Хейтаста хуласта.

Когда мальчонка вынырнул почти перед капотом «Урала» – я едва успел отвернуть. Будь у нас скорость хоть немного повыше – намотал бы детские кишки на железный бампер. Хорошо, что Ольсен успел заметить людей впереди, крикнул что-то по-басурмански – я ни черта не понял, но чуток притормозил.

Люди бежали по левой стороне дороги, в ту же сторону, куда и мы. Потому и заметили нас не сразу, только когда мы их уже почти догнали. Человек шесть или семь взрослых бежали за мальчишкой лет десяти. Ещё немного – и настигли бы. Но тут появились мы. Бегущие обернулись на шум моторов, сбавили шаг. Этим и воспользовался мелкий шкет – бросился на другую сторону дороги перед самым носом «Урала»…

Ох, рисковый малец! Но не попал под колёса, увернулся. И я успел крутануть руль и нажать тормоз. Так что теперь вижу в правом зеркале – бежит пацан за нашими машинами, машет рукой, кричит что-то. Но мне не слышно – бронестёкла толстые не дают. Вот Ольсена слышу – потому что люк открыт, и датчанин что-то кричит мне по-своему. Судя по интонации, поминает всех чертей в аду. Мелькает мыслишка – матершину на любом языке легко узнаёшь. Знакомо звучит…

– Lort! Heitasta hulasta helviti![72] – Да, точно матерится… Потом, видимо, вспомнив, что мы в фарерском ни бельмеса, переходит на инглиш. – They'll grab the boy. We should stop. It's hard to shoot on the move.[73]

– Останавливаться будем? – спрашивает Радомир. А сам уже АКМ с предохранителя снял.

Одновременно и рация взрывается голосами. Рыбак, Шатун, Влад и Тимофей – всем надо срочно узнать, «что будем делать»… А я знаю? Дайте же подумать хоть пять секунд. Ша! Тишина в эфире!

А пацан-то отстаёт – вижу в зеркале заднего вида, он уже с «Хондой» поравнялся… Но держится. Давай, мелкий, беги… Я быстро думаю.

И первая мысль – она вроде совсем не к месту сейчас – не про мальчишку и его преследователей. Первая мысль такая: Ага, вот что меня тревожило последние полчаса! Вот эта странность: брошенные машины и полное отсутствие людей! (Один только труп мы видели). Так почему «ладошки» (так их пока назову) бросили машины и забрали всех, живых или мёртвых? Может и правда, они их жрать собираются? Или ещё что? Слово «жертвоприношение» уже всплывало сегодня в разговоре. Ну да, чего ещё ждать от этих чокнутых фанатиков?

Вторую мысль – давить этих гадов «Уралом», или отдать команду «огонь!», или, всё-таки, дать газу и проехать мимо (в конце концов, наше ли это дело, лезть в чужие разборки?) – я додумать уже не успеваю.

Метрах в пятнадцати перед моей машиной возникают две фигуры. Выскочили откуда-то слева, из глухого леса, что растёт прямо на обочине. У одного в руках, кажется, гладкое. У другого – вроде бы «коротыш», «ксюха». Значит, всё-таки, без оружия здесь только за пацанятами бегают. А на большую дичь, вроде колонны, есть и охотники с огнестрелом. Даже с нарезным. Ладно…

– Ну что же вы, дурашки… давайте поиграем. – я уже скинул передачу вниз, жму на газ, поднимая обороты. «Урал» взрыкивает дизелем и набирает скорость. – Значит, вы на броню решили идти с дробовиком и «пять сорок пять»? А не обделаетесь? И ещё: надо предупредить Ольсена. Пусть патроны не тратит.

– Ольсен, даун! Гет даун то кокпит! – кричу я. Не в смысле, что считаю его умственно неполноценным, а просто хочу, чтобы он вниз спустился. А то подстрелят ещё ненароком. Но подбирать слова некогда. Вот уже «охотники» вскинули оружие. Сноп дроби из гладкого – проходит поверху. Ну точно, в шведа стрелял! Надеюсь, тот успел занырнуть в люк. Проверять мне некогда – второй стрелок целит мне в лобовое. Сука, давай, попорти мне стекло! Пробить не пробьёт, но покоцает конкретно. А мне, между прочим, ехать…

Треск выстрелов. Но бронестекло – на удивление – не покрывается трещинами. Оно вообще целое. Зато оба стрелка неуклюже взмахивают руками, валятся. Да ну! Неужели это Ольсен? Не послушался, значит… Ладно, потом разберёмся. Или дисциплинарное наложим, или благодарность в приказе. Или всё сразу.

А пока – «Урал» прилично разогнался, и жать на тормоз уже нет смысла, всё равно не успею. Нас слегка подбрасывает – это огромные колёса прокатились по упавшим телам. Врать не буду, я мог бы, конечно, попробовать отвернуть вправо. Но какой смысл? Оставлять позади недобитков с оружием? Ну его нафиг. Крайняя мыслишка – «надеюсь, их стволы не придут в полную негодность от такого обращения». Но это всё – потом, разбираться позже будем. А сейчас – что там у нас сзади творится?

А там творится хрен знает что! Оказывается, я немного оторвался от колонны. Все мои позади остались. И мальчишку не видно. Куда делся? А те, кто его преследовал – вот они, близко. Уже возле наших машин. К двум последним подбираются ближе, к «Хонде» и «Дефу». И тут – рация как раз просыпается снова.

– Хьюстон, у нас проблемы. – говорит рация голосом Рыбака. Затем, после короткой заминки с шуршанием и пыхтением – как будто за обладание трансмиттером кто-то борется, передачу продолжает Лариса:

– Короче, вы как хотите, я мальчика подобрала. А этих гадов сейчас буду мочить. Отбой.