Куда более обоснованными были указания «пессимистов» на то, что экономический кризис с большей скоростью уничтожает в Ливерпуле рабочие места для черных, нежели для белых. (Разумеется, отметим, не сам кризис тому виной, а те социальные обстоятельства, в которых он разразился.)

«Пессимисты» оказались реалистами. Пророчеством явились слова, которые бросил в лицо своим коллегам в английском парламенте депутат-либерал из Ливерпуля Дэвид Олтон: «Пущен часовой механизм бомбы, которая вскоре взорвет сердца наших городов — в тот самый момент, когда молодежь перестанет молчать. Когда она выступит против тех, кто с таким бесчувственным пренебрежением относится к ее проблемам» ³¹. Власть имущие не придали должного значения и тому, что произошло за считанные дни до взрыва с занимавшим в то время пост министра по вопросам окружающей среды Майклом Хезлтайном. Он заехал в Токстет, чтобы проконтролировать ход строительных работ на Принсес-авеню, и стал мишенью участников демонстрации безработных, которые забросали его машину тухлыми яйцами и гнилыми помидорами. «А что нам остается делать? — цитирует западногерманский журнал «Шпигель» 24-летнего чернокожего, присутствовавшего при этом. — Мы не можем найти работу, нас выбрасывают на улицу. А там на нас набрасывается полиция, неважно, делаем мы что-нибудь противозаконное или нет. Это просто ужасно»³².

Плечом к плечу с темнокожими против общества, порождающего бесправие, выступили и белые жители Ливерпуля. В первую очередь — молодые, с особенной остротой переживающие крушение надежд и грядущую безысходность. На это прямо указывал в своем выступлении член парламента Эрик Хэффер. «Очевидно, — отметил он, — что в выступлениях участвовали не только черные, но и белые юноши. Этот факт ясно говорит о том, что причиной выступления послужил гнев и крушение их надежд на будущее. Существует настоятельная необходимость предоставить молодежи подобающие возможности, работу и понять их проблемы»³³.

Отбрасывая логику, полиция предложила собственную версию причин взрыва. Она представляла дело так, что волнения возникли вследствие подстрекательства неких «агитаторов». Комитет по связям с общественностью Мерсисайда (района вдоль реки Мерси, куда входит Ливерпуль с соседними населенными пунктами) опубликовал заявление, в котором развенчивается попытка извратить подоплеку событий. «Эти события — ясное предупреждение о том, что следует принять меры для решения важных социальных проблем, — подчеркивается в заявлении комитета, — и у нас нет никаких свидетельств, что волнения были вызваны чем-то иным, нежели стихийным взрывом гнева»³⁴.

Волнения в Токстете обнажили намерение властей полагаться лишь на «силовое» решение наболевших социальных проблем. Новой ступенью в эскалации государственного насилия стало применение местными блюстителями закона слезоточивого газа «си-эс». Прежде он использовался на территории Великобритании только против демонстрантов в Северной Ирландии. Газ вызывает жестокий кашель, рвоту, сильное раздражение глаз, кожи. Заместитель начальника полиции Мерсисайда П. Райт заявил, что его подшефные использовали против участников волнений 25 канистр с «си-эс». Райт предупредил, что в случае новых выступлений полицейские готовы использовать «против толпы» пластиковые пули.

Трое на одного

Министр внутренних дел У. Уайтлоу выразил одобрение действиям полиции. Применение «си-эс» было «совершенно верным решением», заявил он, дав понять, что поддержит любого начальника полиции, который станет поступать аналогичным образом в будущем³⁵. Полицейских следует лучше оснастить и подготовить для «подавления беспорядков», указал он. Министр сообщил, что им будут выданы стальные каски и огнеупорные костюмы. Комментируя это заявление министра, «Дейли телеграф» писала, что полиция намерена использовать североирландский опыт английских «сил безопасности». Применение газа «си-эс»— первый шаг в этом направлении³⁶.

Слезоточивый газ, смешавшийся с дымом ливерпульских пожарищ, еще не успел рассеяться, как языки пламени поднялись над Моссайдом — районом бедняков и иммигрантов в Манчестере. Весьма показательно, что местные жители сразу же обратили свой гнев против полиции. Здание участка на Денмаркроуд подверглось осаде³⁷. И это не явилось случайностью, прямо указывала впоследствии член муниципалитета Моссайда Г. Кокс³⁸,— столько ненависти накопилось у жителей против блюстителей порядка.

По признанию местных полицейских чинов, столкновения в Манчестере приобрели характер настоящей «партизанской войны». В стычках в ночь на 10 июля здесь участвовало свыше тысячи молодых людей. Мощная баррикада перегородила Плейнсфилдский тупик. Вскоре она оказалась объятой пламенем. Заполыхал магазин на Принсесс-роуд³⁹. Против участников стихийных выступлений были брошены мощные формирования стражей порядка. Полицейские фургоны на скорости 40 миль (примерно 65 километров) в час врезались в толпы молодых людей, среди которых подавляющее большинство составляли темнокожие⁴⁰. За фургонами двигались ряды пеших блюстителей закона, орудующих дубинками и прикрывающихся щитами. В ряде мест для разгона манифестантов использовались специально натренированные собаки. Молодежь отвечала градом камней и битого кирпича…

«Имел ли целью маневр с фургонами рассеять скопление людей либо же преследовал задачу лишить кого-то жизни или причинить ущерб здоровью?» — так нарочито академически поставил вопрос председатель специально созданной комиссии по расследованию причин волнений в Моссайде, королевский адвокат Б. Хитнер. Маневр преследовал целью первое, но вполне мог иметь своим результатом и второе, ответил член муниципального совета Манчестера лейборист А. Спенсер. Если бы кто-нибудь поскользнулся, то был бы задавлен насмерть⁴¹.

Хотя комиссия по расследованию не пользовалась особым доверием общественности и в значительной мере ею бойкотировалась (один из свидетелей бросил Хитнеру: «У вас «роллс-ройс»? А у меня — ручная тачка»), некоторые из сделанных на ее заседаниях заявлений проливают свет на причины манчестерской вспышки. Как и в предыдущих случаях, мощный заряд ярости накопился у местных жителей, особенно «цветных», против полиции. Член парламента от Моссайда лейборист Дж. Мортон указал, что люди не решаются давать в комиссии показания против действий полиции, опасаясь репрессий в отношении своих семей⁴². О всевластии местной полиции говорил манчестерский солиситор Ф. Джоунз. Сплошь и рядом его клиенты жаловались на притеснения и преследования со стороны стражей закона. Особенно участились эти жалобы на протяжении года, предшествующего «жаркому лету». Людей без всякого повода хватали на улицах, увозили в участок, где обходились с ними крайне жестоко. На тех же, кто пытался подавать жалобы, полицейские чины оказывали весьма чувствительное давление. Если пострадавшие все же отваживались настаивать на своем, то все равно не добивались ничего — процедура рассмотрения этих заявлений была построена так, чтобы выгораживать полицию. За последние 10 лет, подчеркнул Джоунз, ни один истец не добился своего⁴³. Люди, подававшие жалобы, отлично видели, что их попросту надувают, констатировал Мортон ⁴⁴.

В итоге свидетельские показания свелись к следующему. Нет оснований утверждать о каком-то подстрекательстве к выступлениям извне. Отношения местных жителей с полицией давно подошли к точке кипения. А глубинной причиной случившегося, как заявил, например, комиссии рыходец с Ямайки, по профессии водитель автобуса, является безработица⁴⁵.

География июльских волнений между тем стремительно расширялась. После лондонского Саутхолла, ливерпульского Токстета, манчестерского Моссайда ожесточенные столкновения разгорелись в столичном районе Уолтем, в Бирмингеме, Вулвергемптоне, Честере, Ньюкасле, Ноттингеме… Число таких горячих точек, по свидетельству лондонской печати, составило по меньшей мере два десятка⁴⁶. Сообщения корреспондентов напоминали реляции с фронтов военных действий.

В ожидании хоть какой-нибудь работы

Агентство Рейтер 15 июля передавало: «Вспышки беспорядков в больших и малых городах Англии продолжаются уже 11 дней, и политические деятели оппозиции, и руководители различных общин призывают правительство пересмотреть его экономическую политику, чтобы предотвратить повторение насилий. Но премьер-министр Маргарет Тэтчер упорно подчеркивает, что борьба с беспорядками — это в основном вопрос охраны законности и порядка, и сосредоточивает сейчас свои усилия на оснащении полиции новым оружием для борьбы со смутьянами… О резком различии в позициях правительства и руководителей национальных общин по вопросу о том, как следует урегулировать обстановку, красноречиво говорит немногословное заявление, сделанное после того, как Тэтчер совершила вчера поездку в пуленепробиваемом лимузине по ливерпульскому району Токстет, где происходили беспорядки. Тэтчер сказала, что вот уже десять дней они тревожат ее больше всего. Но Уолли Браун, представитель общины черных в этом районе, заявил: «Г-жа Тэтчер внимательно выслушала то, что нам пришлось ей сказать, но я не думаю, чтобы она даже начала понимать». Руководители общины в Токстете, где целые улицы пылали в огне, когда происходили беспорядки, распространившиеся на не менее чем