Глава 41

– Ему снились кошмары, – сказал Томас двумя вечерами позже, наливая Рэнди шот "Бейлис Ирландские Сливки".

– Как ты можешь пить это дерьмо? – спросил Рэнди.

– В этом доме это традиция. Один шот за праздники тебя не убьёт.

– Это напоминает мне шнапс, а хуже шнапса только вино в коробке. Та обычная бурда в картонной коробке. Так расскажи мне о тех кошмарах.

– Он говорит, что он в тёмном доме высоко в небе. Бежит и бежит. Это всё, что он помнит. Он не может открыть никакие двери, чтобы выбраться.

Рэнди нахмурился.

– Ты будешь это пить? – спросил Томас.

Рэнди поднёс шот к губам, опрокинул его и сморщился.

– Ты единственный, кого я знаю, кому не нравится "Бейлис", – сказал Томас.

– Слишком сладко. Этот кошмар снится ему каждую ночь?

– Не каждую. Но достаточно часто. Уже пару недель. С тех пор, как мы съездили в Алабаму.

– И он в тёмном доме?

– На небе. Знаю, в этом нет смысла.

– Ну, может и есть, в каком-то смысле. Дом – это символ жилища. Где ты живёшь. Где живёт твоя семья. Может, есть в его доме "двери", которые он не может открыть. Или двери, которые он не хочет открывать.

– Какие двери?

– Я не знаю. Очевидно, что-то у него на уме.

– Очевидно.

– Что-то насчёт вашей поездки в Алабаму. Его отец?

– Я не знаю, – признал Томас.

Рэнди смерил его характерным взглядом.

– Что теперь? – спросил Томас.

– У нас ещё когда-нибудь будет секс или как?

– У нас был секс всего несколько недель назад!

– Два месяца назад. Тот случай на День благодарения не считается.

– Что не так с сексом в ванной?

– Мы были у моей матери, и в её доме было полно людей!

– Мы были в ванной наверху. Никто никогда туда не поднимается. А Джереми играл в "Монополию" с другими детьми и не заметил, что мы ушли.

– И мы отсутствовали около трех минут.

– По-моему, около десяти.

– Это не считается, – твёрдо сказал Рэнди. – Ты должен быть голым, лежать на кровати и позволять мне делать всё по-своему. Это секс. Не быстрый минет в ванной.

– Я не слышал, чтобы ты жаловался.

– У меня рот был занят. Так что...?

– Хочешь сделать это прямо сейчас?

– Он спит в своей комнате. Он никогда не узнает.

Томас провёл рукой по своим редеющим волосам.

– Ты должен преодолеть это, – с определённым нажимом произнёс Рэнди. – Мы вместе. Он знает, что мы вместе. И я не останусь на ночь. Но мне нужно... что-нибудь.

– Ты просто разберёшься со мной по-своему и уйдёшь?

– Если придётся. Но я хочу целую энчиладу. Хочу заняться любовью со своим мужчиной.

Томас усмехнулся.

– Прошёл почти год, – напомнил ему Рэнди. – В какой-то момент тебе придётся преодолеть себя.

– Я не хочу, чтобы он нас застукал!

– На двери есть замок, ковбой. И родители занимаются сексом, знаешь ли.

– Я содрогаюсь при мысли об этом.

– Я тоже, но теперь ты родитель, и твоя очередь совокупляться в ночи, пока коротышка спит.

– Ну, раз ты так говоришь.

– Нам нужно двигаться дальше, Томми.

– Что это значит?

– Прошёл почти год. И мы всё ещё вместе. Я подвергся тщательной проверке ДСО, но хочу быть больше, чем просто одним из твоих "нянек". Я хочу, чтобы у нас были настоящие отношения.

– Типа жить вместе?

– Может быть.

Томас открыл рот, чтобы что-то сказать, затем быстро закрыл его. Рэнди, наконец, был готов принять на себя беззаветное обязательство, а не просто приходить и уходить?

– Я вышел из шкафа, – сказал Рэнди. – Конца света не произошло. Я был уверен, что произойдёт, но... никому особо не было дела. Не совсем. И теперь я просто хочу быть с мужчиной, которого люблю.

– А как же Джереми?

– Я буду потрясающим отчимом.

– Ты серьёзно?

– Конечно. Я не хочу походов и путешествий на лодках и десятиминутных авантюр в ванной. Я хочу настоящей жизни. С тобой. И Джереми. Я хочу, чтобы мы были семьёй.

– К чему такая спешка?

– Я люблю тебя, – сказал Рэнди. Он подвинулся ближе, положил руки на плечи Томаса. – И я не просто люблю тебя. Я люблю тебя. Поэтому и тороплюсь. Я безумно влюблён и хочу, чтобы весь мир это знал, и мне плевать на ДСО или на моих покупателей, или на этих слабоумных чопорных ублюдков-болтунов из Церкви Первого Баптиста. Я хочу жить настоящей жизнью. Ты, я и Джереми – получается трое. Нам хорошо вместе. Ты знаешь это.

– Хорошо, – сказал Томас, чувствуя искренность в голосе Рэнди, – но если ты любишь меня, не проси меня рисковать потерей моего сына.

– Я никогда бы не попросил тебя об этом, но почему бы тебе не поговорить со своим социальным работником? Скажи ей, что наши отношения стали более серьёзными. Скажи ей, что мы думаем жить вместе во грехе. Это привлечёт её внимание.

Томас посмотрел в глаза Рэнди. В эти добрые, весёлые, блестящие, выводящие из себя глаза. Он не хотел говорить то, что думал, что он переживает, что всё это будет спорным вопросом, что Джереми, наверное, пойдёт жить со своим настоящим отцом, и ДСО будет плевать, что Томас делает и с кем.

– А что мне за это будет? – спросил он.

– Я тебе покажу, – пообещал Рэнди, беря его за руку, чтобы отвести в спальню.