Мы лежим, я кладу ногу на него, и вожу пальцем по груди. Мне легко, хорошо, тепло, очень приятно. Так не было даже с Кристиной, очень странное чувство, усиленное особенностью моего организма.

— Ну вот, ты получил что хотел, теперь можешь прогнать меня и забыть. — Говорю тихо.

— Не говори так. — Он целует мою руку.

— Почему тогда так напряжён? — Спрашиваю его, целуя в ухо.

— Я не знаю, может мы делаем что-то неправильно? — Говорит он задумчиво.

— Я тоже не знаю, чувствую себя извращенкой, я же была мужчиной, ещё совсем недавно, а теперь я не понимаю себя. — Говорю тихо: — Тебя это не смущает?

— Нет, сейчас ты женщина, а другого не предвидится, значит я тоже извращенец. — Пожимает он плечами, и вроде бы расслабляется.

— Это странно, когда кто-то про тебя всё знает, и не надо ничего скрывать. — Говорю я. — Но что нас ждёт дальше?

— Я не знаю, но мне хорошо сейчас, а тебе? — Спрашивает он.

— Мне тоже, и это очень странно, никак не связано с моей повышенной возбудимостью. — Отвечаю ему задумчиво.

— Значит всё будет хорошо, мы справимся, а когда кризис пройдёт — там видно будет. — Проводит мне пальцем по соску.

— Меня могут и закрыть в клетке, после такого кризиса. — Говорю осторожно, ожидая любой реакции.

— Я их всех тогда закрою, а ты мне поможешь. — Твёрдо говорит он.

— Хорошо, когда ты есть. — Отвечаю.

— Хорошо, когда ТЫ есть. — Повторяет он, потом внезапно добавляет: — А ты блокирована?

— Не знаю, может быть нет. — Отвечаю, понимая про что он. — Это важно?

— Я тоже открытый, так что может взять… — Начинает.

Я снова сажусь сверху, нащупываю то, что мне нужно, и со стоном опускаюсь, останавливаюсь и спрашиваю:

— Ты против?

— Почему бы и нет, если получится? — Говорит он, потом добавляет: — Не останавливайся.

Я повинуюсь, и начинаю сначала медленно, а потом всё быстрее двигаться, ощущая тепло в животе, издаю стоны и часто дышу. Хватаюсь за изголовье кровати, которая скоро уже, судя по скрипам, развалится. Мне всё равно, я хочу ещё. В животе и голове разрывается бомба, я издаю крик, но мужчина ещё не закончил, и продолжаю двигаться. Как же хорошо в этом случае быть женщиной, особенно такой как я. Ещё три раза я испытываю невообразимые ощущение, тело покрылось капельками пота, мышцы ноют, и он наконец заканчивает. Внутри разливается тепло, я опускаюсь и крепко целую его в губы.

Лежим снова обнявшись, только он теперь сзади, и гладит мой живот, а второй рукой треплет волосы. Как же хорошо, как же приятно. Вот чего мне не хватало, вот о чём они все говорили про разрядку — стало очень легко. А может быть дело не в этом, я не знаю, но мне невероятно, безумно приятно всё что происходит. Очень не хочется в капсулу. Ведь вот они — краски этого мира, прямо передо мной.

— Если всё было так давно, больше двадцати лет назад, почему американцы и их союзники сейчас всполошились? — Спрашиваю Никиту задумчиво.

— Крот отправил информацию, его поймали, но сообщение уже ушло. — Говорит он: — Группа хакеров из Испании смогла получить доступ к устройству, куда пришло сообщение, но удалить возможности не было, поэтому просто подправили, получалось что мы нашли только что всё это сокровище и можем получить невероятное преимущество в технологиях.

— Возьми меня сзади, жёстко, ладно? — Прошу его.

Он встаёт, резко поднимает меня и ставит на четвереньки, нежно входит.

— Жёстко! — Кричу я.

Она начинает двигаться.

— Быстрее! — Поторапливаю: — Ещё, сильнее!

Да, вот это хорошо, только чего-то не хватает.

— Схвати за волосы! — Опять командую.

Улыбаюсь, когда он, крепко схватив, дёргает меня за волосы назад. Потом догадывается, и шлёпает по заднице. Я вскрикиваю, и прошу:

— Да, еще!

Он готов уже закончить, крепко хватает меня за талию, входит всё сильнее и чаще, а я прошу:

— В меня, всё, до конца…

И опять внутри разливается тепло, а в голове что-то взрывается, становится невероятно приятно, снова и снова, я бессильно падаю на подушку. Он опускается сверху, целует мне поясницу, спину, шею, потом зарывшись в волосы, находит губы и впивается в них. Оторвавшись, ложится рядом.

— Ты прекрасна… — Шепчет мне на ухо.

Я улыбаюсь, как какая-то маленькая влюблённая дурочка. Что же я делаю, что же мы делаем. Он водит рукой по моей спине, стирая капельки пота, и целуя моё плечо, смотрит внимательно. А мне вдруг становится страшно — может быть это всё из-за моей внешности, и, если что-то случится, он бросит меня? Смотрю ему в глаза, пристально, серьёзно — нет, я там не вижу предательства, только уверенность.

— Спасибо… — Шепчу, и целую крепко в губы. — Спасибо тебе, что ты есть.

Мы ещё лежим какое-то время, а потом идём в ванную. Нежно мылим друг друга, целуемся, и я опускаюсь на колени — хочется сделать ему приятно, хочется, чтобы ему было хорошо. Да, мне скоро в капсулу, мы какое-то время не будем друг друга видеть, но сейчас я могу сделать это. И я начинаю, а он охает от удовольствия, когда мои губы и язык касаются его…