Глава 33, в которой очень интересно

— Ну что, сколько книг уже выучил? — вопрос стал столь же неожиданным, сколь ожидаемый ответ подростка.

— Я не буду это учить.

— Значит, не учил, — задумчиво прошептал демон.

— Издеваешься?

— А вот зря ты упрямишься, малыш. Тебе всё это в любом случае учить придётся. И я тебя уверяю, ни одно слово из написанного там не может серьёзно навредить смертному существу.

— Ну, тогда тем более не понимаю, зачем мне всё это знать. Там же одна тёмная магия, и не удивлюсь, если запрещённая, — заупрямился, прищурив глаза, Анри.

— Ну да, на счёт тёмного согласен. Сама суть нашей силы — тьма. А насчёт запрещенного… Анри, а какое именно заклинание вызвало в тебе такой явный протест?

— Вечный сон, — нехотя пробурчал юноша.

— Согласен, не самое приятное. Но поверь не всё так ужасно, как тебе кажется.

— Да? — засомневался Анри, — Попробуй убедить меня в обратном.

— Да легко… Само название о себе говорит. Вечный сон. Человек впадает в спячку на неограниченное время и дожидается, когда какой-то придурок отважится связать жизнь спящего со своей. Лёгкий способ избавиться от врага, не убивая при этом. Согласись. Хотя и не совсем надёжный.

— Ага, рассказывай мне сказки о спящей красавице. Так я тебе и поверил.

— Воот. Принцесса — прекрасный пример. Ох, и намучилась сестра с обиженной феечкой. Еле уговорили продать душонку именно за это заклинание. Трое суток торговались.

— Достаточно, — категорично заявил Анри, когда глаза, размером с тарелку, вернулись в нормальное состояние, а шок сменился негодованием, — Я не верю ни единому твоему слову. Верни меня обратно, мне что-то нехорошо.

Ответа Анри пришлось ждать длинных две минуты, во время которых он, то недовольно хмурился, то опасливо оглядывался. Понимая, что вряд ли обрадовал демона своим ответом, но и поддаться мимолетному любопытству, за которое другие платили жизнью, он не хотел. Плюс, как аргумент — довольно реалистичные иллюстрации, которые, ну никак, не подтверждали правоту слов Люцифера. А потому, единственным правильным решением в этой ситуации будет отступление, тем более, что он действительно чувствовал себя не в своей тарелке, а интуиция не просто орала, она вопила непрерывной сиреной об опасности.

— Ладно, — наконец-то, тяжело вздохнув, демон согласился, — Ещё свидимся, — пообещал он, прежде, чем прозвучал противный щелчок, и Анри почувствовал, насколько ему на самом деле холодно.

— Где я? — стуча зубами спросил он у темноты. Ответа не последовало, зато рядом раздались шаги, потом шорох и неожиданно глаза ослепил яркий свет.

— Приветствуем тебя, избранник, — мягкий баритон был наполнен сарказмом и злорадством.

Анри обнаружил себя стоящим на коленях на ледяному полу, а руки были заломлены за спину и туго связаны заклинанием. Единственное, что он смог в таком положение — поднять голову и упереть ненавидящий взгляд на восседавшего на троне незнакомого эльфа, во многом отличающегося от тех, что их похитили. Во-первых, его волосы не могли похвастаться характерной для этой расы белизной и были на несколько оттенков темнее. И что странно, они были коротко подстриженные, что уж само по себе для эльфов сродни смерти. Вся их сила содержится в волосах, и чем они длиннее, тем сильнее магия. Глаза мужчины тоже были тёмно синими. Это особо бросалось в глаза, так же сильно, как и смуглая кожа, которая вообще-то должна быть мраморно-бледной. Единственным сходством с эльфами были заостренные уши, да и то на порядок короче, чем обычно. Полукровка?

— Кто вы? — на короля незнакомец не смахивал, да и короны не было, но и без этого ясно, что он тут типа за главного.

— Я? Я — Наследник престола, избранник, — красивые губы искривились в ухмылке, а глаза зло сузились. Анри ещё с мгновение помолчал, прежде чем озвучить главный интересующий его вопрос, надеясь, что собеседник соизволит представиться полным именем. Однако эльф не спешил проявлять безупречные королевские манеры, подобающие его сомнительному титулу, и продолжал самодовольно смотреть на юношу сверху.

— Зачем меня связали? — Анри раздраженно запрокинул голову, очки сползли на нос, рискуя и вовсе свалиться. Превращать эльфа в камень у парня, при всем его желании, в планах не было, а потому и вопрос прозвучал в потолок.

— Да, как ты смеешь, отродье? — вспылил Наследничек, резко поднимаясь со своего трона.

— Поверьте, это для вашего же блага, — невозмутимо помотав головой, возвращая свою броню на место, обезоруживающе улыбнулся юноша, — Но Вы не ответили. Где я? Кто вы такой? Где мои родители? Где Малфои? И почему я стою тут связанный на коленях? Мы же вроде должны были встретиться лично с правителями?

— Ох, Святая мать, какой ты болтливый, — неожиданно спокойно, и даже устало, потерев пальцами виски, эльф снова уселся на свой трон, после махнул кому-то за спиной Анри, — Приведите сюда младшего потомка принцессы.

— А пока они будут добираться, я так уж и быть исполню твою последнюю волю и отвечу на твои вопросы, — на попытку Анри возмутиться эльф приложил палец к губами, — Тсс, потом повысказываешься. А теперь слушай. Понимаешь ли, избранник. Мы эльфы отличаемся от вас смертных, созданных Отцом. Он… — многозначительный кивок на потолок, — … имел глупость дать полною свободу воли своим старшим дочерям: Смерти и Жизни. И если первая была настолько наивной, что в результате сама себя заточила в собственном мире, куда вход только в один конец, опять же, по просьбе того же отца, который не иначе, как предвидел развитие и рост своих творений. И, разумеется, ожидавший неповиновение, он таким образом обезопасил себя, отправляя всех взбунтовавшихся ей на попечение. Тогда как второй дочери было плевать на умерших душ, её интересовали только живые. Она решила поселиться на Земле, точнее, в ней. Стала её душой, понимаешь, избранник? Жизнь наделила этот мир тем, что вы зовёте магией. Вы дышите её воздухом, вдыхаете её запах, и питаетесь её плодами. Но она всё же Жизнь, и каждая смерть, каждый уход живой души, отражается и на ней. Поэтому она решила создать существо, многим превосходящее слабеньких творений отца. Так появились мы — эльфы. Всё внимание Великой матери было сосредоточено на нас. Она подарила нам неземную красоту, радующую любой взгляд брошенный на нас; наделила выносливостью и силой; дала неиссякаемый доступ к источникам своих сил, дабы мы сами могли себя защитить. Жизнь дала нам защитников, именуемых вами, смертными, драконами, и разумеется, дабы не переживать смерти вновь и вновь, мы стали долговечны. Но у каждого бессмертия есть цена. Жизнью наделить она могла лишь сотню творений, и это был её предел, стоящий нашей расе плодородием. Наши женщины могут родить один раз, как и y мужчины может быть только один ребёнок. Поэтому и любить и жениться мы можем только однажды…

— Много веков мы боролись с этой проблемой, но так и не нашли выхода, пока однажды наш король не решился на безумие — позволил своей дочери зачать от смертного. Однако, избранник влюбился и увёз принцессу с ребёнком, заключив перед этим сделку с правителем. Эльфы на время остались без наследницы. Мы не знали, есть ли у неё ещё дети, имел ли подобный эксперимент успех? Прошло ни много ни мало, целых три столетия, когда принцесса вернулась в дворец. Она поведала, что её дочь выросла и вышла замуж за мага, а СЫН занял место её мужа, который уже полтора столетия назад, как скончался. Казалось бы, что вот он успех. Король воодушевился, хотел выдать дочь замуж снова, тем более, что она по прежнему оставалась молода и красива, но вот незадача. Оказывается, Аделит вернулась не в отчий дом, она пришла навестить храм Великой матери. Дни и ночи она стояла у её статуи на коленях, умоляя забрать жизнь и позволить ей уйти — без любимого не мила ей жизнь, и даже дети и внуки не могли заполнить всё увеличивающуюся пустоту, а после смерти дочери (о чём она не поведала старшим эльфам) и вовсе захотелось умереть.

— Однако Жизнь нас создавала не для того, чтобы мы умирали, но и видеть мучения своего творения она не могла. Поэтому она подарила нам «сон». Вечный сон, в который мы впадали совершенно неожиданно. Он может длиться сотню лет, тысячелетия, а может и вечность, основная его задача стереть все наши переживания, убрать причину, почему мы в него впадаем, чтобы, проснувшись, мы могли без сожалений продолжить жить. Понимаешь, избранник? Эльфы — совершенные существа, — на последних словах, его голос приобрел рычащие нотки, а кулаки на подлоготниках сжались, аж костяшки побелели, — Но я полукровка. Сын короля, решившего повторить подвиг дочери. Второй сын. Первый скончался. Во мне есть всё, но нет бессмертия. Я живу дольше смертных, но я тоже, как и моя мать, смертный. И единственный способ без последствий получить благословение Матери, это женится на потомке принцессы, которая была первым рожденным эльфом. И не спрашивай меня, почему я так уверен. Жизнь сама нашептала нам, что потратила последние силы, дабы поместить искру своего благословения, дарующего бессмертие всякому, носящему кровь эльфов, но по какой-то причине лишившегося её дара, в первую зародившуюся жизнь без её помощи. Но с условием. Искру можно использовать всего однажды, а носитель обязательно должен быть связан брачными узами с тем, ради кого готов её использовать, — эльф легко оттолкнулся руками и поднялся с трона, медленно спустился по ступенькам и присел на корточки перед Анри.