Изменить стиль страницы

Всего один человек…

Зато какой! Охотник на ведьм! Вроде как ходят очень непроверенные слухи ещё об одном, но то слухи, здесь он во плоти. Просто время удивительных открытий. В последний раз подобное происходило только сто лет назад во времена восстания рабов, когда многие тайны мира вновь показались над поверхностью песков времени.

Углубившись в свои мысли, Лилит слегка вздрогнула, когда к неё кто-то начал напрашиваться на телепатическую связь.

[Госпожа Лилит, это Ария], - раздался знакомый голос в её голове.

[Ария, девочка моя, не думала, что ты позвонишь. Решила согласиться на моё предложение?]

[У нас плохие новости, госпожа Лилит], - словно и не заметив её слов, продолжила Ария. — [Город Бромдок прошлой ночью был полностью уничтожен.]

Лилит остановилась. Сказанное Арией слегка выбило её из нормального состояния, словно сбило с тропинки, по которой она привыкла ходить. Целый город был уничтожен. Прошлой ночью.

[Погоди-ка, милая. Когда ты говоришь, что полностью уничтожен, то это значит до основания?]

[У нас нет точных данных, госпожа Лилит. Эта информация получена от связных в Киртенсе. Они же её получили от экипажей судов, что сейчас в огромных количествах хлынули в этот город. Одно это говорит, что по какой-то причине они не могу пришвартоваться в Бромдоке.]

[А те, что в Бромдоке?]

[Никто не выходит на связь. Ни наши посланники, ни наши связные. Свидетели с кораблей говорят, что город весь горел как факел и там постоянно что-то взрывалось. Те, что пришли чуть позже, рассказали, что в городе бушуют пожары.]

Лилит не знала, что ответить. За долгое время она впервые почувствовала от новостей вакуум в голове, словно все мысли просто исчезли.

Город.

Полностью разрушен.

И там находится охотник на ведьм с принцессой. Как-то не очень это похоже на случайность.

[Что известно ещё? Беженцы есть?]

[Нет, они за такое время не успели бы дойти. Будут только к после завтра, скорее всего, если будут двигаться медленно. Экипажи говорят, что всё началось внезапно. Вот всё спокойно, а вот словно пламя дракона проходит через весь город, уничтожает на своё пути склады и корабли. Потом такие же взрывы повторялись, пока город полностью не был охвачен огнём. Это всё, что нам пока известно.]

[Почему только сейчас это известно?]

[Все, кто был в Бромдоке, не отзываются. А люди в Киртенс только сейчас это узнали и то, от моряков, которые приплыли сегодня утром. Раньше узнать это было невозможно.]

Лилит отключила связь. Она и так уже слышала всё, что нужно. Время было действовать.

Она напряглась, сосредоточилась и…

Появилась прямо перед Твердыней мира. Ножки её чуть-чуть подкосились, но она всё же устояла. Телепортация практически полностью выжила её силы. Но сейчас не было времени жалеть себя. Ощупав и проверив, всё ли на месте, Лилит очень быстро зашагала через главные ворота в Твердыню мира. Сейчас было очень важно встретиться с Муромцем.

Лестницы… Лилит уже чуть ли не ползла по ним.

— Ну давай же девочка… смогу потом шантажировать его… ну ещё немного…

Сейчас она было очень благодарна Муромцу за то, что он не живёт в башне, иначе бы она свихнулась туда бы подниматься за ним.

Достигнув нужного этажа, она наконец дошла до его двери. Вся мокрая от пота с прилипшими к лицу волосами, тяжело дыша, она надавила на ручку и открыла дверь.

— А я к тебе… — выдохнула она, заходя внутрь.

Муромец сначала бросил на неё косой взгляд, но увидев её всю такую растрёпанную, тут же отложил все дела в сторону.

— Лилит, что-то произошло?

С чувством небольшого счастья она услышала в его голосе волнение. И пусть она не могла сказать, о ком он волновался, Лилит решила взять это на свой счёт.

— Да… есть кое-что… — она бухнулась в кресло и застонала от удовольствия. — Кое-что очень важное…

— И что же?

— Да тут беда приключилась с городом одним, — промолвила она с удовлетворением наблюдая, как в Муромце нарастает беспокойство и интерес. Лилит без зазрения совести использовала такую страшную новость для собственной выгоды.

— Ты можешь сказать, что именно?

— Города Бромдока больше нет. Уничтожен.

Муромец не изменился в лице, однако Лилит слишком долго его знала и слишком хорошо видела, что происходит у него в голове. Она не спешила открывать ему все карты, давая время, чтоб его как можно сильнее захватила эта новость.

— Что произошло, — спросил он тихо. Его голос стал словно сталь. Его лицо стало напоминать маску, которую надевают перед битвой. Он был подобен бессмертному воину, что готов к страшной битве против всего остального мира. Лилит бы соврала, если бы сказала, что её это не восхитило.

Лилит редко видела его таким. И сейчас она не могла оторвать глаз от него, настолько его лицо было мужественно и прекрасно. Она смотрела на него влюблёнными глазами молодой девушки, что почувствовала в своём сердце в первый раз учащённый стук взволнованного сердца. Каждая его черта буквально притягивала Лилит. Она старалась запомнить каждую деталь в его внешности, чтоб сохранить в своей душе.

— Лилит? — Муромец подошёл к неё и пощёлкал перед её глазами пальцами. — Ты здесь? Или с кем на телепатической связи?

— Нет-нет, я здесь, — как-то испуганно и в тоже время радостно ответила она. — Я просто… задумалась.

— Лицо было такое, словно ты чудо увидела.

— Возможно так оно и было… — её сердечко, которое уже бьётся двести тридцать пять лет, сейчас билось так, словно она взлетит даже без крыльев.

«Меня пробило на первую любовь», — улыбнулась она. — «Ещё раз на того же самого человека, что и в прошлый раз.»

Да, после потери друга, он был первым и единственным, кто заставлял её чувствовать себя ученицей в школе.

— Так о чём ты говорил?

— Подробности.

— А, да…

Лилит пересказала ему всё, что услышала от Арии. И про пожары, и про взрывы, и про огненное пламя, и про корабли, и про то, почему они так поздно об этом узнали. И с каждый моментом Муромец становился всё более хмурым.

Под конец он был подобен тёмной туче, которая вот-вот начнёт пускать разряды.

Дослушав её рассказ, он минуты две стоял неподвижно, прежде чем начать действовать. Первым делом он подошёл к стене, на котором висело копьё и снял его.

Это оружие почему-то всегда вызывало у Лилит какой-то страх. Старое, но на вид очень прочное, она излучало какую-то едва уловимую силу и древность, что словно могла одолеть само время. Его наконечник был из белого металла, который словно бы слегка светился и испускал силу. В последний раз Муромец его трогал лишь когда была война за свободу и когда охотники на ведьм в последний раз вышли на бой.

Кто знал, что появится тот, кто ещё раз даст бой миру.

— Мне нужно туда, — сообщил ей Муромец. — Нужен тот, кто сможет меня телепортировать в то место.

— Я могу! Я могу! — тут же подскочила Лилит, вытянув радостно руку.

Муромец смерил её взглядом.

— Ты себя видела? Ты же сама уставшая.

— Ну мы можем завтра…

— Сейчас. Это необходимо. Если всё так, как я думаю… Попрошу Рафаэллу.

— Нет, стой погоди, — спрыгнула с дивана Лилит и подобно ребёнку, который хочет остановить уходящего взрослого, встала перед ним упёрлась ему руками в живот. — Во-первых, Рафаэлла плохо телепортируется. Во-вторых, ты и сам знаешь, что Калипсо лучше сюда не впутывать. В-третьих, Манилы нет, она уехала вместе с принцессой решать вопросы урегулирования ситуации.

— Намекаешь, что единственная сильная ведьма, что осталась, это ты? — спросил, нахмурившись Муромец.

— Не намекаю — прямо говорю! К тому же, на такое расстояние тебя обычная телепортация не забросит.

Лилит хитро улыбнулась, победно сверкая глазками.

— Ладно, но ты сможешь? Я просто не хочу, чтоб ты…

— Всё в порядке, — успокоила его она. — Я смогу. Только за небольшую услугу.

— Ну началось, — выдохнул Муромец и приложил руку ко лбу.

— Нет, ну если ты не хочешь, то как хочешь, — развела руками Лилит и отошла в сторону, пропуская его, с лицом, что ей как бы всё равно.

— Лилит, ты понимаешь, насколько это важно?

— Ага, уверенна, что официальный запрос на какой-нибудь артефакт для телепортации выдадут завтра, раз так важно, ну и завтра к вечеру выдадут сам артефакт. А там надо ещё пользоваться им уметь, настраивать… Ох, как же много ещё городов-то на побережье. Есть где разгуляться… — сказала она, разглядывая свои ногти на правой руке, словно они были важнее всего остального.