Глава 35

– Слушай, парень, я тебя не знаю, – сказал Койл Джереми, который сидел на капоте заброшенного "Доджа" во дворе. Томас стоял на расстоянии, наблюдая, слушая, чувствуя себя неуютно.

– Отношения с твоей мамой были не особо хорошими и... да. Я ушёл, – сказал Койл. – Я сбежал. Я не должен был, но сбежал. И мне жаль. Ты кажешься хорошим ребёнком, и я... я облажался. Ладно? И я сожалею об этом.

Джереми перевёл взгляд с Койла на Томаса, который ободряюще улыбнулся.

– Мама настаивает на этом, – сказал Койл. – И она права. Ты моя кровь. Я не должен был делать то, что сделал. Я должен был быть рядом с тобой. Я просто не хороший отец. Ты знаешь, что я имею в виду? Тебе было лучше без меня, поверь мне.

Джереми смотрел на него, ничего не говоря.

– Ты не против, если я поговорю со своим мальчиком наедине? – спросил Койл, глядя прямо на Томаса.

– На самом деле, против, – ответил Томас. – Это контролируемый визит. Я несу ответственность за его безопасность и всё остальное, и я не выпущу его из своего поля зрения. Это ясно прояснили, когда назначался визит.

– Ладно, – сказал Койл. – Может, ты знаешь, что я пытаюсь сказать, как это объяснить...

– В основном, ты облажался, – с определённой долей наслаждения произнёс Томас.

– Да. Это так.

– Но... может, ты сможет исправить это. Быть его отцом. Но ты напуган.

– Именно.

– А это страшно.

– Ты чертовски прав!

– Так что... мы просто пришли познакомиться и поговорить, и на этом всё. Не обязательно принимать решение сегодня. Мы просто делаем первую попытку.

– Верно. Именно.

– Значит, тебе хотелось бы узнать его лучше. Посмотрим, к чему это приведёт.

– Да.

– И тебе стыдно, и ты не знаешь, что сказать.

– Да.

– Я что-то упускаю?

– Нет, – сказал Койл. – У тебя неплохо получается. Ты знаешь, как говорить. Я не так хорош в разговорах.

Койл повернулся обратно к Джереми. Колеблясь, он потянулся и положил руку на ногу Джереми. Его губы двигались, но ничего не было слышно. В конце концов, он улыбнулся.

– Я не знал, что ты будешь таким большим, – сказал он. – Сколько тебе уже лет?

– Восемь, – сказал Джереми.

Томас, наблюдая за ними, чувствовал раздражение. Нет, подумал он. Это было не оно. Он чувствовал ревность. И злость.

– И у тебя всё хорошо там... с мистером Томасом?

Джереми кивнул.

– Тебе нравится мистер Томас?

– Он хорошо ко мне относится.

– Он заботился о тебе?

– Да.

– И ты ходишь в школу?

– Да.

– И тебе нравится твоя школа?

– Да. Мистер Томас учит меня играть на барабанах.

– Правда?

– Да.

– Хочешь кое-что увидеть, парень?

Джереми кивнул.

Очень осторожно, Койл поднял мальчика и поставил на ноги.

– Я раньше всегда играл на нём, когда был ребёнком, – объяснил Койл, ведя их через задний двор и вниз по тропе, которая вела в лес и выходила на маленькую поляну, где стоял старый трактор "Джон Дир", прекрасный в своей древности. В нём было металлическое сидение, и он был ржавым от одного конца до другого.

– Хочешь поиграть на нём? – спросил Койл с улыбкой в глазах.

Джереми забрался в трактор, сел и оглядел поляну, улыбаясь.

– Я назвал её Бетси, – объяснил Койл. – Раньше постоянно сидел на Бетси, бороздил поля, косил сено, сеял, вспахивал грядки. Мы с мисс Бетси раньше хорошо проводили время. И она по-прежнему здесь. Она тебе нравится?

Джереми кивнул.

– Я могу тебе кое-что рассказать? – спросил Койл.

– Да.

– У моего папы не было рук. Он был таким, как ты. Ну, это не совсем верно. Он не был таким хорошим, как ты. Он был злым. Злым, как змея. И когда ты родился... когда я увидел тебя в больнице и увидел, что у тебя нет рук... Я испугался. Мне жаль. Это не твоя вина. Ты напомнил мне моего папу, и я испугался. Ты меня понимаешь?

– У твоего папы не было рук?

– Нет.

– Он был похож на меня?

Койл кивнул.

– И ты испугался?

– Ты должен понять. Мой папа был таким... он не был хорошим человеком. И когда я увидел тебя... когда я увидел, что ты такой же, как он... я... я не знаю, как объяснить это. Что-то во мне просто... Мне жаль. Было неправильно так с тобой поступать.

– Всё нормально, – сказал Джереми.

– Ты на меня не злишься?

Джереми пожал плечами.

Томас сдержал желание отреагировать на это извинение, показать своё отвращение, свою злость, своё недовольство. Не ему было судить. Разве это не проясняли на родительских занятиях, что он должен оказывать поддержку, говорить хорошие вещи, оставляя всё на этом? Да, проясняли.

Так что он пытался. Но это было тяжело. Как можно было уйти от ребёнка потому, что ты "испугался"? Что это была за ерунда? Это называлось эгоизм, а не страх. Эгоистично, низко, злобно и...

Он оттолкнул эти мысли.

– Слушай, – сказал Томас Койлу. – Мы немного проголодались. Мы можем пригласить тебя на ранний ужин? У вас есть какие-нибудь хорошие кафе мексиканской кухни? Нам нравится мексиканская кухня. Это будет за наш счёт.

– Не обязательно это делать.

– Я хочу, чтобы у вас был шанс поговорить. Для этого мы приехали.

– Ну, мама будет...

– Я бы предпочёл, чтобы твоя мать не приходила, – сказал Томас.

Койл казался удивлённым прямотой Томаса, будто не мог представить, что кому-то плевать на то, что его мать думает или хочет.

– Полагаю, это будет неплохо, – наконец сказал он.

Томас взглянул на Джереми и, всего на мгновение, увидел на губах мальчика улыбку. Ради Джереми, он улыбнулся в ответ.