Глава II

В Массауа узнали о смерти Саида в тот самый день, когда в Джумеле его хоронили.

Когда господин Попастратос получил это утешительное известие, он щелкнул пальцами, закурил сигарету и улыбнулся. Наконец-то! А там наверху этот идиот Абдаллах, и надо поскорее набить его до отвала кнатом до… до…

До каких пор — этого господин Попастратос не знал. Но это не имело никакого значения. Главное это то, что сейчас он поедет с Абдаллахом на Дахлак, за жемчугом. И зря смеялся господин Бабелон, этот старый чурбан:

— Счастливого пути! — Bon voyage!

С такими приятными мыслями господин Попастратос встал и медленно поднялся наверх.

Абдаллах сидел на коврике, скрестив ноги, и веки его дрожали. Он был совершенно трезв, но уже развязывал трясущимися руками новую вязанку кната, которую ему только что принесла старая Рифа. Рифа все еще стояла в дверях.

Но господин Попастратос даже не заметил ее, он слишком торопился.

— Позволь мне первому поздравить тебя, — начал он важно, поклонившись по пояс маленькой фигурке, сидящей на цыновке. — Ты — Господин Жемчуг. О душе твоего отца уже заботится сам дьявол.

Вязанка кната выпала из рук Абдаллаха. Его блестящие глаза закатились куда-то под лоб, так напряженно смотрел он на губы Попастратоса.

— Твой отец Али Саид умер, — объяснил господин Попастратос, думая, что Абдаллах не понял.

И тут внутри у Абдаллаха что-то дрогнуло. Сухая ветвь, которая поддерживала его тело, надломилась. Послышались рыданья… Тело медленно поникло на циновку. Тюрбан потомка пророка развязался, и можно было видеть бритую голову продолговатую, как яйцо.

Настала минута тишины. Господин Попастратос ждал, когда Абдаллах придет в себя, ведь это было для него так неожиданно. Но Абдаллах не шевелился, и мужчина беспокойно склонился над ним.

Абдаллах уже не дышал. Сердце у него слабое, у этого хилого сына Саида, и эль-кнат погубил его.

Секунду казалось, что господин Попастратос упадет рядом с Абдаллахом. Кровь отхлынула от его лица, он был бел как снег. Потом на лице его появились какие-то бурые пятна; он с недоумением смотрел на тело, лежащее у его ног…

А потом, заломив руки, закричал:

— Пес! Пес! Пес!

Старая Рифа накрыла лицо Абдаллаха и вышла. «Пнул, — шептала она, — и в голосе ее слышался ужас, — пнул мертвого»!..

А голос разъяренного хозяина поднял на ноги весь дом. Испуганные слуги разбежались. Один из них, состоявший на жалованье у господина Бабелона, направился прямо к нему.

Излив свой гнев, господин Попастратос спустился в кабинет, бросился на тахту и стал так яростно грызть ногти, что из пальцев текла кровь, и он с окровавленными губами напоминал в эту минуту вампира или вурдалака.

Таким и застал его слуга, который бегал к господину Бабелону и выгодно продал тому известие о смерти Абдаллаха.

— У меня важная новость, господин, — произнес он робко. — Она стоит много серебра…

— Вон! — бешено рявкнул Попастратос.

Вот как случилось, что лишь в полдень он узнал то, что мог бы узнать раньше: господин Бабелон рано утром с попутным ветром отплыл на Дахлак.

Теперь уже господин Попастратос не кричал и не бесился. Молча устремился к гавани. Через полчаса корабль был уже готов. У Саффара не было времени даже попрощаться с Гамидом. Меч на носу рассекал волны, как топор. Вскоре на горизонте показались паруса корабля, на котором плыл господин Бабелон.

Попастратос торжествующе засмеялся и принялся бегать по палубе, словно пытаясь этим увеличить скорость корабля.

— Быстрее! — кричал он. — Быстрее, или я повыбрасываю вас в море, вас, проклятых негров! Быстрее!

Саффар-Эль-Сейф стоял у руля с глазами, устремленными на этот небольшой четырехугольный парус впереди. Нахуда приказал поднять все паруса, какие только могли быть подняты. Корабль, склонившись под тяжестью парусов, мчался, как птица.

И когда туманной полоской на горизонте показались берега острова Эль-Кебир, «Ямиле» было уже хорошо видно. Но нужно было еще обогнуть остров, потому что Джумеле лежит на берегу, противоположном Массауа.

Нахуда мгновение колебался: с какой стороны обогнуть остров, с юга или севера? Господин Бабелон направился к северу, и нахуда кивнул Эль Сейфу, приказывая преследовать его.

Но вблизи острова вдруг безжизненно повисли паруса «Эль-Сейфа», зато «Ямиле» легко неслась вперед. Этим маневром господин Бабелон снова получил преимущество… Однако в конце концов «Эль-Сейф» с Эль Сейфом у руля стал нагонять его. К пристани в Джумеле оба судна подошли одновременно. Солнце еще не село, и господин Попастратос мог считать, что он установил новый рекорд по трассе Массауа — Джумеле. Но ему было не до этого. Он выскочил на берег и злобно глянул на господина Бабелона, который в эту минуту раскрывал свой зеленый зонтик.

— Добрый день — или сейчас уже вечер? — приветливо улыбнулся господин Бабелон. — Надеюсь, и вы идете навестить нового Господина Жемчуга, Азиза?