Но ведь преувеличение трудностей, связанных с природными условиями, — ширма для трусости. Часто под вооруженной борьбой подразумевают только партизанские бои в лесах и в гористых местах. Говоря ранее о боевых отрядах в городе и прежде всего на заводах, я имел в виду, что вооруженная борьба должна иметь более широкую базу. Партизанские отряды — ее составная часть, они не могут действовать изолированно. Их действия должны сочетаться с саботажем, диверсиями, что истощает фашистские материальные и физические силы прямо под носом у гестапо. Опыт показывает, что как в Чехии, так и в Моравии такой способ ведения партизанской борьбы оправдал себя.

Таковы, в общих чертах, задачи, стоящие перед нами. К их выполнению нужно приступить немедленно. Осмотрительно, но решительно. С коммунистической отвагой и рассудительностью[25].

Последовавшие затем прения носили эмоциональный характер. О том, что нужно и далее развивать активность движения Сопротивления нашего народа, спору не было. Но члены Центрального Комитета в своих выступлениях снова и снова ставили чрезвычайно злободневный вопрос: «Будет ли партизанская война наиболее действенной формой сопротивления?» Ведь наш народ небольшой, и не кончится ли для него партизанская война полным физическим истреблением? У нас не такие природные условия, как в Советском Союзе: наши леса фактически заняты немцами. Их непосредственный контроль не распространяется только на Крживоклатские леса, часть Сазавских лесов, Чешско-Моравскую возвышенность и Бескиды. Да и там нет достаточных возможностей для маневрирования, поскольку и эти леса пересечены многочисленными дорогами и сравнительно густо населены.

Другие товарищи — в частности я и Молак, — ссылаясь на опыт, доказывали, что необходимо усилить вооруженную борьбу, так как пассивное сопротивление, рекомендованное лондонской эмиграцией, только увеличивает потери национально-освободительного движения. Если подпольное движение действует недостаточно активно, если само не переходит в наступление, риск фашистов при подавлении его — минимальный. Умереть за родину — героизм, уничтожить при этом врага — значит одержать победу. При оценке потерь нужно в правильном свете видеть и их причины; немало мужественных людей попало в лапы гестапо только потому, что не соблюдали правил конспирации. Тот, кто оправдывает свое отрицательное отношение к активной борьбе жестокостью противника, не видит, что противоречит самому себе и одновременно недооценивает врага.

Мы не должны считать партизанскую войну в лесах единственной формой борьбы и стремиться механически перенести опыт, скажем, белорусских партизан, в наши условия. Этим бы мы действительно игнорировали наши условия. У нас целесообразнее создавать мелкие боевые группы, в основном на заводах и в населенных пунктах. Они максимально подвижны и могут действовать довольно широко. Их можно использовать и в сложившихся условиях. И созданы они могут быть из людей, проживающих легально. Впрочем, и эти формы борьбы уже проверены: пример — Польша и Париж.

Но это не значит, что мы должны отказаться от формирования партизанских отрядов как таковых. Они уже существуют, и это свидетельствует о том, что и для такой формы борьбы есть у нас условия. Но партизанские отряды нужно формировать только там, где есть перспективы добиться успехов в борьбе против врага.

Говорилось и о задачах профсоюзного движения. Мы с Молаком предложили созвать нелегальную конференцию профсоюзных деятелей и обсудить вопросы революционного профсоюзного движения. И здесь речь шла о том, как мобилизовать профсоюзные организации на всестороннее развитие боевых операций.

Дискутировали долго. Каждый понимал ответственность и серьезность решений, которые мы должны были принять после обсуждения. Было ясно, что все проблемы не могут быть решены и что они требуют дальнейшего обдумывания, прояснения и истолкования. К концу заседания приняли директивы Заграничного бюро ЦК КПЧ за основу для дальнейшей работы и голосовали за решение создавать партизанские отряды, боевые группы на заводах и в провинции. Задача партии и ее Центрального Комитета — возглавить эти группы, чтобы они, систематически проводя боевые акции, используя фактор внезапности, превращали чешскую землю в ненадежный тыл для фашистов.

Отдельные участки партийной работы в этой чрезвычайно серьезной обстановке были распределены между членами Центрального Комитета следующим образом.

Общее руководство КПЧ было возложено на Йозефа Молака и Рудольфа Ветишку; Карела Выдру уполномочили организовать охрану партии согласно инструкциям, разработанным Рудольфом Ветишкой; Карел Прохазка, Йозеф Коштялек и некоторые другие товарищи из Челаковиц (Рудиш) были назначены командирами боевых групп; Антонину Видиму поручалось работать в профсоюзах; Карел Аксамит был уполномочен поддерживать связь с остальными группами национально-освободительного фронта Сопротивления, шире вовлекать коммунистов в создание национально-освободительных революционных комитетов и пропагандировать политическую линию партии в интересах единства народа.

Таким образом, перед каждым членом Центрального Комитета были поставлены определенные задачи.

Итог пленума был очень важен. Приняты политические и практические меры, направленные на развитие антифашистской борьбы, а тем самым создана надежная база для развития организованной вооруженной борьбы в городе и деревне.

Борьба против фашистов на родине вступила в новую фазу.

Заседали мы целый день, прения окончились только к вечеру. Мы вышли из дому. Кое-кто отправился в лес, остальные столпились на волейбольной площадке.

Я с несколькими товарищами присел возле дома. Мы опять заговорили о Советском Союзе. Жажда услышать живое слово о Москве, о наших руководящих товарищах породила массу вопросов. Я не заставил дважды себя уговаривать. Постепенно и другие товарищи присаживались возле нас. День угасал. Опушка леса потемнела, контуры деревьев и кустарника медленно исчезали в сгущавшихся сумерках.

Перед моим мысленным взором возникали знакомые места Советского Союза, и прежде всего Москва — моя вторая родина.

Но мог ли я словами передать тот героизм, которым дышала Москва, когда под ее стенами стояли гитлеровцы? Мог ли я отчасти передать преданность родине советского солдата и советского народа, мужество, которое изумило весь мир?

Действительность не поддавалась описанию. Но даже и то, что я рассказывал, вдохновляло слушателей.