— Очень хорошо, Йозеф, — Демон задумчиво поднял к потолку глаза и нервно почесал подбородок. — Очень хорошо.

— Какое будет следующее задание? — улыбаясь, спросил Богдан, глядя на изменившегося в лице куратора.

Он был доволен, что Сергей не задал ему ни одного дополнительного вопроса и не высказал ни одного замечания. Подобная реакция руководителя говорила о том, что с этим заданием он успешно справился.

Демон загадочно посмотрел на Сташинского и на выдохе тихо произнес:

— А следующее задание у тебя будет не простое — нужно убить Ребета.

Богдан от неожиданности невольно закашлял.

— Как убить? — не своим голосом спросил он. — А почему я?

— А кто? — резко оборвал его Демон. — Ты думаешь, для его ликвидации мы привлечем весь личный состав 13 отдела ПГУ? Нет уж брат, такие мероприятия проводятся с минимальной степенью огласки, а значит, для его проведения будет задействовано минимум сил. — Он сделал паузу и, бросив на Богдана недовольный взгляд, добавил. — Тем более, что эту задачу нашему Руководству поставил лично Никита Сергеевич Хрущев и мы обязаны ее выполнить.

Сташинский сидел неподвижно и не моргающим взглядом смотрел в одну точку. Он, человек, который за всю свою жизнь, не убил даже воробья, должен был совершить самое страшное преступление из тех, какие придумало человечество.

— Ты что, против? — многозначительно спросил Сергей, выводя его из состояния ступора.

Богдан в этот момент понимал, что отказаться от выполнения задания не имеет права, иначе, его самого не оставят в живых. Это была та редкая ситуация, когда не бывает другого выхода. Он, не двигаясь, сидел в кресле и как школьник засунул руки под бедра. В этот момент он отчетливо слышал удары собственного сердца и от этого, у него пересохло во рту. Дрожащими руками Богдан налил себе полстакана водки и залпом его осушил.

Сергей, едва сдерживая напряжение, не моргая, смотрел на своего коллегу. В этот промежуток времени он лучше других понимал, что сейчас решалась не участь Льва Ребета, решение об его ликвидации было принято. В этой комнате решалась судьба даже не Сташинского, а его самого, как главного организатора этой кровавой операции. Поэтому возможный отказ Богдана от выполнения задания автоматически ставил крест и на его карьере.

— Пойми, Йозеф, меня правильно. — Сергей старался говорить спокойно, придавая своему голосу отеческий тон. — В каждом из нас дремлет потенциальный убийца, только не все мы это осознаем. Довольно часто мы подавляем в себе желание уничтожить тех, кто мешает нам жить. В конце концов, враги, которые портят нам существование, могут оказаться сильнее, изворотливее, хитрее. Могут опередить и первыми нанести удар. Это война, незримая, но в тоже время жестокая война… А на войне солдат получает приказ и он обязан его выполнить. И не важно где отдают этот приказ, в окопе, на плацу перед строем, в кабинете или в гостиничном номере. Солдат должен выполнить приказ без малейших колебаний и отказаться ты не можешь, праватакого не имеешь. Это в армии за не выполнение приказа тебя могут разжаловать, отправить служить в какой-нибудь богом забытый гарнизон. В нашей системе все по-другому. У нас методы воспитания иные и меры наказания тоже.

Дальше развивать эту тему не было смысла. Сташинский понимал, что его отказ равносилен смертному приговору.

— Когда я должен это сделать? — после затянувшегося молчания обреченно произнес Богдан.

Демон облегченно выдохнул из легких воздух и обмяк в кресле.

— Не торопи события. — Снисходительно улыбнулся он и наполнил рюмки. — Тебе еще придется несколько раз выехать в Мюнхен для того, чтобы определиться, когда и в каком месте лучше организовать ликвидацию объекта. А мы тем временем подберем тебе надежное оружие. Сам понимаешь, обычный пистолет или нож здесь не подойдет. Ребета нужно будет убрать так, чтобы на месте убийства не осталось никаких улик. Нам нужно все обставить таким образом, чтобы для полиции его смерть выглядела, как естественная, а для бандеровского крыла ОУН, как загадочная. Тогда между ними усилятся внутренние противоречия и начнется междоусобная война.

— Вы об этом уже говорили. — Буркнул в ответ Сташинский и, взяв себя в руки, добавил, — Можете не сомневаться во мне. Я сделаю все так, как нужно.

— Вот и замечательно. — Удовлетворенно произнес Сергей и демонстративно поднял свою рюмку, предвкушая новый тост.