189. Шатун. Две хорошие вещи.

О двух вещах могу сказать, что «хорошо». Первая: хорошо, что обрез теперь всё время при мне. Приделал я к нему ремешок, так что теперь висит за спиной, всегда. Вторая хорошая вещь – это уже скорее случайность, или стечение обстоятельств: то, что заряжен он у меня пулевыми. Ну так вышло: помните, Рыбак эти патроны забраковал, мне отдал, а я ещё вчера ими зарядился, после встречи с Вовой. Вот такие две хорошие вещи… А всё остальное очень плохо.

Потому что девочка по имени Настя – та самая, что была в депрессии, сошла с ума. Ну, нам так показалось в первые секунды. Она с подружками сидела, грустная как обычно. Глаза на мокром месте. Не ест почти, даже чай пьёт неохотно. А вот «колу» выпила. Они там все этому напитку обрадовались, пустили бутыль по кругу (чашки-то чаем заняты). Ну и после нескольких глотков стало с Настей нехорошо.

Я не скажу, что всё в деталях своими глазами видел. Потому, что мы как-то больше в сторону Лесника смотрели, с ним разговаривали. А «студенты» в стороне сидели, мы на их компанию и не глядели особо. Только когда шум услышали – обернулись туда. Так что я сейчас пишу уже после всех событий, и частично – со слов других участников. Мы же всех опросили. А я, вроде как отчет даю о происшествии. Раз уж мне выпало в нём точку поставить.

Значит, вот общая картина и последовательность событий, восстановленная со слов всех опрошенных очевидцев: одиннадцать человек (девять наших, Лесник и Николай) сидят в открытой беседке, за двумя столами. Ещё шестеро – «студенты» – за другим столом, в углу беседки.

Время – начало первого. Мы пьём чай с вареньем, общаемся с Лесником. «Студенты» открыли бутылку «колы». Пили из горлышка, по очереди. С их слов – обычный напиток, никакого постороннего привкуса, ничего странного не замечено. Сделали по несколько глотков, двухлитровая бутылка опустела примерно наполовину, чуть больше. Будем грубо считать – миллилитров по 200 на каждого пришлось.

Айгуль первая заметила, что с Настей что-то не то. Была грустная, отрешенная. А выпила «колы» – и как-то изменилась. Будто дрожь её пробрала – сидит за столом, а плечи трясутся. Айгуль сначала подумала, что у Насти снова истерика приключилась – ну, знаете, когда женщина собирается в слёзы удариться, вот так у Насти лицо изменилось и плечи затряслись.

Но нет! Оказалось, что Настя не плачет, а смеётся. Сначала так беззвучно, а потом аж на хохот её пробило. И ещё кто-то из ребят (вроде Костя) заметил – ещё у неё и пальцы рук сильно дрожали.

Это всё заняло буквально секунд тридцать-сорок, точно меньше минуты. А потом наступила следующая стадия Настиного обращения – ярость. Сначала Настя безо всякой причины залепила хорошую плюху своей соседке слева, Софье. Потом досталось сидящему справа Грише. Причём тут уже Настя и когти использовала, так что у Григория через всё лицо притянулись хорошие такие царапины.

А когда двух ближайших соседей Настя из строя вывела – пришла очередь Маргариты. Ей Настя сначала в волосы вцепилась, а потом попыталась разорвать шею зубами. Спасло Маргариту два обстоятельства: первое – спортивный костюм в высоким горлом. Ну и второе – то, что мой обрез был при мне, и пулей заряжен.