Глава 32 Ксавьер

В тот момент, когда мой локоть встречается с грудью Рекса, он рычит от боли. Конечно, нас не обучали приземляться на противника с такой силой, но этот ублюдок заслуживает всей боли, которую я могу на него обрушить.

Свет над головой практически слепит, если смотреть на него достаточно долго. Маты подо мной твердые, когда я откидываюсь, чтобы перевести дух.

Я переворачиваюсь и подскакиваю на ноги. Такая быстрая победа над Рексом может быть не таким уж хорошим делом. Фанаты ожидают шоу, и моя работа заключается в том, чтобы дать им его.

Я нависаю над Рексом и хватаю его за волосы, заставляя встать на ноги:

— Поднимайся, мудила.

— Поцелуй меня в зад. Я не буду помогать тебе отбирать пояс.

Он рычит, когда я ударяю его локтем в ребра. Как бы сильно ни жаждал высвободить свой гнев, я сдерживаюсь и обретаю полный контроль над своим порывом. Этот придурок не разрушит все снова для меня, как бы сильно ни пытался до меня добраться.

Рекс отталкивает меня, и я спотыкаюсь, чтобы предоставить вид на него толпе. Мы смотрим друг на друга, наши груди вздымаются в ожидании первого шага от противника.

— Давай! — кричит Рекс от разочарования, когда я бросаюсь на него.

Наши руки сцепляются в процессе испытания на прочность, и он пытается оттолкнуть меня. Я твердо встаю на ноги, и холодная улыбка появляется на моем лице, когда он понимает, что я не шевелюсь.

Глаза Рекса расширяются, а из груди вырывается воздух, когда я ударяю по ней предплечьем и прижимаю его к канатам.

— Это мой дом, ублюдок, и пришло тебе время уважать это.

Я еще раз бью его, и он шатается. Становится понятно, что он теряет волю к борьбе. Пришло время с этим покончить. Я бросаюсь на канаты и отскакиваю от них с импульсом, способным посоперничать с грузовым поездом. Рекс готовится к удару, когда я бросаюсь на него, сваливая на мат с достаточной силой, чтобы ринг затрясся.

Толпа скандирует мое имя:

— Икс! Икс! Икс!

Рек стонет, лежа рядом со мной, и я знаю, что большего наказания он не выдержит. Сквозь меня пульсирует энергия, поэтому я ловлю момент, чтобы зацепить локтем его ногу, эффективно прижимая его к мату.

Рефери опускается на мат и шумно стучит по нему, громко отсчитывая.

— Один! — кричит толпа вместе с рефери.

— Два!

— Три!

Я лежу ошеломленный. Я наконец сделал это. Наконец-то стал чемпионом.

Рефери передает мне пояс и помогает встать на ноги. Под огнями, нависающими над рингом, блестит золото пояса, когда я держу его перед собой. Я так тяжело работал, изводя тело до состояния, когда оно почти готово сломаться, и все ради этого момента — шанса держать чемпионский пояс в руках. Я это заслужил. Ради этого пояса я прошел через ад и наконец чувствую, что заслужил быть счастливым.

— Ваш новый чемпион в тяжелом весе, ФЕНОМЕНАЛЬНЫЙ ИКС! — перекрикивает толпу ведущий, и мое имя звучит по всему помещению.

Рекс бьет кулаком по земле так же, как избалованный ребенок топает ножкой, но его взбешенность ситуацией — это не моя проблема. Вот так всегда все и должно было быть.

Я смотрю на толпу, где каждый стоит, аплодируя и скандируя мое имя. Это охренительно круто. Я победно поднимаю руку, прижимая пояс к груди, когда двигаюсь к углу ринга и протягиваю руку Анне.

— Давай, красавица. Раздели со мной этот момент.

Она берет мою руку, и я помогаю ей подняться на ринг. Она оборачивает вокруг меня руки, я зарываюсь лицом в ее волосы, произнося:

— Мы это сделали.

Анна отстраняется и качает головой:

— Нет. Ты сделал.

Ни при каких обстоятельствах я бы не достиг этого без нее, и пришло время ей узнать, как много она для меня значит. Поворачиваюсь к рефери.

— Дай микрофон.

В течение нескольких секунд в моей руке микрофон, и я могу обратиться к толпе.

— Когда я в последний раз был на ринге, то покинул его в наручниках. В этот раз я покидаю его в качестве чемпиона. — Болельщики ведут себя настолько шумно, что, клянусь, потолок грозит обрушиться. Спустя пару минут они затихают достаточно, чтобы я мог продолжить. — Убийца пытался отобрать все, что для меня важно, но тупой осел не смог понять, что нельзя бороться с судьбой — я заполучил свой пояс и свою женщину.

Анна смотрит на меня с широченной улыбкой и произносит одними губами:

— Я люблю тебя.

Я смотрю в ее глаза, зная, что эта женщина — моя родственная душа, та, без которой я не могу жить, и пришло время сделать это дерьмо на самом деле постоянным.

— Эта женщина вывела меня из глубин тьмы. Она — мой свет, мое все, и теперь настало время заявить миру о том, что она моя. — Я становлюсь на одно колено на глазах огромной толпы и миллионов людей, смотрящих шоу дома. — Анна... ты выйдешь за меня?

От шока она закрывает лицо руками. Она не была готова к этому моменту, но уже должна была усвоить, что я никогда не поступаю так, как от меня ожидают. Из ее глаз льются слезы, когда она улыбается и кивает, снова и снова повторяя одно слово — «да».

Я вскакиваю на ноги и беру ее лицо в свои руки:

— Я люблю тебя, Анна. Всегда любил и всегда буду.

Я зарываюсь пальцами в ее волосы, обрушиваю свои губы на ее и теряюсь в моменте.

Анна сжимает в руках мою рубашку и затаскивает вместе с собой в лифт. Мы праздновали победу весь вечер, и у меня есть ощущение, что вечеринка продолжится в ее номере.

Как только закрывается дверь, я приподнимаю ее, и наши губы встречаются. Она оборачивает ноги вокруг моей талии и хватает меня за волосы:

— Я хочу тебя.

Блять. Я практически умираю каждый раз, когда она говорит это мне. Эта женщина — гребаное совершенство. Все, что она делает, меня заводит, словно выключатель, и я не могу дождаться, когда заполучу ее сексуальную задницу в постели.

Я смотрю на номер на дисплее и понимаю, что мы останавливаемся на ее этаже. Внутри меня растет волнение от того, что, я знаю, меня ждет невероятный секс.

— Терпение, детка. Мы почти на месте.

Дверь открывается, и я с легкостью несу ее по коридору. Ее губы все еще соединены с моими, когда мы подходим к двери.

Я отстраняюсь.

— Ключ? — говорю я, отстраняясь.

Она тянется к заднему карману, а потом прикладывает ключ к слоту. Дверь открывается сразу, и мы вваливаемся внутрь. Свет остается выключенным, когда я подхожу к кровати и бросаю на нее Анну. Она отползает к середине, взгляд прикован ко мне, волосы взъерошены после нашего представления в лифте.

— Тебя когда-нибудь трахал чемпион? — спрашиваю я, подбираясь к ней, словно хищник.

Она прикусывает губу:

— Нет... но у меня ощущение, что скоро это произойдет.

Твердой рукой я толкаю Анну на кровать и задираю ее топик. Я целую теплую кожу ее живота и смотрю на нее полуприкрытыми глазами.

— Я упоминал, как чертовски сексуальна ты была сегодня вечером? Ты даже не представляешь, какое искушение я испытывал, желая затащить тебя в темный угол и сделать с тобой все, что в моих силах.

На ее щеках тут же проступает румянец:

— Мне бы это понравилось.

Я высовываю язык и облизываю кожу вокруг пупка.

— Не искушай меня, красавица, или в следующий раз, когда захочу взять тебя, я просто сделаю это и мне будет начхать, где мы находимся, или кто сможет услышать, как ты выкрикиваешь мое имя, когда заставлю тебя кончить.

Я подползаю к ней и подпираю голову левой рукой. Прослеживаю взглядом гладкую кожу на ее обнаженном плече, прежде чем наклониться и ущипнуть его, чем заставляю ее хихикать. Я цепляю пальцем подол ее майки и поднимаю ткань выше, обнажая белый кружевной бюстгальтер, прикрывающий грудь, провожу указательным пальцем по изгибу ее груди, наслаждаясь ощущением ее шелковистой мягкости. Мой член дергается в джинсах, умоляя о внимании.

Анна целует меня в губы, а потом снова зарывается пальцами в мои волосы. Промедление никогда не было включено в наше сексуальное меню. Как и в момент, с которого мы начали... мы не можем насытиться друг другом.

Она касается моей щеки, а я целую ее грудь, вдыхая сладкий запах ее мыла и духов.

— Я люблю тебя, Ксавьер.

— И я люблю тебя.

Удивительно, насколько легко сейчас выходят эти слова. До нее я был потерян во тьме, сражаясь с демонами в полном одиночестве. Я далеко не исцелен, но с ее светом знаю, что смогу найти выход с пути саморазрушения. Она — мой ангел и дает мне то, что я уже никогда не рассчитывал иметь — семью.