Дойдя до палатки, я бросила добычу на снег и пошла, будить подругу. Она очень удивилась, увидев, что я принесла:

— Надо же! Да, ты, мягко говоря, везунчик, одно плохо — лису долго готовить. Ну да дарёному коню под хвост не заглядывают. Эх, уксуса у нас нет, её бы вымочить надо, — глаза у подруги горели азартным блеском, я понимала, что она в очередной раз может готовить, а это ей очень нравилось, да ещё и меха было много. Оставив её с добычей, я вошла в палатку, и, практически упав на спальный мешок, мгновенно уснула сном без сновидений, как говорится: «Не знаешь, что делать, иди спать». Сегодняшняя охота не была тяжела физически, но вымотала меня морально. Спала я долго и с удовольствием, не помню, чтобы с момента выхода из поселения детей я так сладко спала, в это раз мне всё было нипочём.

Когда я проснулась, в палатке было темно, все спали, рядом с работающей плиткой стояла миска, завёрнутая в одежду — приготовленный заяц. Я развернула плошку, она была чуть тёплая, и жадно принялась есть, от запаха во мне проснулся прямо таки животный аппетит. Поев я вышла наружу. Воздух был ледяным, он обжигал нос, когда я вдыхала, небо было чистым и по нему, разбросанные светящейся пылью, мерцали мириады звёзд. Я стояла, смотрела на них и думала, ну как может на земле сплошь и рядом происходить столько гадостей приправленных такой красотой природы?

— Ася, — расслышала я шепот Эрика, когда вернулась в палатку, я подсела к нему на спальник и по привычке пощупала голову, температура начала спадать. Я взяла его за руку, — Ася, зачем всё это? Закапайте меня в сугроб когда я усну, и я просто никогда не проснусь — я устал. У меня всё время, что-то болит, — я приложила ему палец к губам, нет эвтаназия это не про меня. Оставалось надеяться, что он не попросит об этом Кару, она менее щепетильна в таких вопросах. Он тяжело вздохнул, — какая же ты упёртая! — я погладила его по голове как маленького и легла спать.