– Как пожелаешь, – махнул рукой Акайо. – Знаю, моё чрезмерное увлечение ориентализмом не всем по нраву, но главное ведь философия, а не декорации, верно?

– Несомненно.

Снова воцарилась тишина, на этот раз более продолжительная. Её нарушило появление Кенты. В руке маг нёс туго набитую спортивную сумку.

– Я поеду на своей машине, – сказал он.

– Нет, тебя повезут с завязанными глазами, – отозвался Канэко, глядя при этом не на молодого человека, а на его отца. – Я предупреждал насчёт конспирации.

Кента вспыхнул.

– Скажи спасибо, что не с мешком на голове, – проговорил Акайо. – Я бы поступил именно так.

– Иди с моими людьми, – сказал Канэко. – Теми, что ждут снаружи. Они проводят тебя до машины.

– Прощай, отец, – Кента низко поклонился Старейшине своего клана.

Тот встал и, подойдя к сыну, крепко его обнял.

– Ты – мои глаза и уши, – сказал он. – Помни об этом.

– Я не подведу!

– Иди, – Акайо отступил.

Когда молодой человек вышел, он взглянул на Канэко.

– Всё это ради него, – сказал он. – У меня нет никого и ничего дороже.

– Так не посылай его. Отправь кого-нибудь другого.

Кэндзя Куросай отрицательно покачал головой.

– Кому ещё можно доверять?

Такой вопрос не стоял в клане Ки-Тора. Предательство – вроде того, которое совершил Риота Утияма – являлось редкостью. Ямабуси Жёлтого тигра преданно служили клану и его Старейшине. Но Чёрный носорог исповедовал философию лидерства, и, хотя идея превосходства Куросай относилась к клану в целом, его члены поневоле постоянно следили друг за другом, опасаясь получить нож в спину.

– Как знаешь, – сказал Канэко. – Но я за него не в ответе.

– Раньше ты бы так не сказал, – заметил Акайо.

– Раньше ты не послал бы в мой парк своих людей, – парировал Канэко.

Он снова поднялся, его телохранители сделали то же самое.

– С появлением Навигатора всё изменилось, да? – проговорил Акайо. – Ставки резко возросли. Игра перешла из состояния спокойной конкуренции в фазу активной подготовки к финальной битве.

– Финальных битв не бывает.

– Ты прав, ты прав, – Фурукава натянуто улыбнулся. – Разумеется, все схватки – лишь череда в бесконечном восхождении на вершину Фудзи.

– Именно так. И достигает её не тот, кто торопится подняться раньше других, а тот, кто не прекращает подъём.

– Само собой. Мы все знаем это. Но оставим теории. Пора действовать.

– Думаю, ты прав, – сказал Канэко. – Спасибо за гостеприимство, но у меня ещё есть дела.

– Конечно, я понимаю, – Акайо церемонно поклонился.

Канэко ответил ему тем же.

– Прощай, господин Фурукава.

Старейшина Ки-Тора и братья Сигори вышли, оставив главу Чёрного носорога в одиночестве. В соседней комнате их дожидались несколько человек во главе с Хизеши.

– Сэнсэй, тут какой-то парнишка прошёл, – доложил бугай сходу. – Сказал, что с нами поедет. Я его вниз отправил с Акирой.

– Правильно, – сказал на ходу Канэко. – Это сын Акайо. Беречь его пуще зеницы ока, понял?

– Ясен пень, сэнсэй! – прогудел, шагая рядом, Хизеши. – Не волнуйтесь. Обогреем, приласкаем, водой ключевой напоим прямо из ладоней.

– Поедешь с ним. Глаза завяжешь.

– А куды везти-то?

– В нашу штаб-квартиру. Потом, в последний момент, переправим его в убежище.

– Серьёзно? – удивился Хизеши.

В этот момент ямабуси вышли из похожего на восточный дворец обиталища Акайо Фурукавы и погрузились в лифт.

– Таково условие, – сказал Канэко.

– Ясно, – Хизеши почесал репу, озадаченно крякнул. – Поручу его Сигори.

– Правильно, – одобрил кэндзя.

Через пару минут компания вышла на крыльцо. Перед домом стояло около двух десятков машин, большая часть которых принадлежала клану Куросай. На вышке, расположенной у въезда на стоянку, дежурили охранники с нашивками-камонами.

– Рано или поздно стремление к роскоши погубит Акайо, – проговорил Канэко, обернувшись, чтобы взглянуть на тонированные окна пентхауса. – Вы ведь помните, какой у него аватар? – добавил он, обращаясь к телохранителям.

Один из братьев откровенно фыркнул, другой только понимающе улыбнулся.

– Вот и я о том же, – кивнул Старейшина, садясь в машину.

***

Руслан лежал на кровати, уставившись в потолок, и думал. Ему только что прочитали трёхчасовую лекцию по поводу того, кто он, зачем и почему. А также просветили насчёт гармонии, которую всеми силами следует поддерживать. От всего, что парню наговорили, голова шла кругом. Руслан никогда не поверил бы услышанному – просто решил бы, что оказался в руках сумасшедших сектантов – если б своими глазами не видел, как человек превратился в кровавую кашу от одного лишь его желания, причём даже не сформулированного. Отмахнуться от этого факта Руслан не мог – тем более, ему только что объяснили, как это произошло и чем чревато.

Мысли вращались вокруг энергетической волшебной реки Кава-Мидзу, соединяющей мир людей и мир демонов, которых маги называли на японский манер «они» или «ёкай». Получалось, то, о чём он читал и слышал в детстве, – правда, а вовсе не выдумки и бабушкины сказки. И история человечества, полная, на первый взгляд, суеверий и мракобесия, куда более похожа на ту, что засвидетельствована в трудах древних, а не современных учебниках.

Подумать только: ведьмы, маги, демоны и святая инквизиция! От такого поневоле поедет крыша. Хотя на этот счёт Руслан теперь мог не волноваться: всё, что с ним происходило, как выяснилось, не было галлюцинацией. Испытывал ли он облегчение? Трудно сказать. С одной стороны, конечно, приятно узнать, что ты не шизофреник. С другой – как вот так просто взять и принять существование сверхъестественного, если всегда полагал, что оно – всего лишь часть телевизионных передач и популярных книжек?

Руслан достал сигареты, щёлкнул зажигалкой и, прикуривая, вспомнил, как Аяко рассказывала о жизни ведьм и колдунов, их борьбе с инквизицией и негласной конкуренцией магических кланов. Выходило, что каждый ямабуси ходил по лезвию ножа и в любой момент мог погибнуть – несмотря на то что обладал силой куда большей, чем обычный человек. Но Аяко говорила об опасности так, что становилось ясно: она всегда готова встретить её лицом к лицу. Это мужество, исходившее от хрупкой на вид девушки, поразило Руслана. Он понял, что оказался не среди гадалок и астрологов, а в компании воинов.

В голове всплыл образ рыжей ведьмы, и парень поневоле залюбовался им. О такой девушке он всегда мечтал. Все предыдущие, даже Лера, меркли по сравнению с ней. Даже странным теперь казалось, что он мог так переживать из-за расставания. Но Аяко разговаривала с ним холодно и отстранённо – словно для неё Руслан был всего лишь частью работы, важного задания, которое она стремилась сделать как можно лучше. Наверное, чтобы похвалил некий «сэнсэй Канэко», который, как понял из разговора с ведьмой парень, был в клане Жёлтого тигра главным.

«Ладно, – сказал себе Руслан, пялясь в потолок, – допустим, всё, что она мне наболтала, правда. От начала и до конца. Примем, так сказать, на веру. Значит, существуют люди, отличающиеся от других, причём их довольно много. Только не все знают про себя, что они особенные. И эти люди могут управлять некой невидимой рекой, которая связывает два измерения и является источником странной энергии, позволяющей творить чудеса. Но это не главное. Ямабуси мечтают найти место, которое называют Инферно, потому что тогда они смогут, не боясь демонов, свободно распоряжаться магической энергией. А чтобы попасть в этот Инферно, который, судя по всему, больше всего смахивает на Преисподнюю, нужно проплыть по Кава-Мидзу, или, как называют реку инквизиторы, Стиксу. И он, Руслан, – именно тот, кто на это способен. Навигатор, который должен послужить проводником для остальных магов. Редкая и потому очень ценная птица.

Аяко рассказывала об Инферно, называя его по-японски Ёми-но-Куни, и это место Руслану совсем не понравилось. По словам ведьмы, когда-то знаменитый Навигатор по имени Идзанаги стал первым, кто проплыл по Кава-Мидзу и попал в заветное место, однако ему пришлось применить всю свою магию, волшебный меч и мощные артефакты, чтобы спастись от демонов и Нуэ. Аяко утверждала, что с тех пор ямабуси овладели энергиями настолько, что путешествие Навигатора стало почти безопасным, однако Руслан в этом сомневался: ведьма ведь говорила с чужих слов.