Наш фронт — Баррикады

Время начисто стирает и те следы войны, которые надо бы сохранить для будущего.

Ветры да дожди изменили контуры обрывистого берега Волги у завода «Баррикады», и блиндаж-штольню засыпало землей, а земля поросла травой. Теперь уже не найти тот блиндаж…

Строили его для дирекции завода в самые грозные дни лета сорок второго. Отсюда, как с командного пункта, шли приказы по цехам — кому оставаться у станков, кому уходить на фронт. А фронт был рядом. Связные мчались в штольню-блиндаж со сводками о количестве оружия, изготовленного в цехах, и с боевыми донесениями отряда истребителей фашистских танков.

Завод эвакуировался, блиндаж-штольню занял штаб 62-й армии, а потом — штаб стрелковой дивизии Л. Н. Гуртьева. Сменяя дивизию, мы не предполагали, что в считанных метрах от блиндажа-штольни разгорятся ожесточенные схватки с гитлеровцами.

Пядь приволжской земли, где сражались рабочие «Баррикад» и воины, обозначена ныне памятниками. Солдатское спасибо за это от тех, кто воевал на рубежах «Баррикад». И все-таки жаль, что исчез блиндаж-штольня…

Начиная рассказ о боях в Сталинграде, я зримо представляю этот блиндаж, в котором бывал командующий фронтом и куда прибегал солдат с переправы, чтобы согреть окоченевшие руки. Тогда, в сорок втором, я шел к этому блиндажу, обходя разбитые вагоны, свалки станков — их так и не успели вывезти на другой берег. Огромная воронка от бомбы зияла перед входом в блиндаж, а напротив, уткнувшись носом в илистый грунт, догорала над водой баржа.

Старший лейтенант В. О. Коноваленко, сопровождавший меня, остановился перед одной из комнат блиндажа.

— Здесь, — шепотом сказал он.

Я переступил порог и увидел склонившихся над картой командующего фронтом генерал-полковника А. И. Еременко, его заместителя генерал-лейтенанта М. М. Попова, генералов В. И. Чуйкова, Н. И. Крылова и дивизионного комиссара К. А. Гурова — из 62-й армии. Видимо, я помешал, и все ждали, когда представлюсь командующему. Еременко сказал, что задачу дивизии определит командарм Чуйков, но тут же предупредил:

— Враг рвется вперед. Отступать нам некуда. Отступать нельзя. Это вам ясно?

— Ясно.

Генерал-майор Крылов увел меня, чтобы познакомить с обстановкой. По дороге сообщил:

— Мы переберемся южнее завода «Красный Октябрь», а вам располагаться тут. Лучшего места для штаба дивизии не сыскать.

В книге «Поход на Сталинград» немецкий генерал Дёрр пишет: «Путь к этой полосе (прибрежная полоса р. Волги. — И. Л.) лежал через районы города, промышленные предприятия и железнодорожные сооружения, которыми необходимо было овладеть; их сопротивляемость благодаря характеру местности, оборудованию позиций, боевым качествам личного состава и вооружению обороняющихся войск была настолько сильной, что сил 6-й армии никогда не хватало для того, чтобы одновременно атаковать эти два объекта.

Эти тяжелые условия тогда не сразу были учтены, они полностью выявились лишь в ходе боев.

14 октября началась самая большая в то время операция: наступление нескольких дивизий (в том числе 14-й танковой, 305-й и 389-й пехотных) на тракторный завод… Со всех концов фронта, даже с флангов войск, расположенных на Дону и в Калмыцких степях, стягивались подкрепления, инженерные и противотанковые части и подразделения, которые были так необходимы там, где их брали. Пять саперных батальонов по воздуху были переброшены в район боев из Германии. Наступление поддерживал в полном составе 8-й авиакорпус.

Наступавшие войска продвинулись на 2 км, однако не смогли полностью преодолеть сопротивление трех русских дивизий, оборонявших завод, и овладеть отвесным берегом Волги. Если нашим войскам удавалось днем на некоторых участках фронта выйти к берегу, ночью они вынуждены были снова отходить, так как засевшие в оврагах русские отрезали их от тыла»[5].

14 октября, в день, о котором пишет Дёрр, мы еще находились в резерве фронта по ту сторону Волги.

С утра поехал на совещание комбатов в 344-й полк. Знал, что их интересует, и, не мудрствуя, сказал:

— Мы воевали на просторах между Волгой и Доном. Там левофланговый солдат видел своего однополчанина на правом фланге. В уличных боях солдату придется действовать самостоятельно. Готовьтесь к этому…

До пылающего Сталинграда всего десять километров. В дивизию прибыло пополнение, и ветераны радушно встретили новичков. В ту же ночь солдаты получили оружие.

Поступил приказ командующего фронтом о готовности к переправе. Следующий приказ был от командарма Чуйкова: «Командиру 138 сд немедленно и по тревоге поднять один полк в полном составе и не позднее 5.00 16.10.42 г. переправить его на западный берег р. Волга».

С полком майора Печенюка к Волге ушли мой заместитель полковник Куров и старший лейтенант Коноваленко. Через сутки с переправы 62-й армии, где нас ждали бронекатера и два моторных парома 44-й бригады Волжской флотилии, начали переправу полки Гуняги и Реутского.

Над Волгой в темени ночи кружат «фокке-вульфы», сбрасывая на парашютиках фонари. Вспыхивают ракеты, освещая зеркальную гладь реки. Мы на виду у противника. Он бьет по переправе. Всем не терпится скорее добраться до берега. На земле пехотинец твердо стоит на ногах. Там он может перебегать, маскироваться, окапываться. Другое дело — на воде и под огнем. Муторно становится на душе, когда по тебе бьют, а ты сидишь в трюме баржи, сжав винтовку.

Некоторые новички нервничают. Сужу об этом по обрывкам разговоров:

— Почему так медленно?

— Будто на месте стоим…

— Этак им недолго пристреляться… И ни за понюх табаку…

— Не хнычь! На то Волга, чтоб плыть по ней долго.

Солдаты тягостно молчат. И вдруг на самой высокой ноте взлетает песня:

И не сразу и не дружно, но песню подхватили. В тот же миг показалось, что веселее затарахтел катер, буксирующий баржу к другому берегу.

Первый приказ Военного совета 62-й армии гласил:

16 октября 42 года. 23.50. Штарм 62.

1. Противник занял Сталинградский тракторный завод, развивает удар от СТЗ к югу вдоль железной дороги и стремится захватить завод «Баррикады».

2. 62-я армия продолжает удерживать занимаемый рубеж, отбивая яростные атаки противника.

3. 138-й Краснознаменной сд к 4.00 17.10.42 г. занять и прочно оборонять рубеж южная окраина Деревенек, Скульптурный. Не допустить выхода противника в район проспекта Ленина и завода «Баррикады».

650 сп Печенюка занять территорию завода «Баррикады», создать в нем сеть огневых пунктов и не допустить проникновения противника на завод.

Генерал-лейтенант В. ЧУЙКОВ

Див. комиссар К. ГУРОВ

Генерал-майор КРЫЛОВ.

Полк Печенюка уже в бою, но обстановка вынудила его сражаться не там, где это определялось приказом. Такое бывает нередко, когда смена частей происходит под воздействием атакующего противника.

Спешу к полковнику Гуртьеву на командный пункт 308-й дивизии. Шестнадцать лет мы не виделись, а теперь, в бою, один должен сменить другого. Обнялись, расцеловались. Прошу связистов Гуртьева соединить меня с Печенюком.

— Жарко тут, — слышу голос Печенюка. — Деремся, как на семьдесят четвертом километре.

Это приятно слышать. У железнодорожного разъезда 74-й километр, между Котельниково и Сталинградом, 650-й полк показал образец стойкости.

Дивизия еще втягивалась в бой, а гитлеровцы уже прорвались к некоторым цехам «Баррикад». С Верхнего поселка они просматривают территорию завода вплоть до набережной, простреливают нашу оборону на всю глубину. Немецкие танки атакуют фланги дивизии и рвутся к Волге, чтобы потом зажать нас в клещи. Поэтому мы обязаны не только удержать рубежи, занятые полками Печенюка и Гуняги. Надо еще ударить по фашистам, не дать сомкнуться клещам. На этот удар мы нацелили 344-й полк, который недавно принял Реутский.

Атаку 344-го полка должен был начать лучший его батальон — батальон капитана Немкова. Противник, вероятно, догадался о нашем намерении и перед самой атакой совершил артналет. Связь с батальоном Немкова оборвалась. Немцы пристрелялись и по наблюдательному пункту Реутского. Это случилось за две-три минуты до того, как был отдан приказ на атаку.

Полковник Реутский взял в руки автомат.