ГЛАВА 29

Дневник Кристиана Венаторес.

Все началось намного раньше, чем я это осознал. Сперва, милая девушка с медовыми глазами и сумасшедшей улыбкой, казалась мне наивной и разбалованной. Но чем больше я узнавал её, тем глубже идея о том, что она должна быть моей и только проникала в мой мозг. Тот день, когда этот инфантильный паренек, свалил к своему отцу, даже не проведя Кальмию, до её машины стал фатальным. До этого, я просто отказывался с ней сближаться, ведь она могла увидеть во мне что-то больше чем обычного призрака, а это не помогло бы мне наконец уйти из этого долбаного мира, в котором я был ничем уже около ста лет. Тот день когда её чуть не изнасиловали, заставил меня почувствовать то, чего я не чувствовал уже очень давно. Ненависть и отвращение к самому себе. Я звал на помощь, понимая что никто не услышит меня, я стал противен сам себе. Тогда появился тот еще не знакомый мужчина с тростью. Мог поспорить, что он говорил мне, хотя не должен был меня видеть.

— Из-за таких как ты, вечные проблемы. — Недовольно произнес он, глядя прямо на меня. Я замер уставившись на седовласого мужчину с зелеными глазами. Но он прошел сквозь меня.

В этот момент я был настолько зол, что не мог совладать с собой. Я сорвался на Кальмию, упрекая её в её же внешнем виде. Но в этом все не было её вины. Мне просто тяжело было это признать. Я свалил от неё, как только убедился что она дома. Пытаясь с ней поговорить, все стало только хуже, я никогда не был коммуникабельным человеком. И если честно, мне всегда было на это похер. Понемногу я начал раскрываться ей, и она меня принимала. Читая дневник Морена, она не делала поспешных выводов, но я видел, как меняется она, после прочтения этой грязи. Почему-то дневник моего братца умалчивал о хороших поступках совершенных мною. Например, я спас девушку от позора. Ей было двадцать три, а она была девственницей. Я любезно помог ей избавиться от такого изъяна. Я ухмыльнулся от этой мысли, но сразу же разозлился, потому что убил бы того, кто поступил бы так с Кальмией.

Дни летели, и я не мог уже не приходить к ней в комнату, пока она спит. Как только она засыпала, я садился в кресло напротив её кровати, и смотрел на ангелочка, который приоткрыв пухлые губы, нежно посапывает. Я удивился, от мысли, что никогда не видел, как спит девушка. Да, я трахал много женщин, но никогда не позволял им остаться на ночь, и уж тем более ночевать в моей кровати.

Тот день, когда Кальмия узнала о моём младшем брате, разозлил меня. Глупый поступок, глупой девчонки. Она видела, что я, не хочу это обсуждать, но все равно всунула нос туда, куда бы ей не следовало. Когда я увидел фотографию на её телефоне, который она уронила к моим ногам, и её испуганное лицо. Я уже представил, сколько скоропостижных выводов она сделала. Кальмия — начинала меня по настоящему бесить. Если бы я был живой, уже давно запрокинул бы её тельце на колено, и хорошенько отшлепал по её упругой попке. Но все же мне пришлось рассказать ей правду. Если бы я этого не сделал, она могла бы отказаться от помощи мне. Я был действительно удивлен, что она не осуждала меня, а наоборот, она плакала. Она плакала из жалости, которую я так ненавидел. Но потом я понял, что она прочувствовала все то, что прочувствовал я. И мне стало совестно. Что бы вы понимали, Кристиан и совестно никогда не употребляется в одном предложении, как я уже говорил, мне всегда было похер.

На следующий день, Кальмия собиралась на встречу со своими друзьями. Она любезно предложила мне присоединиться к ней. Мой демон ликовал, когда я понял, что не один я нуждаюсь в обществе этого ангела. Если бы даже она не пригласила, я бы пришел, как только услышал имя Гомика или как там его Фломиника. Пока они общались, я искренне смеялся, над историей когда добрая душа Кальмия и её подруга бестия — Молли притащили в дом скунса. Это такая маленькая крупица о ней, но я улыбался, просто смотря на лицо ангела, который звонко хохотал. Гноминик конечно прокомментировал этот эпизод «Как можно перепутать скунса с барсуком?» Вот что за долбаёб? Я фыркнул слишком громко, и Кальмия это заметила. Когда уже встреча подходила к концу, и этот не до мужик обнял её, притягивая к себе, я помрачнел. Заметив, как ресницы Кальмии затрепетали, а щечки покраснели, я разозлился. С мрачным взглядом я смотрел, как эти гадкие ручонки Доминика вцепились в неё.

— Кристиан. — Выдохнула она, с благоговением.

И вот в этот момент я понял что пропал. Эта женщина жаждет меня так же, как жажду её я. Я видел исказившееся лицо Фломиника, и шок на лице моей девочки. Но мне было достаточно одного только моего имени, слетевшего с её губ, что бы понять, как жадно я хочу в них впиться.

Молли упоминала о выставке греческих артефактов. Мне нужно было искать возможность вернуться в этот мир, полноценным мужчиной, со стоячим членом. Выставка действительно проходила в музее, и на ней было много чего. Но все же история одной из экспозиций, привлекла моё внимание. Тот, кто рассказывал об этом, был уже знаком мне. Старик с тростью, тот который спас Кальмию. Сейчас распинался перед неблагодарными слушателями.

— Одной из теорий возникновения людей, в греческой мифологии, является создание людей из глины. — Вот именно после этих слов я не сводил взгляда с тогда еще незнакомого старичка. Он долго рассказывал историю, и о том, что даже древний Египет переплетается с древней Грецией. И о том, как связанны истории двух разных миров. В конце он задал вопрос. — Возможно вас заинтересовало что-то из мною сказанного? — Он улыбался, и смотрел на присутствующих. Я сделал шаг вперед, и старик обернулся, но очень быстро провел взглядом по публике, не акцентируя на мне внимания.

— Вы можете воскресить того, кто уже мертв, с помощью этой хрени? — Спросил я. Не знаю, чего я ожидал. Старик хлопнул в ладони и улыбнулся.

— Ну раз вопросов нет, тогда пройдемте дальше.

Однажды я спросил у Кальмии историю про Исиду и Осириса. Старик был прав, член Осириса сделали из глины. Кальмия тогда подшучивала по поводу того, что я не слышал ничего после слова член. Так и было, но по другой причине. Конечно, половина меня хотела, что бы её ротик употребил «Кристиан я хочу твой член» в одном предложении. Но для начала мне нужно найти способ вернуться обратно.

Во время посещения Сербии, я просто сошел с ума. Саймон как предполагается мой внук, был полной копией моего брата Саймона. Если бы только глаза у него были карие, я бы подумал что предо мной стоит мой брат. Я чувствовал, что все подходит к концу. Что скоро все выясниться. Но почему-то мне уже было плевать на то, что случилось с любовью всей моей жизни. И не зря. Я видел, что происходило с Кальмией, пока мы летели обратно. Она что-то скрывала, и меня это бесило. Но то что она рассказала, когда я надвил на неё просто выбило меня из этого мира. Я разозлился, и стал орать на неё, обвинять во лжи. То как она трясущимися ручками разложила два листа на паркете, и вскочила с него.

— Пошел ты! — Было последним, что она сказала мне.

Я просто стоял и читал, но не мог понять, что написано. Я отказывался верить. Диана — любовь всей моей жизни сбежала с моим уродцем братом. Проклиная всю вселенную, я еще долго простоял не двигаясь. Я слышал всхлипы моего ангела, но мне сейчас было не до неё. Вся моя семья погибла, из-за этого урода. Социопат с психическими отклонениями — вот так я опишу своего брата. Когда же я успокоился, то вошел в ванную, где сидя на плитке, всхлипывала Кальмия. Я почесал затылок.

— Прости меня me angel. Это тяжело было принять. — Мой тон был умоляющим. Но на как будто меня не слышала. Я подумал, что она не хочет сейчас говорить со мной. Я бы вообще послал на хуй, после такого.

На следующий день, когда она проснулась лежа на кафеле. Я всю ночь простоял над ней. Она снова прошла прямо сквозь меня. Я стал ходить за ней, умоляя выслушать. Как в воду опущенная, она бродила по квартире. Я серьезно думал, что она просто обиделась. Но мои подозрения быстро развеялись, когда она стала подпрыгивать при каждом шорохе, и бежать на звук. Она перестала меня видеть. Её родители приехали без предупреждения. Она явно не их желала увидеть. Она рыдала, обнимая маму. А до меня наконец дошло полностью, что она меня не видит. И как только я это осознал, то понял в чем была загвоздка, на её шее больше не висел кулон Исиды, который она носила не снимая. Обойдя дом, я понял, что она его выбросила. Она когда-то упоминала, что он защищал от духов. Но он скорее, показывал этих самых духов или призраков либо приведений, называйте, как хотите, таких как я. Еще неделю я наблюдал, как огонь и надежда угасает в этим медовых глазах. Я не выдержал. Не могу на это смотреть.