2 глава Феррис Бьюллер берет выходной

Я листала на телефоне фотографии, что сняла за последние пару недель. Розовые закаты, мертвая медуза, небезызвестный Дуб Ангелов, пробка на Маркет-Стрит, лошадь с повязкой на глазу. Одним словом, Чарльстон потрясающий. Риэлтор была права. Город полон секретов, которые быстро распространялись множеством туристов, к которым принадлежала и я.

Я часами бродила по городу, организовывая экскурсию для самой себя. Никогда не любила одиночество. Но мне пришлось с ним смириться. Я была изгоем.

Хорошо, это не совсем так, но когда я была ребенком, моя страсть к самолетам держала меня в стороне от любых компаний. Когда тебе шесть лет легко играть в пилота с детьми из воскресной школы. Если же тебе одиннадцать, и тебе гораздо интереснее собирать модели самолетов вместо шопинга, на который тебя отпускают не так часто, это становиться проблемой. У меня были друзья в старшей школе, но и они время от времени бросали на меня косые взгляды.

Ок, я была скорее ходячим справочником, чем общительным человеком.

За последнюю неделю в новом городе мне было приятно мое одиночество больше, чем когда-либо. Ритм города был гораздо медленнее привычного. Я проводила пять лишних минут на кассе, потому что кто-то передо мной болтал с кассиром. Казалось, спешка была лишь на дорогах.

После часа пик город наполнялся довольным треском сверчков, веяньем ветра и умиротворяющим шелестом волн. Вчера по окончании бесконечной первой недели я сразу же поехала на пляж, расположенный примерно в восьми километрах от моего нового дома. Я сидела на светло-бежевом песке и наблюдала за прохожими, вдыхая морской воздух и смотря, как небо приобретает розовый оттенок.

Розовый.

Облака в свете заходящего солнца казались столь прекрасными, что я готова была расплакаться. Этот город стал моей новой зависимостью. Тяга к красивым пейзажам частично была причиной моей любви к полетам, а новый город полностью удовлетворял эту тягу.

На своем новом «Приусе» я объездила всю полуостровную часть центра Чарльстона, ознакомившись с ландшафтом города. Это было сравни оргазму глазами, каждый уголок города был особенным: мощеные улочки, огромные особняки в южном стиле, вид на гавань как с картинки. Я не могла им насытиться. Я была на трех экскурсиях: пешей, на велосипедах и на конном экипаже. Влюбилась в город за считанные дни. Я зашла пообедать в местный ресторанчик Barbara Jean’s, где подают самую лучшую жаренную куриную грудку в мире. В сливочном соусе, и со слов официантки, была «чертовски вкусной, просто пальчики оближешь». Закончив поздний обед, я в трансе долго бродила по городу, совершенно влюбленная в свой южный рай. Ветви Тилландсии уснеевидной покачивались, пока я устало тащилась по улицам, восхищаясь светящимися фонарями, которым было примерно четыреста лет.

Мне хотелось быть частью всего этого.

Запас идей истощился, но возможности безграничны. Пока я обдумывала, куда пойти дальше, и уже почти придумав, я врезалась в промоутера.

Я быстро просмотрела листовку с картинками и нашла ответ на свой вопрос прямо в ее центре.

Пойду в парк Анкор!

Мне было непривычно нервничать перед игрой. Я сыграл уже много матчей, столкнулся с множеством противников, но с самого утра чувствовал себя гадко, это съедало меня изнутри. Мне нужно было как-то снять напряжение, а секс с Мелоди прошлой ночью нихрена не помог избавиться от легкой дрожи в руках и блестящего пота, которым я покрылся, пока слова крутились в моей голове, словно стая стервятников.

«Последний шанс»…

— Все получится, — уверенно произнес Энди, встретившись с моим рассеянным взглядом. — Мы попадем в эту чертову высшую лигу, — решительно сказал он, похлопывая меня по спине, и вышел из раздевалки.

Я взял свою бейсболку с полки и надел ее, захлопнув дверь шкафчика. Только одна вещь приободрит меня в этом году — игра. У меня была лучшая статистика среди питчеров низшей лиги. Я упорно сносил все препятствия на своем пути ради приглашения в высшую лигу. Я всю жизнь стремился к этому.

«Победа или смерть»…

— Порви их, Рейф, — проходя мимо, прогавкал правый филдер Уотерс.

Я глубоко вдохнул. Если меня не сочтут достойным высшей лиги, то только не потому, что я не выложился на все сто на поле. Это никогда не станет причиной.

— Ты это любишь, — прошептал я за секунду до того, как увидел поле в конце коридора.

Я никогда не была ярой фанаткой бейсбола. Если честно, я вообще не фанатела по спорту. Поэтому вооружившись рукавицей с поднятым вверх пальцем, я направилась к парку Анкор, чтобы к концу игры узнать все об этом виде спорта. Осмотрев стадион, я заметила, что большинство людей одеты в футболки с символами команд, поэтому я решила приобрести ярко-красную бейсболку с зеленой эмблемой команды в качестве сувенира. Я почувствовала себя частью всего этого, когда игроки вышли на поле. Я сидела прямо за основной базой. Осмотрев ярко-зеленое поле и чистый стадион, я была впечатлена, а затем прогуглила команду «Свэмпгейторс» на iPhone.

Я молилась двум Богам. Один охранял мою душу, но разочаровывал меня в ответах на сокровенные вопросы в жизни, а другой, что снабжал меня информацией, сейчас лежал в моей ладони.

Благодаря своему исследованию я узнала, что попала на первую домашнюю игру и что «Свэмпгейторс» показали настоящий класс в прошлом сезоне. Еще более удивительным было то, что все ее члены были в запасе у высшей лиги, а значит, у каждого уже был подписан контракт. Я потратила пару минут на освоение основных правил игры, пока игроки разогревались на поле. Мне не было ничего известно о спорте, и сейчас я старалась это восполнить. Комментаторы попросили подняться для гимна, я отложила смартфон и приложила руку к сердцу, наконец, подняв взгляд.

«Отче наш, прости мне грехи мои и спаси от лукавого. Аминь».

Я сама не знала, чего ждала, когда взглянула на игроков. Но меня явно услышали. Господь восполнил нехватку Вэлов Килмеров среди моей новой группы. Куда бы я ни посмотрела, прекрасную мужскую фигуру подчеркивала форма. Море крепких мужских задниц проплывало мимо меня, заставив меня запинаться при пении гимна. Все игроки стояли прямо, смотря вперед, и пели гимн, отдавая честь своей стране, пока я бесстыдно пожирала их глазами. Загорелые, покрытые татуировками сильные руки, крепкие бедра и мускулистые спины приветствовали меня, и я вспомнила, в чем у меня никогда не было свободы: мужчины.

Как только закончились фейерверки, и дым от них рассеялся, «Свэмпгейторс» вышли на поле, а я наблюдала за ними, не шевелясь, словно приклеенная к сиденью.

— Сделай их, Пуля! — прокричала сидящая рядом женщина, явно опытная фанатка. — Я чувствую, это его год, — отметила она, слегка толкнув меня своим мясистым локтем.

Женщина была одета в старую футболку с эмблемой команды и в кепку, усеянную булавками. Ее кожа была будто прожжена за годы, проведенные на солнце, но ее светло-голубые глаза светились добротой. Она улыбнулась мне, когда я обратилась к ней:

— Чей год?

Она не отрывала своего взгляда от мужчины, который как раз достиг питчерской горки.

— Рейфа, кого же еще. Он этого достоин.

— Я не в теме, — сказала я, посмотрев на нее.

Я чувствовала, насколько она была взбудоражена, когда указала на горку. Рядом со мной сидел преданный фанат, я была рада возможности задать ей пару вопросов.

— В первый раз на игре? — спросила так, будто я совершила смертельный грех, ее загорелая кожа сморщилась вокруг сжатых от неприязни губ.

— Я недавно переехала, — ответила я в свою защиту.

— Тогда прощена, — ответила она, по-прежнему не отрывая взгляда от поля. — Рейф Хембри, он питчер. Его еще в прошлом году должны были пригласить в ведущую команду, но по какой-то причине до сих пор этого не сделали. По-моему мнению, они просто идиоты. Он лучше половины их основного состава. Уверена, они не пройдут мимо него в этом году.

— Ну, тогда, — сказала я, сложив руки рупором. — Сделай их, Пуля, — я решила обратить свое внимание на увлечение моей соседки и застыла, увидев, что его взгляд обращен в нашу сторону.

Моя челюсть упала, когда я его рассмотрела получше. Он был намного выше остальных игроков. С другой стороны, он же стоял на горке из песка. Внезапно, мяч из ниоткуда полетел в мою сторону, заставив меня отшатнуться. Теперь было понятно, почему у него такое прозвище.