3

С утра, после почти недельных заморозков, вдруг повеял южный ветер, и пришла внезапная оттепель.

Машина натужно завывала, петляя по разбитой дороге. В ней ехали два генерала — командующий танковой армией Кипоренко и заместитель командира танкового корпуса Канашов.

— Успели вовремя проскочить вы с танками, — сказал Кипоренко. — Просто не верится, будто с богом связь держали, от него узнали об оттепели. А вот как мне с другим корпусом быть, ум за разум заходит. Техника у тебя в порядке? — спросил он Канашова.

— Вся в порядке, Иван Кузьмич. (В который раз он задает этот вопрос. Будто не верит). Вчера только сам объезжал, проверял. Бензовозы, правда, наши застряли. Но я надеюсь, зима скоро потеснит оттепель.

— Да-a, для нашей тяжелой техники сейчас весна ни к чему.

Генерал Кипоренко, томясь в ожидании прибывающих артиллерийских частей резерва Главного командования и еще одного танкового корпуса, решил проехать в переданную ему вчера Юго-Западным фронтом стрелковую дивизию полковника Андросова, побывать на переднем крае.

— Чует мое сердце: тебя, как исконного пехотинца, тянет поглядеть на матушку-пехоту? — спросил он Канашова.

— Не откажусь, товарищ генерал!

Вот они и поехали к Андросову вдвоем. Но не только знакомство с новой стрелковой дивизией было целью посещения ее Кипоренко. Командующий фронтом генерал-полковник Ватутин в беседе с ним дал понять, что надо быть готовым к наступлению. Ну а раз так, то Кипоренко хорошо знал, что прорывать для его танков оборону будут стрелковые соединения. Ему хотелось поделиться своими мыслями с Канашовым. Но его предупредили: никому ни слова, строго хранить тайну.

Канашов чувствовал по тону разговора, что командарм что-то скрывает от него важное. Он видел, что Кипоренко был в приподнятом настроении, но положение младшего по званию не позволяло ему даже при самых добрых товарищеских отношениях задавать какие-либо вопросы.

Петляя долго по раскисшим вязким дорогам, они, наконец, добрались до штаба дивизии.

— Ну что ж, полковник, веди нас, знакомь со своим хозяйством.

Андросов, высокий, сухощавый, с острыми чертами лица, выглядел до удивления спокойным. Лицо полковника показалось Канашову знакомым. «Где это я его встречал?» — подумал он, припоминая. Андросов тоже иногда задерживал взгляд на Канашове: «Неужели это тот майор, которого я знал на войне в Финляндии? Какой солидный! И в звании-то как шагнул! Закончим дела с начальством, непременно спрошу».

Комдив хотел было познакомить командующего, представив ему штаб дивизии и его работников, но Кипоренко возразил:

— Штаб от нас не уйдет, полковник! Давайте везите нас на передний, в батальоны.

Но в это время вбежал капитан — оперативный дежурный. Он замешкался, увидев большое начальство.

— Товарищ генерал-лейтенант, разрешите обратиться к полковнику? — Кипоренко кивнул. — Товарищ полковник, в землянке оперативного отделения кто-то выключил все телефоны. А мне надо срочно доложить.

Кипоренко заинтересовался:

— Как же это так? Оперативное отделение, мозг штаба, и без связи.

Андросов и на этот раз спокойно ответил:

— Это мы, товарищ, генерал, умышленно. По инициативе начальника штаба. Он работает с картой. Данные мне готовит. С ним помощники. Так вот, чтобы никто не мешал ему, добровольно посадили их под замок. Они и особую таблицу скрытного управления войсками разрабатывают. К ним, кроме меня и комиссара, никого часовой не пускает.

— Ну что ж, в этом есть свой резон. — Он подмигнул Канашову. — Оно и нам не мешает их опытом воспользоваться. Как думаешь, Михаил Алексеевич?

— Хорошему учиться всегда пригодится, — ответил Канашов.

По пути к передовому наблюдательному пункту комдива почти в стыке двух полков, в траншеях, Кипоренко разговорился с бойцами.

Ну как, товарищи, настроение? Не надоело в окопах сидеть?

— Ох, как надоело!

— Да вы же здесь только вторую неделю

— Да мы, товарищ генерал, три месяца в тылу болтались.

— Те же траншеи и окопы, только что без противника впереди.

— Оно бы не мешало по фрицам ударить, — сказал молодой боец. — Там, в Сталинграде кровью исходят, а мы чего-то ждем.

— Ну, на это приказ будет, коль решат, что надо ударить, — Кипоренко весело улыбнулся. — Сил, наверно, еще не поднакопили для большого удара.

Он говорил, а сам думал: «Наивно думают некоторые наши командиры, что боец неспособен оценивать обстановку и положение дел на фронте. Он особым солдатским чутьем примечает все, что вокруг происходит. Раз накапливают боеприпасы на огневых позициях — это неспроста. Появились большие начальники на переднем крае — значит, ожидай вскоре важных событий».

Пожилой сержант — командир отделения, видать, побывавший в боях, осмелел и подошел ближе к Кипоренко.

— Разрешите, товарищ генерал?

— Пожалуйста.

— А нельзя ли нам фрицев в «клещи» взять?

— Это как же в «клещи»?

— А так. Нам с Дона пойти им в обход, а они от Сталинграда нам навстречу. Я же вот эти места сталинградские как пять пальцев знаю. В облземотделе до войны работал, вдоль и поперек проехал и прошел.

— А что, товарищи, план неплохой, — обратился он к окружившим его бойцам. — Как думаете? Примем его? Из вас хороший стратег выйдет. Быть вам генералом.

Бойцы и командиры весело рассмеялись.

Над головой прошуршал снаряд. За ним другой, третий.

— Врассыпную, ложись! — крикнул Кипоренко, присев на корточки. И тут же грохнуло слева, обдавая всех мокрой грязью и песком.

— Готовьтесь, товарищи, бои не за горами. А где нам ударить, скажут.

Бойцы, довольные, расходились по своим позициям. Доносились их веселые реплики и смех.

— Ну что ж, полковник, теперь давай заглянем к артиллеристам.

Позиции артиллеристов были хорошо замаскированы. Нигде ни души. Пришли на наблюдательный пункт артиллерийского полка. Командир полка, щеголеватый подполковник с усиками, четко отрапортовал. Приятно было глядеть на его молодцеватую, подтянутую фигуру.

— Данные для ведения огня готовы? — спросил Кипоренко.

— Так точно.

Командующий попросил карту.

— Кто ведет огонь по этому оврагу?

— Шестая батарея второго дивизиона, — отрапортовал подполковник.

Кипоренко, хитровато улыбаясь, сказал:

— В овраге скапливается противник. Шестой, беглый, тремя, огонь! — и поглядел на часы.

Подполковник схватил трубку, передал команду.

Прошло пять, десять томительных минут. Батарея молчит.

— Из оврага до роты пехоты противника перешло в атаку. Беглый, тремя, огонь! — командует генерал.

Подполковник растерялся, засуетился, снова позвонил.

Проходит пять, семь минут. Слышно, один м другим идут над головой снаряды. Кипоренко смотрел в стереотрубу.

— Ну, голубчик мой, разрывы, погляди, куда ушли. На тридцать тысячных влево.

— Простите, товарищ генерал. Понадеялся, не проверил. Командир батареи заболел, а я вместо него вчера из взвода управления новичка послал.

— Противник вам даже спасибо скажет. А вот пехота, которую вы прикрываете, она вам не простит. Кстати, а какой батальон поддерживает ваша батарея, знаете?

Подполковник пожал плечами.

— Нет, так не пойдет. Надо, товарищ Андросов, вашему начальнику дивизионной артиллерии серьезно делом заняться, да и его штабу. Не мешало бы переселить командиров-артиллеристов из штабных землянок на боевые позиции. А общевойсковых командиров с артиллеристами подружить.

Первое знакомство командующего с дивизией Андросова, начавшееся так хорошо, было омрачено. Андросову казалось, что и его знакомый по финской генерал Канашов поглядывал на него осуждающе: «Что же ты, полковник, подкачал». И теперь напоминать Андросову о себе, о том, что они воевали вместе в Финляндии, было просто неуместно.

На обратном пути в штаб армии Кипоренко сказал Канашову:

— Ты присмотрись поближе к дивизии, с которой тебе здесь воевать придется. Наступление танков в сильной обороне противника без надежного обеспечения его пехотой будет обречено на провал.

И Канашов догадался, что вся эта поездка не случайна. Значит, готовится что-то большое.

* * *

В городе Серафимовиче в начале ноября проходило совещание в штабе Юго-Западного фронта. На него пригласили командующих армиями, командиров корпусов и дивизий. За длинным столом, покрытым зеленым сукном, сидели представители Ставки: генерал армии Жуков, генерал-полковник артиллерии Воронов, командующие фронтами — генерал-полковник Ватутин, генерал-лейтенант Рокоссовский, член военного совета генерал-лейтенант Желтов, генералы и старшие офицеры из Генерального штаба. Заслушивались доклады командиров. Когда генерал Кипоренко вошел по вызову, его ослепил блеск мундиров, сияние на них звезд и пуговиц. Он уверенно подошел к карте и четко доложил обо всех подготовительных мероприятиях, которые были проделаны войсками его армии. Потом перешел к характеристике плацдарма. Один из представителей Ставки попросил подробней доложить об оперативной обстановке, и особенно о противнике.