IV

Новый начальник жэка Виктор Миронович Мищуков пришел через неделю.

— Сонный какой-то, — высказала свое впечатление о нем Лида.

— Пусть сонный, спокойней будет, от бессонной нахлебались на всю жизнь, — засмеялась Валя.

Глаза у Виктора Мироновича действительно все время были сонные. Сам он спокойный, вяловатый, высоколобый. Залысины делали его лоб большим. Пришел он в жэк из-за жилья. Раньше работал в какой-то небольшой конторе. Девчата быстро узнали, что у Виктора Мироновича месяц назад родился поздний долгожданный ребенок, сын. Не спал папаша ночами, потому и сонные у него были глаза.

Чуть попозже был назначен главный инженер. Им стала молодая женщина из технического отдела РЖУ. Валя Сорокина ее знала. Частенько вместе на обследование по жалобам ходили по квартирам. И начальник, и главный инженер жэка были спокойные порядочные люди. Вначале они с некоторым подозрением и опаской обращались к техникам, побаивались: слыханное ли дело, подчиненные обоих руководителей выжили. Жанна Максимовна и Деркач остались в этой же системе, и при случае свою точку зрения на происшедшее высказывали. Но пригляделись друг к другу руководители и подчиненные, притерлись, и потекла обычная, нормальная трудовая жизнь.

Иван и Галя не получили квартиры ни к Новому году, ни после, но козней Жанны Максимовны в этом не было. Просто почему-то меньше служебного жилья стал выделять райисполком. Предлагали комнатушку в коммуналке после Нового года. Квартиры, сказали, до лета не будет. Егоркиным посоветовали подождать. Возьмут комнату, потом лишь через пять лет их на очередь на квартиру поставят. Лучше потерпеть, а им терпеть есть где. Жили они по-прежнему на складе. К пушечным выстрелам ресторанной двери привыкли, не просыпались. Егоркин устроился по совместительству разнорабочим в этот же жэк, работал по вечерам под руководством Лиды. Зарабатывал рублей семьдесят, а когда и больше. Теперь реже посещал собрания Клуба новых интеллигентов. Осенью увлекся, почти на каждом бывал. Заинтересовал и привел двух студентов, однокурсников. Председатель Клуба Миша Булыгин тоже стал студентом, активно пропагандировал Клуб в своем институте, и он постепенно становился студенческим клубом. Егоркин начал вести секцию самбо при нем. Сам он бывал только по субботам, но ребята еще два раза в неделю тренировались. Приемы борьбы, которым он научился в десантных войсках, ребятам не показывал, но знал, что те приемы, что успела перенять у него Наташа, им известны, и они их без него продолжают отрабатывать. Наташа и еще две девочки были самыми усердными его учениками. Наташа все агрессивней становилась на собраниях, кричала: хватит готовиться, пора действовать. Нужно создавать группу порядка! Ее поддерживали, и, как заметил Егоркин, поддерживали те, кто активно занимался в секции самбо. Навыки свои, что ли, хотелось в деле опробовать. Иван по-прежнему был против группы порядка, понимал, что она не создана до сих пор лишь потому, что его уважают, прислушиваются к нему. Наташа убеждала его, обижалась, что он не понимает, что пора не словами, а делами очищать Москву от нечисти. Еще год проговорили, а нечисть накапливается, подминает под себя активную, но незрелую молодежь. «Ты-то зрелая?» — смеялся Иван. Наташа была убеждена, что выбрала единственно верную дорогу в жизни: готовилась она поступать в МГУ на юридический факультет. Хотела быть инспектором уголовного розыска, и только им.

В начале мая прошел слух по Москве, что в парке Сокольники были большие стычки между фанатами «Спартака» и рокерами. Наташа хохотала, рассказывая, что это она организовала. Узнала, что рокеры собираются в парке в этот день, и расклеила объявления, что в парке состоится митинг фашистов, всех принадлежащих к организации попросила собраться в 19 часов вечера. Милиция узнала об этом объявлении, предупредила всех директоров школ, чтобы они проследили за тем, чтобы ни один из учеников не появлялся в районе парка. Директора собрали классных руководителей и, в свою очередь, строго предупредили их. Учителя пришли в классы и объявили, что в парке Сокольники собираются фашисты и чтобы никто из учеников близко к парку не приближался в воскресенье в девятнадцать часов. Так об этом стало известно всей молодежи столицы, и к семи часам парк Сокольники был забит подростками. Толпы рыскали по парку, искали фашистов. Самые многочисленные и организованные были фанаты «Спартака» и рокеры. Между ними и произошла схватка.

— Чего ты смеешься? — рассердился Егоркин, когда она ему рассказала. — Ты за порядок ратуешь, а сама беспорядок устроила…

— Я хотела привлечь внимание к молодежным проблемам… И привлекла! Увидишь, газеты теперь не будут молчать ни о фанатах, ни о рокерах, ни о фашистах. Теперь увидели многие, что это организованная сила, и отмахнуться, закрыть глаза, считать, что ее не существует, теперь нельзя…