Глава XXIX ЖЕНЩИНА С ГОЛОВОЙ НА ПЛЕЧАХ ТЕРЯЕТ ГОЛОВУ
Ла Мариньер уехал в своем автомобиле в одиннадцать часов вечера. В полночь весь замок, казалось, спал. На башенных часах пробило два, когда какая-то тень, стремившаяся остаться незамеченной и прятавшаяся в тенях ограды, стены и кустов, прокралась в глубину парка.
Тень эта вышла из замка через потайную дверь в башне Изабеллы.
Как ни странно, собаки, начавшие было громко лаять, вдруг замолкли, когда тень прошла мимо их конур и углубилась в густой мрак аллеи платанов.
Оттуда она свернула на боковую тропинку и вышла по ней к ограде парка. Затем она прошла несколько сотен метров вдоль ограды и остановилась перед полусгнившей и почти скрытой ползучими растениями калиткой.
И тут наша тень не в силах была удержаться от восклицания: калитка, которую она рассчитывала найти запертой, была полуоткрыта.
Изумление, охватившее ее при этом открытии, никак не входившим в программу действий этой трагической ночи, заставило Фанни несколько замедлить шаги по стезе преступления.
Но она колебалась недолго.
Она стала бы презирать себя, если бы зашла так далеко, а потом отступила бы… перед открытой дверью!.. Ее жизнь, богатство, честь ее имени, будущее ее ребенка — все зависело от одного движения, которое она должна была сделать… такого простого… такого нетрудного движения…
Она подумала, что калитка, вероятно, стоит открытой уже много недель… несколько месяцев… быть может, ею пользуются слуги, чтобы тайком пробираться в соседнее селение…
Фанни внимательно прислушивалась в течение нескольких минут, пригнувшись к дорожке… Она не услышала и не увидела ничего подозрительного. Тогда она решила, что пришло время направить быстрые шаги к маленькому домику на берегу реки: приближался час, когда Марте являлись ее видения.
Она вышла из парка, не заметив ничего необычного, и пошла по хорошо знакомой ей тропинке, тянувшейся вдоль опушки Сенарского леса, по направлению к Ла-Буле.
Время от времени она видела теперь сквозь деревья ярко освещенные луной белые и обнаженные стены виллы. По небу плыли густые облака и ветер стремительно гнал их прочь от леса, который начинал зловеще гудеть.
Единственным оружием Фанни было ее бесстрашное сердце, но она не дрожала ни телом — из осторожности она закуталась в плотный плащ с капюшоном, — ни, так сказать, душевно.
Ее нисколько не смущал ночной облик окружавших ее предметов. Ее не останавливали ни неожиданное раскачивание ветки, ни колышущийся и стонущий силуэт куста. Она шла все вперед, оглядываясь по сторонам, и вскоре оказалась у выступа стены, где однажды вечером уже пряталась вместе с любимым мужем, подглядывая за призраками Марты…
Тогда она хотела знать. Теперь надлежало действовать.
И она стала терпеливо ждать…
Окружающая обстановка была почти такой же… был почти тот же час… луна так же переменчиво светила… и точно так же отзванивали часы на ближней колокольне… и так же покачивались унылые осины справа, у тропинки… такой же леденящей свежестью веяло от реки, что катила бледные воды между водяных лилий, под ивами… И так же позвякивал цепью старый челнок…
О! этот звон цепей! Какое значение приобрел он в больном воображении некоторых людей!.. Фанни даже в этот миг не удержалась бы от улыбки, но ее вниманием овладела появившаяся на пороге садовой калитки бедняжка Марта…
Если кто-нибудь походил на призрака, то это была она… она больше, чем когда либо, напоминала привидение!.. Она была такая хрупкая, такая хрупкая, и так дрожала… что Фанни, несмотря на свое безжалостное сердце, пожалела бы ее — но тут бедная помешанная произнесла имя, воплощавшее все ее безумие: «Андре!.. Андре!..»
Она звала возлюбленного призрака… она звала верное видение… И она наверняка видела его, ибо слышала то, чего не слышал никто, и видела то, чего не видели другие… Простирая руки, она шла к реке… призывая свою мечту, зовя: «Андре!.. Андре!.. Здесь ли ты?..»
Тогда Фанни скользнула к ней движением тигрицы, готовящейся к прыжку. Ей оставалось сделать только шаг, чтобы коснуться своей жертвы, сделать только одно движение, чтобы сбросить ее в реку.
Но она застыла и рука ее бессильно повисла… И Фанни едва не закричала от ужаса: она увидела призрака…