Обдумав раньше взятую на себя задачу, Аб ни минуты не колебался. Коротко изложив весь план, он влез сам на вершину дерева, а оттуда на намеченную ветвь, неся с собой ремни из кожи носорога. Достигнув до того места, где ветвь протягивалась над дорожкой, он вынул из кармана своей меховой одежды запасенный камешек и уронил его вниз. Камешек упал на землю на расстоянии одного или двух аршин от остатков человеческого тела, и тогда Аб крикнул тем, кто был внизу, подтащить тело к тому месту, где камешек ударился о землю. Только что они приступили к этому, как из леса с одной стороны тропинки послышался такой ужасный рев, что большинство, не задумываясь, бросились бежать. Тигр был в лесу и так близко, что до него донесся запах людей. От бегства удержались лишь старый Хильтоп, суровый Борфес и десятка два сильных охотников, почти поровну из числа восточных и западных пещерных жителей. Поднялась быстрая, усиленная работа.

Тигр мог появиться каждую минуту, и это угрожало смертью по меньшей мере одному из охотников. Но оставшиеся были бравые люди и пришли издалека с тем, чтобы покончить с тигром. Они подтащили остатки добычи тигра к тому месту, где камешек ударился о землю. Влезший на ветвь Аб крикнул Хильтопу принести ему копье и шкуры буйволов, и скоро могучий старик был около него. В две глубоких зарубки на толстом древке были завязаны накрепко ремни, и посредством них несколько ниже середины древка были привязаны, в виде мешков, шкуры буйволов. Посредством ремней из кожи молодого носорога копье за один конец было привязано к ветви и висело в воздухе, а близко к нижнему концу висели у него по бокам два пустых кожаных мешка. Были отданы короткие приказания, и направляемые Борфесом охотники, один за другим, взбирались на дерево с грузом камней в своих карманах; каждый передавал свой груз Хильтопу, который, лежа на ветви, передавал камни Абу, а тот, в свою очередь, клал их в кожаные мешки на обеих сторонах подвешенного копья. Большие кожаные мешки быстро наполнялись, когда из ближнего леса послышался вторично рев, ближе и ужаснее, чем прежде, и некоторые из работавших внизу, объятые ужасом, бежали. Аб кричал и бранился с пеной у рта, когда увидел бегство людей. Старый Хильтоп бросился вниз с дерева с топором в руках, и с помощью Борфеса два или три человека были захвачены и продолжали начатую работу. Скоро все задуманные Абом приготовления были исполнены. Над тропинкой, как раз над недоеденными остатками тела, висело тяжело нагруженное камнями и хорошо намеченное копье. Ветвь была достаточно толста и надежна; ремни из кожи носорога прочны, а кремневый нож Аба имел острые края. Необходимо было только сохранить смелость и хладнокровие в присутствии чудовища. Ни смуглый Борфес, ни худощавый Хильтоп не хотели оставить Аба, но последний заставил их удалиться.

Ожидать пришлось недолго. Тени уже удлинялись, но весь лес был пронизан лучами заходившего солнца. Человек, лежавший вдоль ветви с ножом в руке, ничего не слышал, кроме шелеста листьев от легкого ветерка, поднимавшегося к концу дня, да беспокойных криков птиц, видевших на земле под ними громадное создание, с легким шумом пробиравшееся на своих страшных, когтистых, но мягких и беззвучных лапах к припасенной им пище. Громадный хищник приближался. Великий человек был в ожидании.

Вдали на тропинке показался тигр, и Аб, обхватив плотнее ветвь, смотрел на него в первый раз в жизни при дневном свете и так близко. Без сомнения, Аб был отважен, умен, хладнокровен и достаточно благоразумен для своего времени; но когда он ясно увидел это животное, пробиравшееся с такой легкостью и без шума через лес, то, несмотря на безопасность своего положения, почувствовал нечто больше простого испуга. Зверь был так огромен и такого ужасного вида! Голова громадного тигра тихо покачивалась из стороны в сторону; мрачные глаза посматривали вдоль тропинки, а темно-бурая морда была поднята, наготове поймать в воздухе какую-нибудь добычу. Животное ясно вырисовалось на ярком солнечном свете и казалось удовлетворенным. Обладая грациозной худощавостью тигровой породы нашего времени, он при этом был таких размеров, что крупнейший тигр из индийских тростников в сравнении с ним был не больше котенка. Животное, за которым теперь следил Аб, было в своем роде прекрасно. Оно было красиво, как павлин или гремучая змея. Полосы на его шерсти отличались необыкновенным богатством цветов, и когда оно, подползая, приближалось к оставленной добыче, то было настолько же великолепно, насколько ужасно. С напряженными нервами, но уже отделавшись от чувства страха, Аб следил за хищником, а в то же время острый кремневый нож, зажатый крепко в руке, потихоньку врезался в ремень из толстой кожи носорога. Тигр начал свой ужасный обед, но был несколько в стороне от подвешенного копья. Послышался отдаленный звук в лесу. Животное подняло свою голову и переменило место; теперь оно было как раз под копьем. Крепко нажатый нож без шума двигался взад и вперед. Внезапно последняя связь разъединилась, и страшно нагруженное копье упало подобно молнии. Широкий кремневый наконечник вонзился тигру как раз между плеч и под тяжестью нагрузки прошел все тело, как будто не встретил ни малейшего препятствия; зверь был пронзен крепким древком копья.

Через весь лес пронесся и повторился несколько раз рев, такой ужасный, что даже охотники, бывшие далеко от места драмы, бросились на деревья искать безопасности.

Судороги пронзенного животного не поддались бы по своей ярости никакому описанию, но теперь уже ничто не могло его спасти; оно получило смертельную рану и скоро лежало без движения, такое же безвредное, как белка, которая, напугавшись, спряталась в свое гнездо. С диким торжеством Аб спрыгнул на землю, и протяжный крик, призывавший его товарищей, пронесся эхом по лесу. Когда прибежали другие охотники, он уже вытащил копье и с кремневым ножом в руке был занят сниманием с громадного тела прекрасной шкуры. Наступило всеобщее ликование, радость и возбуждение. Хищник был убит! Рыбаки были в бешеном восторге.

В это время Аб позвал своих товарищей на помощь, и чудная шкура тигра была вскоре растянута на земле, как славный трофей для пещерного человека.

— Я хочу иметь половину ее, — объявил Борфес, и он и Аб угрожающе посмотрели друг на друга.

— Я ее не разрежу, — был суровый ответ. — Она моя: я убил тигра.

Сильные руки схватились за каменные топоры, и грозила завязаться смертельная борьба, но вмешались рыбаки; они превосходили числом и были настроены миролюбиво. Аб понес великолепный трофей, а Борфес и его люди отправились домой с бледными лицами и угрозами на устах.