Не успел президент закончить эту фразу, как за плечом киборга возник Невидимка и деловито оттарабанил:

— За период инструкторско-консультационной деятельности произведено шестнадцать арестов, раскрываемость преступлений повысилась на 86,4%. В Управление поступило четыре благодарности от горожан.

И отступил назад, исчез с экранов.

Президент и генерал переглянулись: мол, что это было? Затем синхронно пожали плечами. Генерал сказал:

— То есть вы собираетесь прикрыть этого киборга от «DEX-компани»?

— Конечно, — спохватился президент, — следует учесть его уголовное прошлое. У вас, вероятно, будут к нему претензии…

Генерал посмотрел на киборга, замершего чуть ли не по стойке смирно (если, конечно, может быть таковая в положении сидя), и вдруг ухмыльнулся, ехидно, но почти добродушно:

— О, с этим не вижу проблем. Оборудование — оно и есть оборудование. Этак мы каждый бандитский бластер должны под суд отдавать, что ли? Вот в будущем... вы уверены, что сорванный киборг не опасен?

— Я беседовал с сотрудниками нашего полицейского управления. Они мне спели целую оперу о том, какой этот Вond замечательный, хороший и мирный. А начальник управления готов его принять под свою ответственность. Хотя, конечно, речь тут может идти только о моей личной ответственности, поскольку дать этому… хм… кандидату гражданство Нереиды могу только я.

Джеймс слушал разговор с абсолютно неподвижным лицом. Однако при слове «гражданство» он завис на две секунды.

И генерал при этом слове завис на тот же срок.

— Гражданство? — переспросил он наконец. — Даже так стоит вопрос?

— Да, — вздохнул Матвеев, — когда я говорю — жизнь, я имею в виду жизнь легальную и не в качестве приписанного к полицейскому участку оборудования, поскольку какая же это, к чертям собачьим, жизнь... Нет уж. Жизнь так жизнь, в качестве полноценного гражданина Нереиды, со всеми правами и обязанностями. Которые он и так вполне успешно выполнял, если на то пошло... Планета будет надо мной смеяться... Да ладно, пусть смеются. Первый раз, что ли?

— «DEX-компани» поднимет шум, — ухмыльнулся генерал. — А это серьезные противники. Но тут я смогу вам помочь. У меня есть кое-какие рычаги давления на эту компанию. Взамен выдадите мне шайку, арестованную вашим Bond’ом. У нас к ним есть ряд вопросов. Сьют — мелочь и дурак, но через него можно выйти на очень интересных личностей... Кроме того, мне хотелось бы, чтобы арест Сьюта и его дружков проходил по документам как наша совместная со здешней полицией операция.

— Да отдам, конечно, какие вопросы! — обрадовался президент. — И — да, брали их вместе! Если хотите, под вашим руководством.

Генерал впервые обратился к киборгу:

— У тебя сохранились записи преступных действий Сьюта?

— Только два последних эпизода, — ровно ответил Джеймс. — Предыдущие записи он приказывал стереть, а последние два раза — забыл.

— Я же говорю — как есть дурак. Еще и забывчивый. Сбрось мне файлы. Пригодятся... — Генерал перевел взгляд на президента. — Господин Матвеев, вы хотите оставить это сорванное сокровище в управлении полиции?

— Да. Но не как оборудование, а как полноценного сотрудника.

С генерала впервые слетела невозмутимость. Он рявкнул:

— Только не майором! Я на этом настаиваю! Хрен ему чужие погоны, пусть свои зарабатывает!

— Согласен! — примирительно откликнулся президент. — Рядовым констеблем.

Остывая, генерал буркнул:

— И фамилию пусть поменяет. Джеймс Горин был отличным офицером... нечего примазываться…

— И этот вопрос решим. — Президент взглянул на киборга. — Джеймс, выбери себе другую фамилию. Любым способом, хоть рандомно.

Киборг не задержался с ответом ни на мгновение:

— Бонд. Джеймс Бонд.

— А что? — хохотнул генерал. — И врать не надо...

***

А потом вирт-окна погасли. Бонд сидел неподвижно, глядел перед собой и думал, что все, конечно, кончилось чудесно... только вот вся беда в том, что вовсе оно не кончилось. Во всяком случае для него. Оно только начинается. Вот сейчас. Вот тут, прямо за этой дверью. В полицейском управлении. Среди тех, кому он столько времени лгал и чью дружбу и уважение ему теперь предстояло завоевывать заново. Если такое, конечно, вообще возможно.

Он и не заметил, когда уважительное отношение к нему окружающих (вот этих конкретных окружающих особенно!) стало вдруг приоритетным. Таким же остро необходимым и самым важным, каким до этого были (или казались?) свобода и спасение собственной жизни.

Теперь надо было выйти из комнаты. И встретиться глазами с людьми, которые знают, что он киборг. Оборудование. Жестянка. Пусть даже теперь и со статусом человека... но как раз для этих людей статус никогда не являлся приоритетным. Они прикрывали его от дексиста, уже зная, кто он, — но тогда у них не было времени все как следует обдумать и понять. Тогда он еще был для них другом.

Казался другом...

Bond’ы умеют хорошо притворяться, это всем известно, они под это заточены, чтобы втираться в доверие, чтобы вызывать симпатию и желание помочь, чтобы… лгать.

«Я беседовал с сотрудниками управления. Они мне спели целую оперу о том, какой этот Bond замечательный. А начальник управления готов его принять под свою ответственность...»

Да. Они выручали его как могли. Из благодарности — ведь киборг не дал взорвать Столицу. Но опасность миновала. Он жив. И у них было время понять, что он им врал. Постоянно.

Поверят ли они ему хоть когда-нибудь? Или так и будут смотреть отстраненно, с затаившимся в глубине глаз подозрением? Холодных ярко-синих глаз…

Ладно, чего там. Для Bond’а нет ничего невозможного, как любили утверждать спецы из «DEX-компани». Будет трудно. И долго. И, наверное, больно — он ведь давно уже знает, что больно бывает не только от плазмы и нейрохлыста.

Придется терпеть. Сам виноват. Придется долго доказывать, что он достоин доверия и дружбы. Делом доказывать, не словами — кто поверит словам лжеца? Доказывать ежедневно. Ежечасно. А иначе нет смысла тут оставаться, надо было делать те самые два шага назад и уходить, пока они ничего не поняли. Выбор был сделан тогда. Так почему же сейчас коридор полицейского управления кажется страшнее камеры мусоросжигателя?

Бонд вскинул голову и улыбнулся совершенно необаятельной улыбкой, неспособной никого очаровать и расположить — разве что только запугать. Он теперь Бонд еще и по паспорту. Значит, српаквится.

К черту!

Первый шаг всегда самый трудный, кому это знать, как не шпиону, пусть и бывшему?

Джеймс Бонд встал с кресла. Отворил дверь.

И замер на пороге.

В коридоре собрались все полицейские силы планеты Нереида. Все пять человек. Стояли и ждали. И вовсе не надо было быть Bond'ом чтобы понять, кого они ждали.

Рита шагнула вперед. Снизу вверх глянула ему в лицо изумительными синими глазами, улыбнулась просительно и слегка виновато:

— Хотите кофе? У меня с собой термос. Только вот пончики кончились...

— Подумаешь, пончики! Я заказал пиццу, — откликнулся Невидимка. — Доставят с минуты на минуту.

— С меня — бутылка настоящего земного коньяка, — усмехнулся капитан Ржаной. — Подарок президента. Предлагаю отметить расширение штата полиции.

— Да здравствует новый констебль! — Пабло от наплыва чувств хлопнул Джеймса по плечу.

— Празднуем! — довольно прогудел Степан.

— Празднуем, — согласился капитан. — Только не забудьте потом выпустить из «гадовоза» дексиста.

***

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ