205. LorikK. Медведица-ночь и другие звери.

Кошка нашлась. Вернее, не сама – наши её и принесли. Но это целая история. Мы как раз чай пили на «веранде», Тим рассказывал про сеанс связи с Дальним Таганаем. И тут пришёл вызов по рации. Вызывал нас Радомир, чтобы предупредить – к роднику от них идут за водой, чтобы мы встретили. Ну и чтобы не подстрелили ненароком.

Сосед с Рыбаком пошли встречать «водоносов». А вернулись с кошкой! Оказывается, моя новая знакомая, девочка по имени Леля, её нашла, принесла – и просила передать «тёте Ларисе». Такие дела!

Котя вернулась ко мне на руки – мурчащая, с виду довольная, и кажется – даже сытая. Накормили, видно.

Ну а дальше – сплошная идиллия. Мы сидим на веранде, пьём ароматный чай с какими-то вкусными травами, кошка пригрелась у меня на коленях, вокруг друзья… Кто-то укладывается спать – Тимофей, Иван, Денис и Влад уже ушли в домик (баню), где мы успели организовать лежанки: бросили на лавки и на полоки пенки, на них спальники. Свёрнутые куртки и свитера – под голову. Топить печь – конечно, не стали. Не замерзнем. Шесть или семь человек надышат так, что ещё и вытяжки открывать придётся.

Впереди – наше дежурство. Посидим ещё часок просто так, за чаем, потом сходим за кустики (Только вместе! Только с оружием!) – а потом заступим на пост уже по-настоящему. Дежурить решили здесь же, на веранде. Обзор тут нормальный, так что выходить лишний раз без надобности не станем.

Сосед и Рыбак курили на свежем воздухе, возле квадриков, тихонько совещались о чём-то. Я видела, как вспыхивали огоньки их сигарет, но не могла расслышать слов. Говорили тихо, спокойно. Потом синхронно затушили огоньки, вернулись к нам.

– Ну что, ещё по пятьдесят граммов перед сном? – спросил Рыбак, нашарив в рюкзаке заветную бутыль. Звякнули две стопки. Мы с девчатами отказались – нам же дежурить.

– А традиция? А стихи? – спросил на этот раз Виктор. Мне это даже показалось удивительным – вот уж не замечала я раньше, что он поклонник поэзии!

– Всегда готов! – отозвался мой муж. Качнул стопкой с золотистым, мерцающем в свете фонаря, напитком, и в такт этому движению блеснули искры – так свет преломился, будто специально, для тех стихов, что зазвучали:

Ярче золота вспыхнули дни,

И бежала Медведица-ночь.

Догони ее, князь, догони,

Зааркань и к седлу приторочь!

Зааркань и к седлу приторочь,

А потом в голубом терему

Укажи на Медведицу-ночь

Богатырскому Псу своему.

Мертвой хваткой вцепляется Пес,

Он отважен, силен и хитер,

Он звериную злобу донес

К медведям с незапамятных пор.

Никуда ей тогда не спастись,

И издохнет она наконец,

Чтобы в небе спокойно паслись

Козерог, и Овен, и Телец.[25]

Молчание. А что тут скажешь, что добавишь? Не в ладоши же хлопать?

На том и разошлись. Мужики ушли спать. Мы остались дежурить. И дежурили тихо, даже обычных бабских разговоров почти не вели – спят же рядом, тут только шепотом. Короче, спокойно сидели. Аж до без пятнадцати двенадцать. Когда до нашей смены осталось пятнадцать минут. Тогда раздался жуткий вой. Волчий, скорее всего. И, зараза, совсем рядом.