— Почему это тебя так волнует?

— Потому что само твоё существование — угроза для других. А если ты ещё и можешь просто перешагнуть через человека ради цели… Думаю, ты и сам всё понимаешь. Если что вспомнишь, сразу зови, возможно это станет ключём к твоему спасению.

Миори вышла из комнаты, оставляя Рея одного.

— Да вот только люди не меняются, — пробормотал Рей уже в пустоту.

Я знала, что произошло. Знала ещё до того, как за мной пришли рыцари, словно за опасным преступником и отвели в подвалы этого замка. Ещё до того, как меня увели из комнаты под удивлёнными взглядами других служанок и присутствующих, кто был не знаком с ситуацией. До того, как сказали, что меня собираются поместить в камеру просто ради моей собственной безопасности.

Для собственной безопасности? Какой безопасности!? Ради того, чтоб спрятать всех, кто может заступиться за Рея!?

Ложь!

Вокруг одна ложь и лицемерие.

Все они лгут, все они желают только одного, но пытаются скрыть свои желания под маской величия и чистоты. Пытаются спрятать свой страх, думая, что, заточив нас в под землю, смогут решить все проблемы.

Я действительно глупа и действительно ничего толком не умею. Моя старшая сестрёнка умеет и знает много. Она действительно молодец и я очень рада, что она нашла свою любовь как в тех сказках, что я читала в комнате Рея.

Но я вижу ложь. Пусть мне и не хватает ума, все считаю меня милой и глупой, я чувствую её так же как чувствует ауру человека Нэнси.

И они лгут. Лгут нагло, пытаясь скрыть правду.

Но я волнуюсь не о себе.

Рей. Тот единственный человек, что дорог мне помимо сестрёнки, Намбиры и Адель, кто стали моей семьёй. Тот, кто дал мне свободу и счастье. Они посмели покуситься на него!

Я узнала, что они планируют, ещё давно. Сразу после того, как они решили поймать его. После всего, что он сделал для них, они решили поймать его словно какого-то зверя!

Практически никто не знал, чья я рабыня, да что я вообще рабыня. Мы, служанки, скорее часть обстановки для многих, чем люди. На нас не обращают внимания и иногда говорят то, что для других ушей совсем не предназначено. И именно поэтому я часто слышала разговоры, которых слышать не должна. И тогда в комнате, скромно стоя у стенки, я слушала, как две из них обсуждали, что им придётся его ловить.

Всего одно имя и мне стало всё ясно.

Рей. Они хотят схватить его. Я не сильно разбираюсь в этих сложных делах, но даже мне понятно, почему. Они узнали, кто он.

И тогда я сразу после смены пришла к Намбире и рассказала ей это. Я хотела прийти к Адель, но она куда-то уехала, а Нэнси забрал Агустин. Мне больше не к кому было идти.

Когда Намбира выслушала всё, что я ей рассказала, то её слова заставили меня содрогнуться.

— Они его казнят, — спокойно сообщила она мне.

Вот так просто.

— Но… за что?

— За то, кто он есть. Они боятся, и они будут защищаться, даже если это — нападение.

— Тебе надо спрятаться!

— Нет, — покачала Намбира головой. — Мне некуда бежать. Я останусь и сдамся, покажу себя правильной нежитью. Они заберут нас всех и посадят, чтоб обезопасить себя. Тебя тоже. Просто не сопротивляйся и всё будет хорошо.

— Но как же Рей!? — воскликнула я тогда.

— Для Рея всё будет плохо, — спокойно ответила она.

— Я… я не могу его оставить, — сказала я через пять минут молчания. — Он спас меня, дал то, о чём я даже мечтать не могла. И после всего этого… я не могу просто смотреть, как его ведут в темницу, а потом казнят, даже если мне ничего не грозит.

Я обняла её и расплакалась. Да, меня очень легко довести до слёз, каждая мелочь, что причиняет грусть мне, может заставить пролить слёзы, от чего Нэнси называет меня плаксой. Но сейчас они оправданы. Мне страшно за него, я не хочу, чтоб Рей умер. Я хочу, чтоб у нас были семьи, чтоб у меня была семья и потом мы все вместе собирались с детьми и вспоминали эти дни. Я не хочу, чтоб кто-то отобрал такое будущее у нас.

— Помоги мне спасти его, — тихо попросила я, когда слёзы во мне закончились. Я могу плакать сколько угодно, но силы попытаться защитить любимых всегда будут со мной.

— Тебе нужен план спасения Рея? — спросила она серьёзно. — Но его ещё не поймали.

— Когда поймают, уже будет поздно.

— Ты можешь усугубить ситуацию.

— Куда ещё хуже!? — ужаснулась я.

— Сейчас они могут просто только казнить его из-за того, что он охотник, но Адель будет защищать его и всё может быть в порядке. Но при вмешательстве он точно станет преступником в их глазах.

— Но это неточно же? У неё же может и не получиться?

— Да, скорее всего может и не получиться, раз они его даже ловить стали. Это говорит о том, что они напуганы. А власть забывает и о заслугах человека, и о законах, когда боится.

— И ты не хочешь помочь? — спросила я её.

Намбира была беспристрастна, но всё же в глубине её глаз я видела эмоции.

— Я могу только всё ухудшить. Стоит мне сделать шаг, и они подумают, что Рей специально привёл меня, чтоб провести диверсию. Что бы я не сделала, это будет лишь удар по Рею.

— Т-тогда… я… — выдавила я из себя эти звуки.

Я боюсь. Очень боюсь. Но за Рея я боюсь больше. Я должна быть сильной, чтоб стать достойной той, кто живёт рядом с ним. Он же не побоялся тогда прийти за нами, не побоялся провести Намбиру, значит и мне не стоит бояться.

— Ты? — она внимательно посмотрела на меня. — Ты понимаешь, что хочешь сделать и чем может это закончиться?

— См-м-мерть?

— Или хуже.

Она посмотрела мне в глаза, но я трусливо их спрятала. До сих пор мне тяжело смотреть другим людям в глаза. Мне кажется, что этим самым я веду себя непочтительно и меня могут ударить. А я очень боюсь боли. От старых привычек, что прививались с самого моего детства, нелегко избавиться.

— Значит хочешь его спасти?

Чтоб не заикаться я просто закивала усиленно головой.

— Но он тогда не сможет вернуться сюда. Ему скорее всего придётся забыть о своей цели.

— Н-но это лучше, чем быть мёртвым! — ответила я.

Ведь живой, он всё равно может двигаться дальше. А мёртвому уже и цель не нужна.

Намбира думала очень долго, прежде чем мне помочь. После её согласия я бегала и покупала ингредиенты для того, чтобы помочь совершить побег Рею. Она создавала зелье всю ночь и под утро, когда я ещё раз предложила ей перепрятаться, она покачала головой.

Больше я в комнату не возвращалась, мысленно прощаясь с местом, что стало для меня моим новым и единственным домом.

Прошло несколько дней. Я постоянно ждала, что меня схватят, изо дня в день нося с собой то, что должно помочь сбежать Рею. Изо дня в день вздрагивала, когда в мою сторону шли рыцари. Ждала этого мгновения с сжиманием сердца, мысленно молясь, чтоб всё прошло очень гладко. Главное было добраться до Рея, а там он уже сам сможет выбраться, я просто уверена.

И вот настал тот момент — сейчас меня ведут по каменному коридору подвальных помещений. Ведут вниз словно преступницу, хотя они меня даже обыскать не попытались, ведь я выгляжу слишком наивно и молодо. Слишком мило и невинно. Им было даже стыдно меня брать под руки и тащить, попросили просто пройти с ними. Моя внешность сыграла с ними злую шутку.

Я не могу видеть лица этих четырёх рыцарей из-за шлемов, но мне кажется, что они чувствуют себя слегка неловко — четыре таких больших мужчины рядом со мной, обычной горничной. Они не желают мне зла и от того мне становится стыдно за то, что я собираюсь сделать. Мне очень стыдно, но я не позволю им убить Рея.

Пусть будет что будет.

Я та, кто принадлежит душой тому человеку, и я буду стоять за него до последнего даже если весь мир от него отвернётся. Если они позволяют себе делать всё, что захотят лишь из-за своего страха, то и Рей имеет право на любую защиту.

Мы спускаемся всё ниже и ниже. Здесь уже нет окон и солнечный свет не проникает в эти коридоры, от чего мне становится неуютно и страшно. Эти каменные стены словно давят собой меня, заставляя себя чувствовать уже виноватой во всех грехах и желать поскорее от сюда выбраться.

А мы спускаемся ещё ниже, пока наконец не останавливаемся перед камерой.

— Просим вас… эм… госпожа служанка, пройдите внутрь, — сказал один из них, открыв решётку передо мной.