— Почему вы мне не сказали?

— Как же я мог вам сказать, когда вы были едва живы? Он обещал мне услать вас, как только вы оправитесь. И все-таки он был добр ко мне… Но, когда я услыхал ваш разговор с ним про ворота и решетку, я понял, чем это пахнет — завернулся в саван и…

— Но почему вы не вышли раньше?

— Не смел. Он без труда одолел бы меня, если б знал, кто на него напал. Он сильный. Притом же, он все время был в движении — надо было выбрать удобный момент. Я на то и рассчитывал, что он струсит, когда увидит, что на него насел мертвец, вышедший из гроба. Ну, а теперь пойду запрягать. Надо отвезти вас в Криттенден и сдать полиции. Пусть пришлют за ним и засадят его в сумасшедший дом. Все ведь отлично знают, что он сумасшедший, но ведь надо было дождаться, пока он чуть не убил человека, чтобы иметь право засадить его. Таков закон.

— Но как же вы? — разве полиция?!..

— Теперь мне нечего бояться. Никто не знал про это, кроме старика, а он теперь если и начнет болтать, кто же ему поверит? Нет, ваших писем он, разумеется, не отправлял, и не писал вашему другу, а эксперта от Психологического общества отправил обратно. Не могу найти Лопеца — он, должно быль, пронюхал недоброе и заперся у себя.

Его нашли у запертой решетки склепа, когда полдюжины полицейских пришли за его господином. Хозяин был так же нем, как и слуга. На вопросы он не отвечал. Никаких показаний от него не добились. Больше от него никто не слышал ни слова.