Глава 3

Я улыбнулся, глядя на Эми. Мы нежились в постели - наш обычный субботний ритуал протекал полным ходом. Я сделал кофе, она приготовила свои потрясающие бутерброды на завтрак, и мы вернулись в постель с прессой. В течение часа я лениво просматривал заголовки газет, наслаждаясь спокойствием, а Эми в это время отгадывала кроссворд, часто прерывая меня вопросами.

- Нелетающая птица, три буквы?

- Эму.

- Место хранения, четыре буквы?

- Хм... шкаф?

- О, подходит!

Я ухмыльнулся, продолжая читать.

- Толкающий инструмент?

Я поднял взгляд.

- Что?

- Четыре буквы. Возможно, начинается на Ч… и совершенно точно заканчивается на Н.

- Ты издеваешься надо мной?

- Ага.

А затем Эми упала на кровать, смеясь над своей глупой шуткой. Усмехнувшись, я поднял ее ноги себе на колени и погладил лодыжки так, как ей нравится. Она вздохнула от удовольствия и улыбнулась, положив руку под голову. Она была расслаблена и с нежностью смотрела на меня.

Мне нравилось видеть ее такой.

В офисе она была Амелией, крутой и профессиональной, силой, с которой нужно считаться, недаром заработав прозвище «генерал». Она справлялась с командой, поставками и проблемами качественно и без нареканий. Выглядела Амелия соответственно; ее наряды всегда были по-деловому женственными, но никогда не пересекали грань, а волосы собраны в строгую прическу. Часто шальной завиток выбивался из общей массы и не слушался, когда она пыталась приручить его, а мне требовались недюжинные усилия, чтобы сдержать себя. Я хотел протянуть руку и сам убрать локон за ухо, оставив при этом нежный поцелуй на мягкой коже. Было все труднее сопротивляться.

При общении с отцом она по-прежнему оставалась эффективной и властной, хотя ее слова были смягчены любовью, если, конечно, они не спорили из-за бюджетов или его ужасных привычек в еде.

Но наедине со мной она становилось моей Эми. Язык ее тела менялся, движения приобретали плавность, мягкость, и она становилась податливой и гибкой, как жидкая ртуть. Ее улыбки были наполнены светом, взгляд - теплом и любовью, и она источала нежность, которую я так долго жаждал. Эми часто смеялась, заражая меня своим весельем. Мне нравилось заставлять ее смеяться.

- Ты такая забавная.

Она ухмыльнулась.

- И ты любишь меня.

- Люблю.

Ее лицо стало серьезным.

- Скажи мне.

Убрав ее ноги с моих колен, я навис над ней, удерживая ее взгляд.

- Я люблю тебя, Эми. Больше всего на свете. Ты - мой мир.

Она застенчиво улыбнулась.

- Я люблю тебя.

Я проследил вдоль ключицы языком, выводя узоры на нежной коже. Поднялся поцелуями выше, оставляя влажный след на шее, и нежно прикусил мочку уха, улыбаясь ее дрожи.

- Теперь о том задании из кроссворда, может быть, мне нужно помочь тебе с... физической демонстрацией толкающего инструмента?

- Да... Логан... Боже... да... покажи мне.

~o0o~

Она свернулась калачиком рядом со мной, укутанная в мои объятия. Газеты были разбросаны по полу вокруг нас, одна чашка перевернулась, заливая темным варевом бумагу. Я снова и снова прослеживал кожу ее руки вверх и вниз, выводя незамысловатые узоры пальцами.

- О чем думаешь? – поинтересовалась она через некоторое время.

- Как хорошо, когда ты в моих объятиях.

Она прижалась крепче.

- Знаю.

- Хочу, чтобы ты все время была здесь.

Эми чуть отстранилась, посмотрев на меня.

- Логан?

- Ненавижу, когда ты уходишь, а я даже не могу ни с кем поговорить - рассказать о том, как сильно я скучаю или беспокоюсь о тебе. Ненавижу скрывать то, как сильно люблю тебя.

- Тогда нам нужно это изменить.

Я кивнул.

- Знаю, что нужно, просто не знаю как. – Я нервно провел рукой по волосам.

- Мы поговорим с моим отцом и все ему расскажем.

Я фыркнул.

- Конечно, все пройдет отлично. Уверен, что к концу разговора у меня будет разбита губа, и я лишусь работы.

- Ты действительно думаешь, что он будет настолько расстроен? Отец очень хорошо к тебе относится.

- В дополнение к тому, что я намного старше и недостаточно хорош для тебя, думаю, он разозлится, что мы держали наши отношения в секрете все это время. Он будет злиться по многим причинам.

Эми покачала головой.

- Ты достаточно хорош для меня. Он увидит это. Возможно, сначала он рассердится, но отец любит меня и хочет, чтобы я была счастлива. Ты делаешь меня счастливой.

Погладив ее щеку, я улыбнулся.

- Мне нравится делать тебя счастливой, но я не уверен, насколько быстро твой отец придет в себя. Он был очень настойчив, чтобы никто в компании не приближался к тебе.

- Тогда мы должны немедленно это решить. - Ее голос стал еще тише. - Ты беспокоишься об его гневе в личном или профессиональном плане?

- Понемногу о том и другом, - признался я. – Я профессионал своего дела и мне нравится работать на твоего отца. Я очень люблю свою работу.

- Больше, чем ты любишь меня?

Я дернул себя за волосы от разочарования.

- Конечно же, нет.

- Тебя смущают наши отношения? Ты стыдишься меня?

- Нет! Ничего подобного!

- Но мы все еще прячемся.

- Эми…

- Ты собирался уйти, когда думал, что мы не можем быть вместе. Что сейчас? Ты бы ушел ради наших отношений? Или ты не имел это в виду?

- В то время да. Я не хотел уходить, но думал, что так лучше.

- Но не сейчас? Даже если бы это означало, что мы открыто можем быть вместе?

- А что насчет тебя? Ты сказала то же самое, - бросил вызов я. - Ты говорила, что важно, чтобы я продолжал работать с твоим отцом. Или это уже не имеет значения?

Эми встала, вдруг очень рассердившись.

- Ты этого хочешь? Чтобы я отказалась от своей работы?

Я тоже встал, чувствуя напряжение.

- Не вкладывай слова мне в рот.

А потом мы поссорились. Мы бросали друг другу злые слова и обвинения. Ни один из нас не смог принять правильное решение в ситуации, возникшей в неподходящий момент, когда мы были обеспокоены, не уверены в будущем и устали скрывать свои чувства. Я должен был обнять Эми и сказать, что мы поговорим с ее отцом. Решим проблему вместе. Если он будет в ярости и полностью против нас, я, не раздумывая, уйду с работы, которая мне нравится, потому что люблю ее больше всего на свете.

Вместо этого мы продолжали спорить, пока она не разозлилась окончательно и, собрав свои вещи, ушла. А я был достаточно зол, чтобы отпустить ее.

Хлопок двери за ее спиной еще несколько часов эхом отражался в доме и в моем сердце.

В воскресенье я был несчастен. После бессонной ночи, когда я всю ночь ворочался, прокручивая наш спор в голове, моя кровать казалась слишком большой и пустой без нее. Я несколько раз тянулся к своему сотовому, собираясь позвонить ей, но каждый раз передумывал, не желая, чтобы этот разговор произошел по телефону. Я очень хотел увидеть ее, но идти к ней домой было опасно. Она всегда приходила сюда, поскольку я жил далеко от Дэвида, а ее квартира находилась в двух кварталах от него. Слишком велика была вероятность того, что он увидит мой грузовик. Я мерил шагами комнату, расстроенный и сердитый, но в итоге решил хоть раз сделать что-то правильно и, послав все к черту, запрыгнул в свой грузовик.

Притормозив у ее подъезда, я увидел там грузовик Дэвида, припаркованный рядом с машиной Эми, и, проклиная всех и вся, просто уехал. Остаток дня я провел, занимаясь делами, и несколько раз проезжал мимо ее дома, но грузовик Дэвида оставался там, словно тихий страж. Сдавшись, я отправился домой и отправил ей простое сообщение.

Я задница. Позвони мне, когда на побережье будет чисто, чтобы я мог извиниться. Люблю тебя.

Я ждал напрасно - телефон так и не зазвонил, а сообщение осталось без ответа.

В понедельник утром я был угрюмым, уставшим и отчаянно хотел ее увидеть. Просмотрев свое расписание, я едва сдержал проклятья, увидев, что сначала у нас намечалось рабочее совещание, а затем встреча с новым клиентом. Я уже встречался с ним один раз и мгновенно невзлюбил его. Он был напыщенной задницей, и я надеялся, что мы больше не увидим его, но, как нарочно, он запланировал еще одну встречу.

Амелия будет присутствовать на обеих встречах, и если мы сначала не поговорим, то обстановка может быть враждебной, а я бы не хотел этого.

Закрытая дверь ее кабинета и отсутствие грузовика на обычном месте подсказали мне, что Амелия еще не пришла. Дэвид разговаривал по телефону, и я помахал ему, проходя мимо. Закрывшись в своем кабинете, я разбирал бумаги, внимательно прислушиваясь к возне снаружи. Когда я, наконец, услышал приветливый голос Амелии, то расслабился и, выждав несколько минут, встал, прихватив со стола папку, чтобы пойти поговорить с ней. Открыв дверь кабинета, я замер, когда увидел ее. Вцепившись в дверной косяк, я тяжело сглотнул.