— Будешь что-нибудь?

— Да. Кофе. — Воин поднёс трубку к уху. — Алло, Палач? Зайди ко мне часика через два, после брифинга. Есть работа. Нет. Работа. Отлично, буду ждать.

— А пока мы ждём Палача, я хотел бы побеседовать ещё об одном деле, — Светлов взялся за стоявшую в баре слегка помятую металлическую канистру, помедлил несколько секунд и всё-таки предпочёл коньяк.

— Судя по тому, что ты решил принять дозу алкоголя средь бела дня, вопрос действительно серьёзный. — Воин потёр лицо, скривился и полез в ящик стола. Извлёк полупрозрачный пластиковый флакончик, закапал в глаза по три капли и откинулся на спинку кресла. — Если память меня не подводит, сегодня должен решаться вопрос о дальнейшей судьбе твоего «крестника». Он вчера пришёл в себя, не так ли?

— Именно. И я хочу знать твоё мнение.

— О чём конкретно?

— Для начала, в целом. — Александр Евгениевич умостился на диване и неопределённо поболтал бокалом с коньяком в воздухе. — Раз знаешь о его состоянии, то должен был читать дело. Какого чёрта: я сам его тебе подсунул третьего дня. Так что будь добр, освети для меня этот вопрос со стороны.

Воин утёр слёзы и с подозрением уставился на собеседника.

— С каких пор ты начал выражаться в подобном стиле? — поинтересовался он.

— С тех самых, как ты решил сменить свой стиль общения, — спокойно ответил Светлов. — Я не хочу полоскать тебе мозг на тему необходимости помощи. Не маленький, сам отлично всё понимаешь. Я помогаю. Как могу.

Глава Второго отдела фыркнул.

— Наслышан о твоих талантах психолога. Что ж, если считаешь это помощью — право твоё, мешать не буду. Надеюсь только, что подобное неформальное общение останется исключительно между нами: сотрудникам и посетителям Агентства хватит и моих… особенностей.

— Умница, — ухмыльнулся Светлов. — А теперь к делу, демон. Что ты можешь сказать про Ольху?

Воин задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, снова прикрыл глаза и негромко начал:

— Статус твоего «крестника» я полагаю вполне определённым. Он уже завербован нами, он подходит под все классические критерии для назначения его в младший, а то и в основной оперативный состав, с перспективой роста; учитывая его возможности… — глава Второго отдела сделал паузу и твёрдо закончил: — Считаю это ошибочным.

Александр поднял брови:

— Не понял?

— Юноша самодостаточен. — Воин заложил руки за голову, открыл глаза и уставился в потолок. — Он с самого начала был один. И справлялся со всеми проблемами. Единственный, кто оказал ему поддержку в критической ситуации, — Чтец. Мы не помогали ему, мы просто его использовали, и он достаточно умён, чтобы понять это. Если уже не понял. Отражённое от тебя проклятье искалечило его навсегда; разумеется, он остался жив, но не считает и не посчитает это нашей заслугой. Фактически, такой исход — наша вина. В данный момент потенциальные возможности Ольхи не просто сравнимы с главами отделов, в перспективе он может превзойти некоторых из нас, ту же Жрицу, к примеру. У нас несколько вариантов действий. Мы можем убить его, завершив работу Артемиды. Смерть, возможно, будет для Ольхи избавлением от моральных и физических страданий, но кто знает, во что она выльется? В конце концов, он — подготовленная жертва, и с его гибелью Охотница может получить недостающие силы, чтобы вырваться оттуда, куда её упёк мой сын.

Последняя фраза была произнесена спокойно, без малейшей дрожи в голосе. Светлов чуть кивнул своим мыслям и принялся слушать дальше.

— Второй путь: мы заключим Ольху в стазис, отправим на нижние этажи до худших времён, периодически будем пробуждать и обрабатывать, как делаем с большей частью находящихся там. Психологическая балансировка его сознания займёт десятилетия, достижение лояльности Агентству — века, но в итоге мы получим ещё одно «орудие последнего удара». Третий — тот, с которым, как уже было упомянуто, я не согласен, — сделать из него оперативника, дать подняться по служебной лестнице и поставить на место помощника либо заместителя одного из отделов.

Воин замолк, поднялся из-за стола и направился к кофеварке на подоконнике.

— То есть, остаётся только второй вариант? — осторожно поинтересовался Александр. Повисла пауза. Кофе медленно наполнил чашку, по кабинету поплыл упоительный аромат. Воин сделал глоток обжигающего напитка и наконец покачал головой:

— Нет. Есть ещё один выход, о котором я размышлял с момента, как узнал, что Ольха очнулся. Это будет довольно жестоко, но по сравнению с тем, как мы поступаем обычно, — ничего особенного. Я хочу предложить обучение на высокой должности.

— Сразу?

— Именно. Ольха молод, но слишком… сформирован. Обычно мы подхватываем тех, кто лишился всего, сразу же после означенного «лишения». Либо, как было в случае Витольда, — плывущими по течению. Ольха не подходит ни под одно, ни под другое. Он самостоятелен, требователен к себе, умеет держать удар, умён, а теперь ещё и экстремально силён. В младшем и среднем оперативном составе он не получит ничего, кроме психологических проблем из-за внешности: как бы то ни было, на первых порах наши сотрудники — обычные люди. Его попросту затравят. Пойми, он уже готов занять руководящую должность. Всё, что ему для этого требуется, — опыт управления. И он получит его.

Светлов помолчал, обдумывая высказанную идею. Нельзя было сказать, что ничего подобного не приходило ему в голову, но сам подход…

— Даю руку на отсечение, ты уже подумал, куда его послать, — проворчал он наконец. — Раз уж делаешь такие заявления.

— Разумеется, — Воин вновь занял своё место за столом. — Глава регионального отделения в Геленджике подаёт заявление об отставке уже в третий раз. Его заворачивали только потому, что никто не мог его заменить. Теперь может. Вернее, сможет — через год с лишним, когда обучится всему у своего предшественника, разумеется.

Специалисту по связям с общественностью практически не пришлось притворяться удивлённым.

— Глава регионального Офиса? Сходу? Да ты рехнулся. Точнее, он рехнётся в первый же месяц…

— Уже, — ровным тоном прервал его Воин.

— Прости, что?

— Он уже рехнулся, Александр, — глава Второго отдела отпил ещё глоток кофе. — Человеческая психика не способна выдержать таких потрясений, и ты прекрасно знаешь об этом. Его сознание расширено, его тело полностью изменено, и для того, чтобы он не стал буйным психом, ему нужно дело, которое займёт его полностью. Да, о нём будут шептаться в курилках, будут перемывать ему кости, но ему будет наплевать, если это нужно для дела, по-настоящему. Он будет выше этого, а его действия рано или поздно сведут сплетни к минимуму, невзирая на дикую внешность, сроки назначения и покровительство центра.

— А если ты ошибаешься?

— Тогда мы всё-таки упечём его в Хранилище. — Воин поправил узел галстука. — Против нас вчетвером он ничего не сможет сделать, как бы силён ни был, да и Жрица, полагаю, подстрахуется на подобный случай — она его лечила, в конце концов.

— Такое надо обдумать, — после непродолжительной тишины вынес вердикт Светлов. — Вопрос чересчур серьёзный, без нужной подготовки его не решить.

— Держи, — Воин перекинул через стол папку с бумагами. — Это мои соображения на этот счёт и план действий. Когда ознакомишься, будь добр, передай это Его Высочеству. Думаю, он благосклонно отнесётся к моим умозаключениям.

Александру Евгениевичу оставалось только кивнуть, налить себе ещё коньяку и терпеливо ждать Палача, размышляя, что будет, если Воин останется в таком состоянии надолго.

На сей раз визит глав трех диаспор был обставлен гораздо менее пафосно, чем перед заключением Ночного Договора. Что и говорить: тогда была необходима игра на публику, причём каждый стремился преуспеть в оной. Вампиры и оборотни не могли не поиграть мышцами друг перед другом, показывая, что Ночные Войны отнюдь не снизили их возможности. Обновлённый орден Охотников, ныне орден Ока Недремлющего, обязан был предъявить свои силы, заверяя всех в том, что остаётся достойным соперником нелюдям. Агентство же, как посредник, в принципе не могло ударить в грязь лицом. Теперь же, когда всё было доказано и показано, требовалось решать текущие вопросы, договариваться по-настоящему и вникать в проблемы. Впрочем, данное собрание было созвано не для этих целей. Агентство вполне доверяло новым союзникам, чтобы позволять им самостоятельно сглаживать острые углы общения представителей разных диаспор, вмешиваясь только в критические моменты — как, впрочем, и обычно. Вопрос, стоявший на повестке вечера, был куда серьёзнее и требовал присутствия именно глав всех трёх сторон, без помощников и советников. Именно поэтому Анна Шварц, Яр и отец Димитрий были приглашены после захода солнца в Агентство, а точнее — в обновлённый кабинет Воина, поскольку именно ему предстояло заниматься первым серьёзным проектом Ночного Союза.