиная с прикосновений этого ужасного человека и заканчивая осознанием произошедшего. Меня нашли! Сумели, смогли! А вот потом… Потом меня уже никто не найдет, если позволю этому человеку увести себя.

Тут же мысли закрутились в страшном круговороте, отчаянно пытаясь понять, где и когда я так себя подставила, что лорд Вильгельм Дауканс сумел-таки найти меня спустя всего каких-то полтора года. Ответ никак не желал находиться…

— Ну что, — чуть отодвинувшись, но не убрав собственных рук, улыбнулся он, — сама пойдёшь или тебя на плече выносить? Помнишь, как тогда?

Забыть такое было невозможно. Думаю, все свидетели произошедшего вспоминают тот случай в самых кошмарных снах. Огромный злой мужчина выволакивает за ногу отчаянно сопротивляющуюся девушку из её же дома, а потом и вовсе закидывает на плечо и, игнорируя её крики, утаскивает в неизвестном направлении. Незабываемые ощущения!

Содрогнувшись от воспоминаний, что не укрылось от внимательных глаз мужчины, я интенсивно закивала. Руки мгновенно пропали, но выходить мужчина не спешил, наученный горьким опытом. Печально.

Я торопливо села, скидывая босые ноги на холодный пол, не желая вновь оказаться прикованной к постели, и с опаской подняла взгляд на самого страшного человека из всех, кого мне доводилось видеть. Тот в ответ лишь похабно оскалился, проникновенно поинтересовавшись:

— Даже не поздороваешься?

Подумав хорошенько, решила подчиниться. Слишком хорошо я его знаю, чтобы не понимать, что он в состоянии заставить меня даже на коленях перед ним ползать и обувь восторженно облизывать.

Медленно, как завороженная, я поднялась, сделала пару осторожных шагов в сторону и вновь посмотрела на мужчину.

Рука незаметно потянулась к маленькому столику, пока я глядела на Вила со смесью трепетного страха и безграничной печали. Каким бы умным не был этот человек, иногда он всё же был непробиваемым тупицей. Например, я бы на его месте не подпускала меня к столу.

Но в следующее мгновение Вил доказал, что он не такой уж и безнадежный идиот.

— Не это ищешь? — весело поинтересовался он и небрежно вытащил откуда-то из-за спины нож. Самый обычный, почти тупой, с деревянной рукояткой, украденный мною сегодня из столовой во время ужина и сиротливо до этого покоившийся на этом самом столике, — Ну, так что там у нас с приветствием?

Урод.

— Приятно видеть вас вновь, лорд Дауканс, — дрожащим голосом сумела выдавить я, изображая книксен с преданно опущенным к полу взглядом.

Мужчина, явно от такого приветствия пришедший в восторг, заметно расслабился, скрестил руки на груди и позволил себе изогнуть губы в победной улыбке. Он определенно считал себя хозяином положения.

Радуется, мерзавец, что смог меня не только найти, но ещё и запугать до состояния полной и безграничной преданности.

Радовался он ровно до того момента, как я не выпрямилась, крепко сжимая в руке стеклянную вазу с одиноким белым цветочком. Ей-то, в смысле вазой, Вил и огрёб по своей наглой темноволосой макушке, среагировав на ложный выпад в сторону и пропустив прямой удар по своей незадачливой башке.

Стоит ли говорить, что комнату я покидала на широком мужском плече?! А до этого выслушала гневную тираду о непристойном поведении, врожденной глупости не только у меня, но и у всех женщин вообще, и приготовленной для меня участи. Последнее оставило смешанные чувства: и любопытство, и страх, и самый настоящий ужас.

— Уходим, — бросил мужчина прибывшим с ним, не сбавляя шага.

Дальше всё было скучно и… грустно, да. Улица, куча незнакомых людей и я, закинутая на лошадь и прижатая рукой Вила к его крепкой груди. Причем даже это он умудрился сделать вполне в своём духе: сидела я, уткнувшись лицом в его плащ, противно пахнущий какой-то дорогой гадостью и совсем немного — лесом, а придерживали меня за место, что пониже спины. Уверено так придерживали, властно, по-свойски.

— Урод, — выдохнула я искренне.

И остаток дороги ехала со связанными и перекинутыми через голову Вила руками и кляпом во рту. Пыталась задушить — не получилось. Эту бычью шею даже цепью не одолеешь. Я пробовала.

Три дня пути длились мучительно долго. В первый мне хотелось убить Вила, во второй себя, а в третий уже хоть кого-нибудь. Наслаждаться его мучениями и криками о пощаде. От скуки я даже начала представлять, как именно буду убивать Вильгельма.

— Ивена? — нахмурился он, опустив на меня взгляд серых глаз.

И только тогда я поняла, что сижу и кровожадно улыбаюсь.

Кормили меня исключительно с рук, как какое-то животное. И это невероятно бесило. Практически так же, как и неустанный караул во время отлучения в кустики по природной необходимости. Выходила оттуда я пунцовая от стыда и гнева, а встречал меня всегда Вил — довольно лыбящийся. Желание выбить ему пару зубов стало практически непреодолимым.

Наконец-то этому безумию подошёл конец, но я опять рано обрадовалась.

— Что это? — ужаснулась я, глядя на возвышающееся каменное сооружение огромных размеров.

До дрожи знакомое сооружение. То самое, в котором мне уже довелось бывать и даже жить.

— Замок, — торжественно сообщили мне.

«Сожгу» — не менее торжественно и вместе с тем мстительно подумала я.

— В которым ты проведёшь…

— Если скажешь «остаток своей жизни», то я клянусь тебе вскрыть собственные вены ложкой, — хмуро перебила я.

— Нет, здесь ты проведешь всего лишь те два года, что недоучилась, поддавшись страху и собственной глупости и сбежав.

— Только не говори, что это академия, — с каким-то отчаянием взмолилась я, каждой клеточкой тела ожидая, что Вил сейчас скажет «шутка» и повезёт меня куда-нибудь в другое место.

Ну не может же он быть настолько подлым? Вернуться в академию после того, как я из неё сбежала? Серьезно?

— Академия Магических искусств, — радостно провозгласил мужчина, уткнувшись мне в шею холодным носом. Замёрз, бедняга. Жаль только, что в области носа, а не где-нибудь ещё… — Я припас для тебя подарок, непослушная моя Ивена. Никто, слышишь, никто в академии не узнает, что ты моя будущая жена. Все будут считать, что тебя просто вернули назад, оставив обучаться на ожесточенных условиях вроде ограничения движения и браслета-ограничителя.

И не успела я даже испугаться, как на мое правое запястье было помещено толстое изогнутое украшение, защелкнув которое, Вил вынудил меня громко охнуть. Ощущения, как будто поток воздуха стал меньше в три раза, и нет возможности дышать полной грудью.