И наконец, такое весьма важное обстоятельство. Все то время, пока шел первый допрос отца Колина, пресс-бюро Скотленд-ярда усиленно распространяло сведения о том, что произошло самоубийство, совершенное психически больным человеком. Если бы не это усиленное стремление полиции выставить Колина ненормальным, если бы не отказ предъявить его тело отцу, если бы не попытка отрицать указанное Джеймсом Роучем точное время, когда ему было сообщено о смерти сына, — если бы не все это, то могло бы и не возникнуть подозрений, что предшествующие события в участке развивались иначе, отметил адвокат семьи Роуч Гарет Пирс.

Добавим — если бы еще не устоявшаяся репутация полиции как заповедника расистов, не церемонящихся с «людьми второго сорта». Об этом говорилось в заявлении организации, носящей название «ассоциация чернокожих района Хэкни». В нем указывалось на самую настоящую жестокость, которую полиция обнаруживает по отношению к темнокожим, на травлю, которой они подвергаются с ее стороны. Говорилось и о целом ряде других смертных случаев, которым полиция не дала достаточно веских объяснений.

«Бобби» за работой

«Вера в полицию, доверие к ней полностью рухнули», — заявил парламентарий-лейборист Эрнест Робертс, представляющий в палате общин этот столичный район. Он напомнил о жалобах на беспочвенные задержания и обыски, на противозаконный арест чернокожей женщины, особо выделил возмутительный случай с семейством Уайт. История же с Роучем стала «той соломинкой, что переломила спину верблюда», констатировал Бэннор Хесс, секретарь «ассоциации чернокожих района Хэкни». «Люди не кончают самоубийством в здании полицейского участка, — подчеркнул он. — Когда же полиция стремится представить случившееся самоубийством, даже еще до того, как сообщить родителям о смерти их сына, то у нас появляются основания поставить это под сомнение»¹².

Смерть молодого темнокожего в здании полицейского участка при весьма загадочных обстоятельствах и подозрительные манипуляции стражей закона действительно стали последней каплей, переполнившей чашу терпения жителей этого района Лондона, в первую очередь «цветных». Пятьсот человек приняло участие в демонстрации протеста против бесчинств полиции. Над головами людей плыло множество портретов Колина Роуча. Многие транспаранты прямо утверждали: «Колин Роуч убит!», «Требуем публичного расследования!» Манифестанты прошли по улицам Хэкни и завершили свой марш неподалеку от получившего скандальную известность полицейского участка в той части Хэкни, которая называется Стоук Ньюингтон. Часть демонстрантов двинулась вдоль Хай-стрит по направлению к самому участку. Здесь «бобби» вновь показали свое истинное лицо. Они выхватывали людей из колонны и бросали их в свои фургоны. Прохожие, наблюдавшие эту картину, не могли сдержать негодования: стражи закона арестовывали ни в чем не повинных.

Этой операцией командовал лично суперинтендент Мур, стоявший в дверях участка позади полицейского кордона. Время от времени его подчиненные «захватывали в плен» очередного демонстранта и волокли в участок… Возмущенные этим бесчинством, сквозь кордон пробились четверо членов муниципального совета, представляющие лейбористскую партию. Мы стали свидетелями того, как людей хватали лишь за то, что они здесь оказались, с гневом заявил суперинтенденту Бринли Хевн, председатель комиссии по вопросам полиции муниципалитета Хэкни. С людьми при этом обращались исключительно грубо, добавил Патрик Кодикара, председатель комиссии по социальным проблемам. На Мура и его коллег эти заявления не произвели особого впечатления. По сфабрикованным полицией обвинениям «взятые в плен» были привлечены к суду — всего 49 человек¹³. «Мы должны дать отпор расистам-полицейским, и для этого нам следует сплотиться, всем — черным и белым!» — этот призыв, брошенный одной из жертв полицейских преследований, Нелли Найт, встретил отклик участников демонстрации протеста.

Однако широкие протесты общественности не возымели особого действия на сотрудников этого участка. Более того, смерть Роуча при неясных обстоятельствах открыла им новые возможности в их весьма специфических «играх» с арестованными. Стало известно, что некоторых задержанных в связи с различными правонарушениями «бобби» из участка в Стоук Ньюингтон пытаются обвинить в убийстве Роуча. Это психологическое давление, в частности, испытали на себе двое чернокожих молодых людей, дававших показания по поводу похищения предметов собственности.

«Цветной?» — значит, бунтовщик

«Наиболее заметным аспектом полицейской практики стал зачастую неприкрытый, оскорбительный и облеченный в форму насилий расизм» — такой вывод сделан в докладе, посвященном действиям полиции района Хэкни, который подготовило местное отделение КРР. В этом документе «бобби» обвиняются в произволе, тирании и террористических действиях, жертвами чего в первую очередь становятся представители этнических меньшинств. Люди жалуются, что полицейские обзывают их «черными ублюдками», твердят, что «эта страна для белых», им заявляют в лицо, что «у черных уголовная натура»¹⁴, что доверять им нельзя. На улицах «бобби» постоянно останавливают «цветных» и требуют предъявления документов. «Создается впечатление, что полиция вознамерилась превратиться в силу, сеющую на улицах страх»¹⁵,— отмечается в докладе. Базирующаяся в Восточном Лондоне общественная организация «общинный альянс за подотчетность полиции» сообщила, что за 1982 год она получила 340 жалоб на действия блюстителей порядка. В 108 случаях сообщалось о постоянном третировавши со стороны полицейских, в 68 жалобах говорилось о проявленном ими откровенном расизме, в 52—о жестоком обращении в участке, в 39—о физическом насилии¹⁶.

Имеются и другие исследования, прямо или косвенно подтверждающие линию полиции на запугивание и третирование представителей этнических меньшинств. По данным сотрудников юридического центра в Ноттинг-хилле в Западном Лондоне, случаи третирования темнокожих на улице происходят в 30 раз чаще, чем в отношении белых. В отдельном разделе подготовленного ими доклада рассматриваются 30 случаев, когда объектом обвинений в нарушении закона становились люди с темной кожей. Лишь в двух случаях действия полиции не подверглись резкой критике¹⁷.

Форменным обвинительным документом стал доклад, подготовленный созданной в столичном районе Лэмбет специальной рабочей группой во главе с королевским адвокатом Д. Тернер-Сэмьюэлсом¹⁸. В рабочую группу вошли ряд политических и общественных деятелей. (Когда эта группа формировалась в 1979 году, ее руководитель предложил тогдашнему шефу полиции Лэмбета Л. Эдамсу сотрудничать с членами рабочей группы. Однако тот наотрез отказался.) Члены группы заслушали порядка 300 свидетельств — как отдельных лиц, так и сообщения целых организаций. Один из этих свидетелей, член городского магистрата, рассказал: «Будучи врачом по профессии, я время от времени прошу разрешения участвовать в полицейском патрулировании. Иногда я езжу вместе с полицейскими в их машинах. Своими выкриками из машин они делают все возможное, чтобы спровоцировать чернокожих. Выкрикивать непристойные оскорбления считается вполне нормальным для полицейского офицера». Другая свидетельница, темнокожая женщина, поделилась своей тревогой за детей: «Всякий раз, когда они выходят из дома, у меня сердце из груди выскакивает. Весь наш опыт порождает страх. Надо бы полагаться на полицию, но к ней нет никакого доверия, поэтому сама почва существования нашей общины делается зыбкой».

Весьма любопытное свидетельство, в какой-то степени объясняющее агрессивность стражей закона, поступило от одного бывшего офицера полиции. «Вам говорят, что вы воплощаете закон, что вы контролируете улицы, что вы ни перед кем не отходите в сторону. Вы их заставляете отойти в сторону… Когда вы начинаете службу, то работаете, исходя из определенных квот, — вы должны задержать определенное число людей, вам необходимо продемонстрировать свою власть»¹⁹.

В докладе собрано немало доказательств третирования, систематических преследований «цветных». Подчеркивается, что организация допросов молодых людей «являет собой картину насилий, запугиваний и насильственных признаний». Юридический центр, созданный общиной, привел множество фартов произвольных обысков молодых людей, когда ничего предосудительного обнаружено не было. Однако первоначальная причина задержания и обыска молодого человека в этих случаях отбрасывалась, и его арестовывали за «нападение на полицейских офицеров» либо же за «оскорбление словом».