Меня теперь нужно заслужить, Юра. Я теперь должна поверить, что именно я нужна ему. А как я поверю в это теперь? Ему предоставлялась возможность продемонстрировать это тогда, когда он думал, что я просто человек. Я ему доверилась, предлагала свою любовь, много любви. Договор оказался важнее. А отсюда я уйду, не сомневайся.

Брат тяжело вздохнул, мотнул головой, вставая. Дверь открылась, на пороге стоял Роговцев. Я усмехнулась:

— Слышал?

Голос пропал, смогла добавить только шепотом:

— Видеть тебя не могу…

Зажмурив глаза, я представила тот камень и мгновенно оказалась на нем. Это перемещение уже не было спонтанным и не сопровождалось обмороком. Его мы тоже тренировали с Ярославом. Я свободно прыгала из комнаты в комнату. Просто нужно было знать место, в которое хочешь попасть.

Камень, нагретый за день солнцем, был теплым. Сейчас был ранний вечер, солнце еще не село совсем, но уже скрылось за вершинами деревьев, росших по берегам реки. Я легла на теплую шероховатую поверхность, расслабившись и раскинув руки. Мне нужно было подумать куда идти. Вариантов было мало. Мышка и братья отпадали — я была опасна сейчас. В мою квартиру нельзя. В наш домик в лесу можно. Там сейчас Саша, но это, как передышка, промежуточный этап, а нужно опять устраивать свою жизнь. Можно к Карине, она поможет. Но что дальше? Я никогда не легализуюсь, не в том смысле, что у меня нет документов — я сунула их в карман халата еще до прихода брата, предполагая, что придется удирать от Роговцева. Все — паспорт, диплом, даже трудовая книжка, банковская карточка и медицинский полис. Они лежали в ящике тумбочки, упакованные в полиэтилен и аккуратно стянутые резиночкой. Это была норма для заставы, как и всегда собранный тревожный чемоданчик с самым необходимым.

Слезы высохли на ветерке, я опустила руки в быстро бегущую воду. Золото, все дело в нем. И в прииске, и в золотоволосых детях, и в моих волосах… Я придвинулась к краю камня и опустила концы их в воду. Хочу больше, длиннее, как на той черно-белой иллюстрации в большой, толстой книге сказов Бажова, с маленькой бумажной картинкой в центре черной коленкоровой обложки. На ней была изображена Хозяйка Медной горы — ящерица в платье малахитового цвета. А на том рисунке, в начале сказки — женщина в длинном платье, обтягивающем высокую грудь и тонкую талию, спадающем до поверхности камня. А перед ней ставший на одно колено молодой бурятский охотник, обхвативший ее стан двумя руками. На голове у него лисий малахай, за спиной лук со стрелами. Золотой Волос смотрит на него вниз, а с головы у нее спадает водопад пышных воздушных прядей, доставая до самого камня, исчезая в воде. Художник смог передать в малюсенькой картинке их чувства. Я смогла увидеть восторг и любовь во взгляде удалого парня, а в глазах девушки — гордость за него и нежность.

Чтобы добраться до нее и увезти от недоброго отца, он целый год рубил просеку в лесу, купил самых быстрых коней, оборудовал для нее жилище на защищенном острове. И успел увезти за один световой день, до заката солнца, когда ее отец Великий Полоз набирал силу. Это был подвиг, все ради нее, все для нее.

Я не хотела и не ждала подвига, хотя бы — поступок… А сейчас я хотела хоть что-то, как у них — у тех двоих. Хотя бы частичку сказки о большой любви. По волосам пробежали крохотные искорки, рассыпались по всей длине. Мокрые пряди поплыли по реке, освещая быстро бегущую темную воду. Процесс накопления пошел. Я лениво откинулась на камень. Он стал прохладнее. Скоро станет темно и зябко, нужно будет что-то решать… Тихий голос вывел меня из состояния полусна:

— Анастасия, я могу поговорить с вами? — Тихий, очень тихий, спокойный голос. Я почти не испугалась. Искры вспыхнули особенно ярко, я приподнялась, оглянувшись на звук.

Из воды выглядывала голова мужчины, обтянутая черным гидрокостюмом. Красивое восточное лицо, внимательный и восхищенный взгляд… Я ответила так же тихо:

— Говорите.

Он переступил в воде, очевидно, устраиваясь удобнее на подводном камне, виновато улыбнулся: — Скользко… Вам плохо, вы плакали. Я могу дать вам возможность отдохнуть и подумать в спокойной обстановке, в красивом месте, где вас никто не потревожит.

Я усмехнулась:

— Вы витмак из Поднебесной?

— Вы необыкновенно умны, моя королева.

Лесть. Неприкрытая, откровенная. Я устроилась поудобнее, подперев голову рукой и рассматривая его в упор. Похвасталась:

— У меня финансово-экономическое образование и я умею анализировать.

— Я знаю, что вы хорошо образованы.

— Куда вы меня приглашаете? Туда, откуда не будет выхода?

— Вас никто и нигде не сможет задержать против вашей воли. Мы сейчас правим Поднебесной. В этом причина нынешнего ее процветания. Но этого мало. На самом деле все не так радужно. Предстоит сделать еще очень многое, нам нужна ваша помощь. Ваш статус королевы змеиного народа может стать официальным, Поднебесная станет королевством, а вы объедините и вдохновите нацию, сплотив ее еще больше. Мы сможем это сделать.

Я почему-то не побоялась сказать ему то, что думаю:

— Я не одна из вас. Для меня мало значит процветание вашей Поднебесной. Я даже не витмак по происхождению — я человек. И я не хочу сейчас ничего — ни помогать, ни мешать кому-то. Оставьте меня в покое.

— Мы очень серьезно относимся ко всему, что касается вас. Тогда просто отдых, временное убежище и вы сможете уйти, когда захотите. Вы же сами это знаете. Я покажу вам снимок того места, в которое приглашаю. Если вам понравится, просто внимательно вглядитесь в него, загадав перемещение.

— А вы?

— Если вы будете так добры и возьмете меня за руку…

— Выходите на камень — я, встав, подала ему руку, помогая выбраться из воды. Отступила немного, оглядев его. Фигура, затянутая в эластичный полимер, была безупречна, как и лицо.

— Вы очень красивы. Вас выбрали, чтобы я соблазнилась?

— Мы все красивы. Но вы затмите всех, вы — Женщина, — он обвел меня взглядом, как будто наслаждаясь увиденным. Руки сами потянулись поправить прическу — волосы, спадающие по спине на камень и уходящие в воду. Упс! Гадство, перестаралась. Я открыла рот, собираясь заговорить, подняв к нему голову — он был очень высоким, и услышала напряженный голос с берега. Голос брата:

— Настя, отойди в сторону.

— Ярослав, как ты себе это представляешь? Здесь мало места, — пропела я, поведя рукой, увидев в стремительно наступающих сумерках стоящих рядом с ним Юру и Романа, — здесь просто элементарно тесно.

Слегка обняла диверсанта за пояс. Костюм был холодным и мокрым. Он тоже приобнял меня. Я спросила:

— Это ради меня вы сидели тут в воде? И сколько готовы были сидеть еще? Это же самоубийство.

— Я готов умереть ради вас, моя королева. И ждать сколько угодно, хоть и всю жизнь, — прозвучало почти признанием в любви, проникновенно и правдиво.

— Дурища, ты что творишь? — психовал Юрка. — Ты думаешь, нужна им для другого?

— Господи, какая проза, — вздохнула я тяжело, — а все было так красиво. Русские мужики, одним словом — что с вас взять? Минутку не дадут почувствовать себя женщиной с большой буквы.

Я выгнулась в его руках, заструилась, окутываясь золотом волос, поднялась на пружинистых кольцах змеиного хвоста, спокойно раздумывая, не нырнуть ли прямо так в воду и насколько это будет безопасно — в сумраке уже совсем не проглядывались подводные камни. Прихватила рукой документы в кармане, чтобы не потерять.

— Не ищите меня, Юра. Алеше привет передай.

Черный не сделал ни одного движения, чтобы задержать меня. Оглянулась — он стоял на коленях, сияя восторженными глазами, руками опираясь в камень, и щеки у него подергивало судорогой.

— Вернись к нему, — уговаривал брат, тоже стоя на четвереньках, с трудом подняв голову.

— Нельзя. Видишь, — я обвела себя рукой, продолжила с горечью, — я проклята. А он хороший, ты сам говорил. Давай фотку, парень, — протянула руку к нарушителю границы.

— Настя, можно расторгнуть твой брак. Мы сделаем это, не уходи.

— Значит, все-таки возможно отойти от буквы закона? Или опять путем оплодотворения? Я сама расторгну. Пора менять законы, они устарели.

Я ухватила черного за холодную ладонь. Он уже лежал всем телом на камне. Вот и в мыслях не было уходить с ним, но они вмешались… Вгляделась в фотографию. Темновато, плохо видно… Подсветить бы. У него где-то должен быть фонарик.