— Послушать тебя — не война, а прогулочка, — улыбнулся Иванов. — Что ж ты столько дней Севастополь взять не мог?

— Попробовал бы взять! Погляди, какие тут немец укрепления имел! Каменный фронт! Легко сказать — прогулочка!

— Ладно, гвардия, не лезь в пузырь! Ты на Северной и отвоевался?

— Больно ты скор! — Петя, видно, обрадовался возможности порассказать о своих подвигах. — Мы еще и бухту под огнем форсировали на гробах, которые немцы своим приготовили.

— А, видел! Те гробы, что у берега дрейфуют?

— Те самые. Мы из них плотики вязали…

— Сержант! Чего ж ты оторвался? Давай сюда! И кореша веди!

Только сейчас Иванов заметил неподалеку от дороги, у подножия скалы, мичмана и троих матросов в синих робах. Они сидели на земле, усеянной серым щебнем, сквозь который пробилась весенняя травка. Возле них лежали миноискатели и длинные щупы.

— Дружки мои! — на ходу объяснил Петя. — Вместе с нами высаживались. Немецкие мины ищут. Уже сто штук в городе вытащили.

— Привет черноморцу! — шумно приветствовали минеры Иванова, когда тот подошел с Петей.

— Ого! Шампанское! — изумился Иванов, увидев, что перед моряками на земле стоят три большие черные бутылки с пробками, оплетенными проволокой, рыжей от ржавчины. — Где раздобыли?

— Здесь нас дожидалось! — показал мичман на разрытую землю.

— Повезло вам с такой находочкой.

— Никакого везенья. Сами прятали.

— Когда?

— В сорок втором, четвертого июля.

— Эх, не знал! Я ведь в тот день мимо проходил…

— Да ну? — Мичман засиял. — Значит, друг наш боевой! Мы ведь тоже последними уходили, как нам, минерам, положено.

Мичман взял одну из бутылок, начал осторожно раскручивать проволоку на горлышке.

— А что вы тут делали четвертого? — спросил Иванов мичмана.

— Приказ имели — штольни подорвать, — охотно объяснил тот. — Закладываем заряды, глядь, в отсеке — шампанского штабель! Решили: гитлеровым детям той шампанеи не оставим, подорвем. А для себя зароем, чтобы распить в честь возвращения. Вернулись сегодня — порядок, шампанея ждет!

— Хорошо вам! — порадовался Иванов за минеров. — Как были — вместе. А я вот только одного Петю встретил. Раскидывает война…

— Раскидывает… — Мичман продолжал с поистине минерской осторожностью снимать проволоку с горлышка. — А нас могла и закидать, когда штольни рвали. А что? Пока шнуры тянули — немцы уж вот они, на скале. Ну, говорю, сейчас мы вас доставим прямиком к вашему немецкому богу, с горы вам ближе. Как рвануло — дым до неба, и фрицы в нем. Так и не пришлось тем фрицам Севастополем полюбоваться.

Мичман наконец раскрутил проволоку. Лихо взлетела пенная струя.

— За победу! — поднялся мичман. — За наш Севастополь!